Право Света, право Тьмы - Надежда Первухина

— Однако так и замерзнуть недолго, — вслух высказалась Ольга, когда истекла четверть часа ожидания на остановке. Перспектива топать по промороженным пустынным улицам не очень радовала, но и стоять уже было выше ее сил. Ольга зашагала по тротуару, где снег, притоптанный за день, резко и жестко скрипел под подошвами ее валенок.

Ольга вышла из микрорайона кирпичных пятиэтажек — здесь жили они с Арсением — и свернула на улицу Лизы Чайкиной. Это была улица, сплошь застроенная приземистыми частными домами. Здесь кусты сирени, акации и смородины были осыпаны нетронутым снегом, светили очень редкие фонари, и казалось, что ты попал в какое-то зачарованное Снежной королевой царство —до того все сверкало белым, серебряным и ледяным. Даже свет из зашторенных окон казался ненастоящим, словно его вырезали из цветной бумаги и приклеили к рамам.

Улица Лизы Чайкиной тянулась долго и заканчивалась оврагом, в котором даже зимой журчал ручей, прозванный местными жителями Тухлым Дунаем. Столь неблагозвучное название было дано ручью за противный запах сероводорода и прочих миазмов, ибо ручей являлся не чем иным, как стоком вод с Щедровского автоагрегатного завода. Кампания по поводу установки на заводе очистных фильтров и по приведению ручья в надлежащий вид шла в городе не первый год, с ней не могли справиться даже колдуны-экологи, и потому местный Дунай до сих пор оставался тухлым. Через ручей был перекинут железный мост с перилами, а за мостом и оврагом начинались современные кварталы, вот там и жила семья Волковых.

Ольга решительно шла по улице, но некоторый страх все же подтачивал скалу ее душевного спокойствия. Улица пустынна и тиха, впереди — темный овраг, заросший густым ивняком, сугробы и довольно глубокий ручей… Все-таки зря она выскочила из дому так поздно. И Арсений тоже хорош — не предложил жене своих услуг по сопровождению!

«Вот задерет меня медведь, будешь ты, Арсений, знать!» — мстительно подумала Ольга, и тут, словно вторя ее мыслям, из-за ближайшего сугроба действительно вышел медведь.

— Ох, — сказала Ольга и помертвело застыла посреди дороги. Медведь же косолапо потрусил к ней и ткнулся носом в шубу где-то в районе кармана.

— Ох, — повторила Ольга. — Это ты, Патрон? Ну ты меня и напугал, бродяга. Что это ты по вечерам бродишь?

Патрон что-то невразумительно буркнул и сильнее потыкал носом в карман. Ясно было, что он, в отличие от Ольги, не осуждал женщину за то, что она вышла на позднюю прогулку, он только корил ее за то, что она не прихватила с собой ничего вкусненького, дабы угостить культурного и добросердечного архиерейского медведя.

— Патрончик, извини, — покаялась Ольга. — У меня ничего с собой нет. Но если ты пройдешься со мной до во-он тех домов, я там в ларьке куплю тебе пачку печенья или рулет «Торнадо». Договорились? Проводишь меня?

Медведь ничего не имел против. Он размеренно затрусил рядом с Ольгой, сопел, выдыхал из ноздрей молочный пар. А Ольга почувствовала себя веселее. Конечно, все знают, что Патрон — самое мирное существо на свете, но когда он рядом, в настроении появляется уверенность, что тебя никто не рискнет обидеть, увидев с таким спутником.

— Знаешь, Патрон, — разговаривала Ольга с медведем. — Жалко, что мы не можем вставить тебя в пьесу. В Вифлееме не было медведей, да и вообще там как-то туго со зверями. А то это был бы такой красивый момент — все звери пришли поклониться родившемуся Богомладенцу. Толпятся у пещеры, робко засматривают внутрь, прямо как в стихотворении Пастернака.:. Даже на иконах изображено, как возле яслей с Младенцем стоят волы и овечки. А чем вол лучше тебя, Патрошка? Ты же у нас просто медведь-праведник!

Патрон в ответ вздыхал вовсе не по-медвежьи, бурчал, видимо, не соглашался с таким определением. Дескать, до праведности мне еще далеко, хоть и живу я мирно, да еще при полном архиерейском покровительстве.

Когда Ольга с Патроном добрались до киоска, Ольга честно купила медведю два рулета. Освободила их от целлофана, положила на снег:

— Спасибо за компанию, Патрончик. Пока. Мне туда, — и показала на многоэтажный дом, где жила Зоя.

Зоя встретила подругу удивленно.

— Ты почему не позвонила предварительно? Я бы тебя встретила! Половина десятого вечера— поздновато бродить в одиночку.

— Меня кавалер провожал, — рассмеялась Ольга.

— Какой?

— Патрон. Медведь архиерейский, представляешь? Бродит по улицам, наверное, сладости выпрашивает. Совсем его разбаловали.

— Хорошо, что это был обычный медведь, — напряженным голосом сказала Зоя. — Может, это и лишнее, но я хочу тебе напомнить, что сейчас полнолуние.

— Зоя, ну пожалуйста! Ты же сама говорила, что наши щедровские оборотни цивилизованные и безопасные. И хотела бы я посмотреть на оборотня, который осмелится напасть на жену дьякона!

— Оля, нельзя быть такой беспечной, — жалобно сказала Зоя. — Всякое может быть. И дело не в оборотнях даже. Говорят, волки в городе появились, на помойках роются…

— До чего дошло — волки и на помойках! Они просто голодные и замерзли в этом своем лесу!

— Стая уже открыла несколько точек питания для волков, — сообщила Зоя. — Хотя это вообще-то противоречит ее принципам.

— А какие у Стаи принципы?

— Ну… Стая должна же на кого-то охотиться… И регулировать численность популяции естественных волков… Прости. Это мрачная тема. Ты ведь пришла ко мне вовсе не поэтому?

— Ага. Зоя, у нас проблема. Давай решать, кого нам назначить царем Иродом. Послезавтра надо уже собирать всех актеров, раздавать текст, а Ирода нет.

— Да уж, действительно… Погоди минутку. Папа!

В гостиную, где Зоя и Ольга пили чай, вошел Юрий Ильич.

— Добрый вечер, Ольга, — поздоровался он. — Что такое?

— Пап, ты не мог бы сыграть царя Ирода? — в лоб задала вопрос Зоя.

— Глупости, какой из меня актер!

— Ну, папа! Мы так мечтаем поставить эту пьесу! Может, весь город придет смотреть!

— Это ты преувеличиваешь.

— Папа!

— Юрий Ильич, может, сумеете? — жалобно спросила Ольга. — Вот тогда с поисками отца Емельяна вы нам так здорово помогли…

— Ольга, вы путаете мои способности. Отыскать отца Емельяна, когда его засунули в один из склепов, я смог, поскольку обладаю обычным звериным чутьем. А как звериное чутье соотносится с игрой в пьесе? Нет, почтенные дамы, я этого решительно не могу сделать. Вы посмотрите на меня — похож я на царя? Скорее на заморенного раба из темницы. И вообще у меня грипп, похоже, начинается. Подруги огорченно переглянулись.

— Юрий Ильич, а может быть, вы нам кого-нибудь порекомендуете? У вас в конструкторском бюро сплошь мужской коллектив.

— Да, но артистов там точно нет.

— Жалко, — вздохнули самодеятельные театралки.

Юрий Ильич счел разговор оконченным и вышел.

— Вот сложность так сложность, — закручинилась Ольга. — И ведь не выкинешь эту роль из пьесы. Он хоть и отрицательный, но колоритный персонаж. Слушай, а может, его женщина сыграет?

— Какая женщина?

— Ну, не знаю… Какая-нибудь.

— Среди моих знакомых таких женщин нет.

— Среди моих тоже. Ладно! — тряхнула головой Ольга. — На крайний случай пока за Ирода реплики буду читать я. Но в течение недели нам обязательно нужно кого-нибудь найти. Кстати, ты написала-таки монолог Звезды Вифлеема?

— Да, — стеснительно кивнула Зоя. — Вот послушай. Не слишком сентиментально получилось?

И она прочла:

Я звезда, и я пою о Боге,

Что сошел на землю наконец.

Он не в пышном родился чертоге,

А в простой пещере для овец.

Страждущим, измученным тоскою

Он пришел возвеселить сердца.

Будет Он вам миром и покоем

— Сын благой Небесного Отца.

Не напрасно в небо вы глядели,

Я, звезда, и ныне говорю:

Мудрецы, спешите в Иудею,

К новому рожденному Царю.

— Хорошо, — похвалила Ольга. — И сентиментальности нет никакой. Только мне кажется, для монолога Звезды этого маловато. Ты вспомни, она является перед волхвами, и надо, чтоб она прошла по всей сцене. А под три строфы ей бежать придется, это уже будет не звезда, а комета.

Зоя посмеялась:

— Ладно, я еще пару строф добавлю.

— Хорошо. — Ольга поднялась, заторопилась. — Зоя, я побегу, поздно уже.

— Одна и не вздумай. Я тебя провожу.

— Вовсе не нужно. Я прекрасно доберусь.

— Нет! В такое время я не могу тебя отпустить. Посмотри — половина двенадцатого. Давай, я такси вызову.

— Еще чего не хватало. У тебя так много денег? Тут закурлыкал телефон. Зоя взяла трубку.

— Да? Здравствуйте, отец Арсений. Да, она у нас. Собирается домой, я хочу ее проводить, но она артачится и хочет совершить подвиг одиночного ночного хождения. Нет, вы не беспокойтесь, я ее провожу. Со мной ей ничего не грозит. Да? Вы разрешаете? Спасибо. Ага. И вам всего доброго.

Зоя положила трубку, глянула на подругу: