Обитель зла - Ричард Сэйл

Я с силой вдавил пистолет в шею Дорра и предостерег:

— Фрэнки словит свою пайку первым, парни… И это не шутка.

Дорр застонал.

— Не лезьте на рожон, — промычал он своим боевикам.

Дорр достал носовой платок из нагрудного кармана и принялся вытирать свою разодранную и кровоточащую щеку. Тем временем тип с кривой пастью решил незаметно прокрасться вдоль стены.

Я крикнул:

— Не думайте, что все это приводит меня в восторг, и шутить с вами я уж точно не намерен! Замерли на месте, уроды!

Тип с кривой пастью застыл, как-то на редкость гнусно мне улыбнувшись. Свои руки он держал опущенными.

Дорр немного повернул голову и попытался заговорить со мной через плечо.

В таком положении лицо Дорра было видно мне лишь отчасти, поэтому я не мог судить о его выражении, но испуганным он явно не выглядел.

— Это ничего вам не даст, — сказал он. — Я легко бы прикончил вас, если бы захотел. Ну и что теперь? Вы не можете никого застрелить, поскольку лишь усугубите собственное положение, причем куда серьезнее, чем в том случае, если согласитесь выполнить мою просьбу. На мой взгляд, вы в патовой ситуации.

Покуда я наспех размышлял над сказанным, Бизли таращился на меня чуть ли не с благодушием, словно подобные дела уже давно превратились для него в рутину. Зато в другом типе не наблюдалось ничего благодушного. Я напрягся и прислушался: похоже, в доме все замерло.

Дорр отстранился от ствола пистолета и спросил:

— Итак?

— Я ухожу, — ответил я. — У меня пистолет, и он выглядит достаточно убедительно, так что я смогу уложить из него кого угодно — если потребуется. Признаться, я этого не слишком хочу. Поэтому, если вы прикажете Бизли перебросить мне мои ключи, а тому типу — возвратить отнятый у меня ствол, я постараюсь забыть о том, какому прессингу вы меня подвергли.

Дорр нехотя пожал плечами:

— А дальше что?

— Хорошенько обдумайте на досуге свое предложение, — посоветовал я. — Если вы сумеете организовать для меня надежное прикрытие, то, как знать, может, я еще и сыграю на вашей стороне… Если вы действительно такой крутой, каким себе кажетесь, то пара часов вряд ли что-то изменит.

— Что ж, это мысль, — согласился Дорр, хмыкнув. Потом, адресуясь к Бизли, он сказал: — Спрячь свою пушку и верни ему ключи. Кстати, не забудь про его ствол — тот, который вы сегодня отобрали.

Бизли кивнул и с исключительной осторожностью запустил руку в карман брюк. Потом он перебросил кожаный футлярчик с ключами на край стола. Тип с кривой пастью достал из бокового кармана мой ствол. Я еще дальше зашел за спину Дорра. Бросив мое оружие на пол, криворотый отшвырнул его от себя ногой.

Я вышел из-за спины Дорра, взял ключи, поднял пистолет и стал продвигаться боком к выходу из комнаты. Дорр следил за мной пустыми, ничего не выражающими глазами. Бизли поворачивался вслед за мной. Он отступил, когда я приблизился к двери. Чувствовалось, что второй тип сдерживался из последних сил.

Оказавшись прямо перед дверью, я повернул ключ, находившийся в замочной скважине. Дорр задумчиво изрек:

— Вы словно мячик на резинке: чем дальше вас отбросить, тем быстрее вы вернетесь обратно.

— Резинка может оказаться прогнившей, — ответил я и вышел из комнаты.

Я вставил ключ в замок и повернул его, приготовившись тут же услышать выстрелы, но их почему-то не последовало. Естественно, я блефовал на полную катушку, и моя игра была сродни позолоте на обручальных кольцах, которые приобретаются лишь для одного-единственного уик-энда. План сработал только потому, что так было угодно Дорру.

Я покинул дом, завел свой «мармон», развернулся, а потом погнал его вниз по склону холма и достиг шоссе. Помню еще, как здорово меня заносило на поворотах. Шума погони я не услышал.

Когда я подъехал к бетонному мосту, было уже начало третьего. Какое-то время я вел машину лишь одной рукой, а другой вытирал пот на затылке.

8

От главного вестибюля к моргу муниципального госпиталя вел светлый длинный коридор. Он заканчивался двумя дверьми в глухой, облицованной мрамором стене. На стеклянной панели одной из дверей значилось: «Смотровая»; свет внутри не горел. Другая дверь открывалась в небольшой уютный офис.

Человек с ярко-голубыми глазами и рыжими волосами, разделенными пробором строго посередине, копался в каких-то бланках, сваленных на столе. Он поднял глаза, оглядел меня с ног до головы и неожиданно расплылся в улыбке.

— Привет, Лэндон… Помните дело Шелби? — сказал я.

Пронзительные голубые глаза ярко вспыхнули. Он вскочил на ноги и, обогнув стол, устремился с протянутой рукой мне навстречу.

— Безусловно. Чем вам помочь?.. — Он внезапно замолчал и щелкнул пальцами, воскликнув: — Черт! Вы же тот самый парень, который помог нам тогда отыскать гоночный автомобиль.

Я выкинул окурок через открытую дверь в коридор.

— Вообще-то я здесь по другой причине, — начал я. — Во всяком случае, сегодня. У вас здесь должен где-то быть парень, которого зовут… звали Лу Харгер… Его подобрали или прошлой ночью, или уже поутру в Вест-Симарроне, насколько мне известно. Он был застрелен… Могу я посмотреть на него?

— Разумеется. Здесь вам никто не посмеет препятствовать, — заверил Лэндон.

Он провел меня через кабинет в дальний сектор помещения, где превалировал белый цвет: стены, плитка на полу — все было белым. И ко всему прочему — невероятно яркое освещение. Вдоль одной из стен протянулись двухъярусные металлические ящики со стеклянными дверцами, заглянув в которые можно увидеть продолговатые, укутанные в белое свертки, а еще дальше — заиндевевшие трубы.

Тело, покрытое простыней, лежало на столе, верхняя часть которого была приподнята, а нижняя, предназначавшаяся для ног, — опущена. Лэндон привычно откинул простыню с мертвого безучастного ко всему и желтоватого лица. Длинные черные волосы в беспорядке разметались по небольшой подушке; в них еще виднелись капельки влаги. Полуоткрытые глаза были равнодушно обращены к потолку.

Я подошел ближе и взглянул на лицо. Лэндон стянул простыню пониже, постучав костяшками пальцев по груди: звук оказался глухим, как будто стучали по доске. Возле сердца было пулевое отверстие.

— Чистый выстрел, — отметил Лэндон.

Я быстро отвернулся, достал сигарету и стал крутить ее в пальцах.

— Кто его опознал? — спросил я, не поднимая глаз.

— Его опознали по предметам, находившимся в кармане, — сообщил Лэндон. — Мы, само собой, проверяем сейчас его отпечатки пальцев. Вы были с ним знакомы?

— Да, — ответил я.

Лэндон мягко поскреб свой подбородок ногтем большого пальца. Мы вернулись в его кабинет, где он опять сел за свой стол. Порывшись в бумагах, Лэндон отделил одну из них от общей пачки и какое-то время внимательно рассматривал. Потом сказал:

— Тело обнаружено в двенадцать тридцать пять пополуночи патрульной машиной шерифа. Труп лежал у обочины старой дороги, которая ведет из Вест-Симаррона, в четверти мили от развилки. Это малопосещаемая дорога, однако патрульная машина временами прочесывает ее в поисках уединившихся парочек, предающихся незаконным ласкам в авто.

— Вы можете сказать, как давно он мертв? — поинтересовался я.

— Ну, не слишком давно. Он был еще теплым, а ведь ночи в этих местах весьма свежи.

Я сунул в рот так и не зажженную сигарету и стал перекатывать ее губами.

— Держу пари, что вы извлекли из него длиннющую пулю тридцать восьмого калибра, — сказал я.

— А как вы это узнали? — тут же спросил Лэндон.

— Я просто высказал догадку. Очень характерное отверстие…

Он впился мне в лицо своими ярко-голубыми глазами, исполненными неподдельного интереса. Я поблагодарил его, посулил, что мы еще непременно увидимся, вышел из кабинета и уже в коридоре закурил сигарету.

Вернувшись к лифтам, я заскочил в один из них, поднялся на седьмой этаж, потом проследовал вдоль точно такого же коридора, что и внизу. Только вел этот коридор не к моргу, а к тесноватым, скудно обставленным офисам следователей окружного прокурора. Пройдя коридор до середины, я открыл ближайшую дверь и вошел.

Грузный Берни Ольз сидел, развалившись, за письменным столом, стоявшим у стены. Он был тем самым старшим следователем, обратиться к которому мне предложил Фенвезер — если я влипну в какую-нибудь неприятность. Ольз был блондином среднего роста с белыми бровями и раздвоенным, сильно выдававшимся вперед подбородком. В комнате находился еще один стол; он располагался у другой стены. Еще пара крепких стульев с жесткими сиденьями и высокими спинками, медная плевательница на резиновом коврике — вот и вся обстановка.

Ольз небрежно кивнул мне, выбрался из-за стола и запер дверь на задвижку. Потом полез в стол за плоской жестяной коробкой с тонюсенькими сигарами, закурил и, подтолкнув по столу коробку в моем направлении, уставился на меня. Я опустился на один из стульев и принялся на нем раскачиваться.