Впервые над полюсом - Н. Стромилов

89° 15'. 5 часов 30 минут. Скоро полюс! Бронтман делает очередную запись и, подумав, решает больше не прятать блокнот в карман. С горизонта не исчезает розовая мгла. Механики, закутанные в меха, неподвижно, как статуи, сидят у приборных панелей. Молоков не выпускает из рук штурвала. О существовании Ритслянда можно догадываться лишь по аккуратно присылаемым для передачи сообщениям о пройденном пути.

5 часов 45 минут. Из штурманской кабины быстро выходит Шевелев. Наклоняется поочередно к обоим пилотам и что-то взволнованно говорит. Издали мы с Бронтманом видим, как Молоков одобрительно кивает головой, не переставая в то же время вглядываться в горизонт. Склонившись над механиками, сказав им что-то и показав рукой вниз, Марк Иванович направляется к нам. Но мы уже поняли: под нами полюс!-и радостно жмем друг другу руки!

Механики, Шевелев и мы с Лазарем Константиновичем приникли к иллюминаторам. Кажется, нет силы, которая могла бы оторвать нас сейчас от плексигласовых окошек! Так хочется навсегда запечатлеть в памяти ледяное поле с воображаемой точкой на нем, которая так долго была недоступной! А внизу до примитивности просто: ослепительно сверкающие на солнце ледяные поля, узкие полоски трещин, торосы…

- Не вижу земной оси!-нарушает очарование Бронтман.

- А я бидона, выброшенного Кекушевым!-кричу ему в ответ.

Бронтман, задрав голову, заразительно смеется - всем уже знакома история с бидоном.

Делаем над полюсом большой круг. Затем по сорок пятому меридиану (долгота западная - станция по ту сторону полюса) начинаем «спускаться» к дрейфующей станции. Теперь нужно слушать только Кренкеля!

Перестраиваю приемник на волну 560 метров. Сразу же устанавливаем связь. Сообщаю, что прошли полюс и идем к ним. Эрнст Теодорович говорит, что на льдине мобилизованы все бинокли - ведется наблюдение за горизонтом, Бабушкин на аэродроме - зажгли дымовые шашки, закрасили красным все неровности посадочной площадки.

- Берегу аккумуляторы! Передатчик выключаю. Следи! - говорит Кренкель и исчезает…

Сейчас будет подведен итог почти семичасовой работы Ритслянда и пилотов. Или мы выйдем на дрейфующую станцию, или…

С потрясающей громкостью в эфире появляется Кренкель:

- Мы вас видим! Идете прямо на нас!

Тут же к радиостанции подбегает радостный, сияющий Шевелев.

- Сообщите на льдину, мы видим лагерь!-кричит он мне.

Ты не только хороший, надежный товарищ, молчаливый, немного застенчивый Алеша Ритслянд! Ты еще и блестящий штурман, достойный своего славного командира, коммуниста, одного из семерки первых Героев Советского Союза - Василия Сергеевича Молокова.

Через наземные станции передаю самолетам Мазурука и Алексеева (связь с последним тоже нарушилась) приказ Шевелева: на точке полюса повернуть к дрейфующей зимовке, координаты которой 89°25' северной широты, 45° западной долготы. Слушать все время Кренкеля. Если не обнаружат зимовку - выбрать место и сесть. Поточнее определиться и связаться с нами. Будем слушать Алексеева первые десять минут каждого часа, Мазурука - вторые десять минут.

Делаем над дрейфующей станцией несколько кругов. Отчетливо видим оранжево-синий самолет и стадо палаток. Хорошо видны закрашенные неровности аэродрома.

Молоков убирает газ. Ритслянд сигнализирует: убрать антенну. Сообщаю наземным станциям, что идем на посадку и возобновим связь через тридцать минут.

В 6 часов 24 минуты плавно касаемся ледяного аэродрома.

Сначала бежим ровно. Вдруг толчок! Самолет на мгновение сильно кренится - очевидно, налетели на покрытый снегом осколок льда. Наконец останавливаемся. Выбрасываем трап. Первым на лед спускается Марк Иванович, за ним - остальные. К самолету подходят Шмидт и почти все население дрейфующего поселка. Отто Юльевич поздравляет нас с блестящим выполнением полета. Обнимаемся с встречающими товарищами…

Не было в ледовом аэропорту мощных громкоговорителей. Не было авиационного диспетчера. И кажется сейчас - был бы, наверное, бы объявил:

- Внимание! В аэропорту «Северный полюс» совершил посадку второй советский самолет, бортовой номер Н-171, с острова Рудольфа!

И повторил бы это на иностранных языках. Не было… А жаль. Звучало бы такое сообщение гордо!

Теперь нужно осмотреться - ведь мы на полюсе!

На дрейфующей льдине

Никто из нас, конечно, не ожидал, что белые медведи, собравшись с окрестных островов и вооружившись музыкальными инструментами, будут встречать очередной садящийся на полюсе самолет стройным исполнением какого-нибудь подходящего к данной ситуации марша. Не больше оснований было рассчитывать, что тюлени и моржи вылезут из воды и, хлопая ластами и подбрасывая в воздух детенышей, будут радостно кричать: «Привет завоевателям Северного полюса!»

Нет, так мы не думали. Каждый из нас был достаточно реалистично настроен. Но все-таки мы ждали от полюса чего-то особенного. Чего именно - наверное, навсегда останется тайной для нас самих. Может быть, мы получили бы некоторое удовлетворение, если бы льдина, на которой мы находились, оказалась толщиной метров двадцать, а она совсем «тонкая» - около трех.

Многие из нас видели чудовищные нагромождения торосов в арктических морях. Мы летели и думали: вот, наверное, на полюсе торосы! Оказывается, ранее виденные торосы и здешние - родные братья, близнецы к тому же…

И снег здесь такой же - ослепительно-белый, как вблизи Рудольфа, на побережье Берингова моря, на Ладоге и в верховьях Москвы-реки…

И вода в трещинах такая же маслянисто-черная, какой она всегда бывает, если соседствует с белым снегом…

С небес на землю, от абстрактных рассуждений на тему: «Полюс. Каким он должен быть» - к реальной жизни возвращает нас Папанин.

- Лукич! Как груз?! - грозно спрашивает он Ивашину.

- В полном порядке, Иван Дмитриевич! Просьба убедиться!

И Лукич изящным театральным жестом, насколько позволяет ему это закутанная в меха фигура, приглашает «Хозяина Северного полюса» в самолет.

Начинается выгрузка. Бережно, как маленьких детей, выносим из самолета и складываем на расстеленном неподалеку брезенте многочисленные упаковки с приборами, банки с продовольствием, резиновые баллоны с керосином, нарты, ветряк. Папанин со своими верными соратниками тщательно проверяет количество и маркировку доставленного багажа.

Каков же он, первый наш поселок на полюсе? Огромное ледяное поле, окруженное мощной грядой торосов. Два четырехмоторных самолета. Пять палаток. Метеобудка. Радиостанция в домике из снежных кирпичей с крышей из кусков тормозного парашюта, две радиомачты, антенна. Снежная кухня. Снежные склады. Между объектами лагеря в снегу уже протоптаны тропинки. Население поселка после прибытия нашего самолета составляет двадцать человек.