Секта - Еремей Парнов

— Спроси, кто, — не изменившись в лице, но так же беззвучно велела она.

— А куда, собственно, вы звоните? — сумел совладать с собой Саня. — Кто говорит?

— Извините, если попал не туда. Мне нужен Александр Лазо. Моя фамилия Смирнов, Валентин Петрович Смирнов.

— Смирнов? — излишне громко переспросил Саня. — Валентин Петрович?.. Что-то не помню такого, — он выжидательно уставился на Ларису.

— Я подойду, — она потянулась за трубкой. — Теперь уже все равно… Охранник мужа, — шепнула в самое ухо. — Не волнуйся.

Легко сказать! Саня не находил себе места. Натянув джинсы, он спрыгнул с дивана, зачем-то схватил расческу, но тут же бросил и принялся искать кроссовки.

— Валентин Петрович? — на ее лице мелькнула озорная улыбка. — Как вы меня нашли?

— На том стоим, Лариса Климентьевна, вы уж меня простите.

— Ничего, ничего, — она переступила, выразительно округлив бедро. Тонкие пальчики требовательно скользнули вдоль расстегнутой молнии. — Что случилось?

Саня поспешно вздернул пластмассовый язычок. Пытаясь хотя бы приблизительно уловить содержание разговора, тесно прижался к ее плечу… Лора умела взять себя в руки — этого у нее не отнимешь, но вызывающее спокойствие лишь усиливало волнение. Отдалив трубку от уха, чтобы и он мог слышать, она успокоительно пробежалась ноготками по его волосам.

— Надо бы повидаться, так сказать, согласовать действия… Вы же понимаете — моей инициативы тут нет…

— Повидаться, так повидаться. Вы где сейчас?

— Стою возле дома, под аркой. Там, где булочная.

— Я сейчас выйду, — опуская трубку, она уже нащупывала другой рукой косметичку. — Придется идти… И как он меня поймал?

— Я пойду с тобой.

— Да ты, парень, рехнулся! — сердито нахмурив брови, она притопнула каблучком. — Сиди и не рыпайся. Я сама все улажу.

— Но ты вернешься?

— Смотря по обстоятельствам. Я же не знаю, что у него на уме! Так просто он бы не стал звонить… Не посмел.

— Он же все равно знает, что мы… вместе? — пробовал настаивать Саня.

— Это его проблемы.

— Не только.

— Со своими как-нибудь справимся сами, — она мимолетно приложилась губами к его виску, стерла бледный отпечаток помады. — Ни о чем не беспокойся, договорились? — побросала в сумку разные мелочи и, гордо расправив плечи, направилась к двери. — Не провожай.

— Я буду ждать!

Лора не обернулась.

Смирнов поджидал, прислонившись к капоту темно-си-него джипа «Тайота», с радиотелефоном в руке. Установить местонахождение хозяйки и вычислить ее нового друга не составило большого труда. Дипломатично отвечая на расспросы шефа, он уже знал и адрес, и номер телефона но, пока можно было тянуть резину, ничего не предпринимал. Мешало чувство собственного достоинства и почти врожденная застенчивость, которую он испытывал всякий раз, когда приходилось общаться с красивыми женщинами. В довершение всего, Лариса Климентьевна ему нравилась.

— Так-так, Валентин! — улыбнулась она, подавая руку. — И чем я обязана такому вниманию?

— Иван Николаевич звонил из Гамбурга, интересовался, так что сами понимаете… Я человек подневольный.

— Это вы-то? Не смешите меня. И что угодно товарищу Кидину?

— Беспокоится, Лариса Климентьевна, где вы… Дома нет, на даче — тоже. Три раза звонил.

— Очень мило с его стороны, — она прижала подхваченную шальным ветром юбку. — Ну и дали бы ему телефон. Вы же знали, где я нахожусь!

— Я? — искренне изумился Смирнов, обезоруженный вызывающим блеском дерзких, широко расставленных глаз. — Откуда, Лариса Климентьевна?

— Разве не вы меня вызвали на свидание?

— Затем и вызвал, чтобы узнать, где вы… были.

— Так значит?

— Должен же я дать какой-то ответ.

— Согласовав со мной?.. Очень мило. Я, Валентин, гощу у подруги, на Николиной Горе… Знаете дачу с зеленой башенкой над самым обрывом?

— Понял, — он потупился, скрывая одобрительную усмешку. — Мне так и сказали, когда я туда позвонил.

— А что еще вам сказали?

— Если я правильно понял, вы отправились на конную прогулку?

— Вы правильно поняли, — поигрывая носком туфельки, она не переставала улыбаться, ласково и бесстыдно. — Надеюсь, и Кидин понял?

— За него я не в ответе, Лариса Климентьевна, но думаю, он звонил Селницким.

— Как жаль, что меня в тот момент не оказалось на месте. Не повезло Ивану Николаевичу!

— Я взял на себя смелость предположить, что вы… увлеклись общественной деятельностью: выставки там всякие, презентации, телевидение, пресса.

— Считайте, что попали в десятку. Все так и есть: пресса и телевидение, — она вызывающе вскинула голову. — В одном лице.

— Я знаю, — кивнул он, сохраняя видимость безразличия.

— Еще вопросы будут?

— Вопросов больше нет, Лариса Климентьевна, за исключением, как бы это поточнее сказать, маленького нюанса… Иван Николаевич прилетает завтра.

— Как завтра? — у нее перехватило дыхание. — Он же должен был возвратиться в пятницу? В девятнадцать сорок!

— Завтра. Рейсом «Люфтганзы» из Франкфурта.

— Понятно, — она сосредоточенно прищурилась, затем коротким дуновением откинула упавшую на бровь прядь. — Значит так: необходимо съездить на Николину Гору?.. Не подбросите, Валентин?

— Правильное решение, — одобрил он, услужливо распахнув дверцу.

— Минуточку! — Лариса предостерегающе подняла руку. — Придется прихватить барахло.

— Я снесу, Лариса Климентьевна?

— Не советую. Уж как-нибудь управлюсь сама. Ждите!

Глава четырнадцатая

«Вирус 666»

Пятая гастроль «капитана Печенкина» напрочь перечеркнула сложившиеся представления о поведении сексуальных маньяков. Помимо традиционного убийства, таинственный злодей ухитрился, ни больше ни меньше, грабануть сейф обменного пункта.

Дело происходило в самом центре Москвы, на улице Герцена, ныне Большая Никитская, в обеденный перерыв.

Подобное стечение обстоятельств позволило восстановить действия преступника буквально по минутам. В его распоряжении их было самое большее шестьдесят, ибо ровно в четырнадцать часов сотрудники отделения банка «Аэронавтика» — две кассирши и охранник — отправились в кафе «Флер д’Оранж» на Никитском бульваре, а в пятнадцать возвратились назад. Сексуальный маньяк таким образом проявил незаурядное хладнокровие и дерзость, характерные скорее для матерого рецидивиста.

Отделение занимало первый этаж недавно отреставрированного особняка второй половины прошлого века. Помимо обменного пункта, в том же помещении находились и билетные кассы одноименной компании воздушных сообщений. Схема трасс на витрине демонстрировала глобальный размах: красные стрелы простирались в Нью-Йорк и Лондон, Токио и Тель-Авив, а также в столицы стран ближнего зарубежья. Стюардесса в короткой юбчонке посылала воздушный поцелуй будущим пассажирам и вкладчикам. В соседнем окне красовалась бортпроводница в пуританской униформе Аэрофлота, который не нуждался в низкопробной рекламе. Как не крути, а дамские ножки в колготках все-таки примитив. А про трассы, пересекающие меридианы, и говорить не приходится: старо, как мир в проекции Меркатера. Свой обменный пункт тем не менее приютился и в Аэрофлоте.

Оставалось лишь гадать, почему кровавый жребий выпал на долю «Аэронавтики». В сущности «Печенкин», если смотреть с улицы, находился в положении Буриданова осла, поставленного между двумя охапками сена — двумя юбками, применительно к обстоятельствам: миди и мини. Едва ли такая мелочь обусловила выбор. Это было бы слишком даже для сексуального маньяка. Впрочем, как знать? Установить истинную мотивацию не представлялось возможным.

Логично было предположить, что основным побудительным моментом явились личные внешние данные убитой. Кассир обменного пункта Тамара Васильева, довольно привлекательная женщина двадцати трех лет, на перерыв вместе со всеми не пошла, сославшись на то, что должна пересчитать наличность. Проводив сослуживцев, которым наказала принести жареную колбаску и стакан кока-колы, она заперла дверь и вернулась за стойку, расположенную под прямым углом к билетным кассам. Владимир Огальцов, охранник, слышал, как защелкнулся замок. Электрическую дубинку и табельное оружие — пистолет Макарова — он оставил в сейфе Васильевой. Кроме наличности в рублях и валюте, там лежала еще пара босоножек и сумочка. Личные вещи оказались на месте, а деньги и пистолет исчезли. Судя по ведомостям купли-продажи, пропало четырнадцать миллионов деревянных и двенадцать тысяч зелененьких. Взять их мог только убийца, если, конечно, свидетельские показания не расходились с действительностью. Девушки — Галина Власова и Татьяна Теплякова — слово в слово подтвердили рассказ охранника. Теплякова только добавила маленькую подробность: в сейфе хранились еще и бланки с банковским штампом. Они тоже улетучились.