Шутки старых дев - Дарья Калинина

Инка разинула рот и в полном оцепенении уставилась на Лешку. Я ее понимала. Одно дело слышать про чьи-либо странности, а другое – наблюдать эти странности воочию и к тому же впервые в жизни. Мне-то что, я уже к ним привыкла.

– Вам Светка позвонила, чтобы вы меня встретили? – умилился Лешка, напрочь при этом проигнорировав тот факт, что ничего о том, куда он направился, своей невесте не сказал. Разумеется, мы об этом не знали. Точно так же, как не знали, кто такая Светка и почему она должна звонить на остров по несуществующему телефону. Вряд ли настоятель оставил ей номер своего личного радиотелефона, кем бы она там ни была.

– Никто нам не звонил, – ответила я.

– А как же вы узнали, что я приеду? – очень удивился Леша.

Мы его дружно заверили, что вовсе и не знали, но тем не менее рады его видеть и сейчас проводим в келью.

– Можно даже к нам! Места у нас еще на несколько человек хватит! – радостно сообщила Инка.

Я была настолько выбита из колеи, что плохо соображала, что к чему, поэтому кивнула. Таким образом Лешка поселился у нас. Вел он себя тихо, и о том, что он живет вместе с нами, узнали только через два дня. Все были в шоке, настоятель срочно перевел Лешку в скит, где поселил в соседней со своей комнате. Мы с Инкой облегченно вздохнули, так как за эти дни Лешка так надоел нам своими стонами по поводу своей несчастной жизни, что мы и сами были готовы переселиться от него куда угодно. К тому же Ян избегал появляться у нас, когда ожидал встретить там Лешку. Инке пришлось пересмотреть свой взгляд на вещи и признать, что у Яна имеется кое-какое понятие о совести.

Теперь мы видели Яна, только когда он торопливой рысью пробегал мимо нас, делая вид, что ужасно занят. И каждый раз Лешка устремлял на него задумчивый взгляд и надолго погружался в загадочное молчание. И каждый раз наши ожидания, что он во время этого молчания вспомнит что-нибудь существенное, не оправдывались.

– Где-то я его видел, – бормотал Лешка, и этим дело заканчивалось.

– Я его придушу, – призналась мне Инка. – Если еще раз он выкинет такую штуку, я его убью, честное слово. Как его невеста его выдерживает, ты не знаешь?

– Я и про то, что у него есть невеста, узнала только что, – сказала я.

– А не могла ли его невеста и быть той женщиной, которая заказала убийство Лешкиной матери? – встрепенулась Инка.

В душе я порадовалась, что она переключилась с моей нежно любимой тети на неизвестную и потому оставляющую меня равнодушной Лешкину невесту.

– В таком случае нам надо вернуться в город, потому что на острове мы ничего не высидим, – продолжала Инка. – Разве что невеста сама сюда заявится. Но у нее ведь экзамены, и ей вряд ли дадут «академку» даже по той причине, что у нее убили несостоявшуюся свекровь.

– Правильно, – одобрила я. – И сразу же в милицию, пока никто не знает, что мы вернулись.

– Еще чего! – возмутилась Инка. – С какой это радости мы к ним потащимся? Нам надо сначала самим посмотреть, что это за штучка – невеста Лешки. Думаю, что одно из двух: либо она так же безнадежна, как и сам Лешка, и вообще похожа на него как две капли воды, тогда версия о том, что она кого-то пришила, отпадает. Ты можешь себе представить Лешу, который убивает хотя бы курицу?

Я подумала и признала, что не могу.

– Либо она – его полная противоположность, – вдохновенно продолжила Инка. – И тогда она становится очень даже подозрительной.

– А Лешку возьмем с собой? – спросила я.

– Нет! – отрезала Инка. – Он останется здесь. Не хватало еще, чтобы он путался у нас под ногами и каждые пять минут приставал ко мне со своими идиотскими предположениями о том, что где-то видел Яна. Он меня этим нервирует, а у меня нервы и так на пределе.

Инку и правда трясло, поэтому я не стала говорить ей о том, что Ян никуда с острова не собирается, а оставлять Лешу с художником рискованно. И к тому же Лешка упоминает про Яна, только когда его видит, и, стало быть, если Ян останется на острове, а Лешка поедет с нами в город, Инке опасаться совершенно нечего. Когда мы пришли на пирс, выяснилось: обещанный на сегодня катер не пришел, так как сломался, и теперь вообще неизвестно, как и когда выбираться на материк.

– Очень мило, – возмущалась Инка. – Наверняка это они специально придумали. Пронюхали, что мы решили слинять с острова, и сломали катер.

– У тебя после травмы в голове полная каша, – заявила я ей. – Они были бы рады-радехоньки, если бы мы отсюда исчезли. Они тут и так боялись, что у нас с Яном что-то выйдет, когда же нашли в нашей келье с уютом расположившегося Лешку в одних плавках, то и вообще перепугались и теперь только и мечтают, как бы от нас избавиться.

Чтобы укрепить настоятеля в его подозрениях, мы посидели в келье у Лешки до темноты, и только после того, как к нам в третий раз заглянул отец Сергий и в третий же раз поинтересовался, чем мы тут занимается, мы удалились, чувствуя, что дело сделано и катер починят в рекордно быстрые сроки. Добравшись до своей кельи, мы обнаружили, что дверь заперта.

– Может, это не наша дверь? – предположила я, так как свечей мы до сих пор попросить не удосужились, а звездного света все же не хватало.

– Наша – третья от входа, – прошептала в темноте Инка!

Я сосчитала, и так как до трех я считала хорошо с трехлетнего возраста, то пришла к выводу: дверь наша, но заперта изнутри.

– Там кто-то есть, – заявила Инка, прижавшись ухом к стене. – Давай стучать! Мне не нравится торчать в этом коридоре, здесь как-то жутко.

Мы постучали. Потом еще раз. За дверью царило молчание. Тогда мы постучали ногами, но и это не помогло.

– Это уже свинство! – заявила Инка громким шепотом и навалилась на дверь всем телом. – Помогай! – сказала она мне.

Я навалилась рядом, но с другой стороны дверь тоже кто-то поддерживал. И при этом раздавались странные звуки, словно кто-то за дверью еле слышно бормотал молитву для защиты от злых духов.

– Слушайте, вы там! – неожиданно завопила Инка, которой, видимо, надоело шептать. – Открывайте немедленно! Мы тут живем!

Как ни странно, но это подействовало. Дверь открылась, и мы вошли в комнату. Посреди нее возвышалась темная скорбная фигура, которой раньше тут не было. При этом фигура никак не желала комментировать свое появление, молчала вообще. В довершение всего она расположилась на моей кровати. Я человек гостеприимный, но предпочитаю лично спать на своих простынях.

– Вы кто? – насторожилась Инка, которой с недавних пор все время мерещились засады и ловушки, расставленные на нее.

Фигура молчала, можно было подумать, что вопрос поставил ее в тупик.

– Вы, наверное, сегодня приехали? – проявила я чудеса догадливости, но тут же вспомнила, что катера сегодня не было. Тогда как могла эта особа вообще появиться на острове? По воде пришла, яко посуху?

– А как вас зовут? – зашла с другой стороны Инка.

Но на оба вопроса странная особа не сочла нужным отвечать. Мы молча таращились на нее. Наконец она открыла рот и произнесла:

– Это неважно.

После этого, решив, что процесс знакомства закончен, она полезла обратно в мою постель, на что я ей вежливо и указала. Вместо того чтобы от души посмеяться над недоразумением, наша гостья скорбно поджала губы и уставилась на меня с видом мученицы первых веков христианства.

– Постель надо взять в Красной гостиной, – пояснила я ей. – Хотите, я вас провожу? Они там еще не спят.

Напрасное сотрясение воздуха – ответа я не дождалась. Особа же пересела на свободную кровать (свою Инка предусмотрительно заняла) и осталась там в этом неудобном положении. Раздеваться и лезть в постель после того, как из нее только что вылезла эта ходячая странность, я не решилась. Так мы и сидели друг против друга в полной темноте. Лунного света хватало только на то, чтобы рассмотреть, что наша гостья одета во что-то темное, на голове у нее платок, а сама она уже не молода, но и не стара. Прочие подробности сливались в темноте в одно большое темное пятно.

Через сорок минут стало ясно: заснуть до тех пор, пока эта особа сидит в келье, нет никакой возможности. Посидев какое-то время и решив, что уже достаточно здесь освоилась, она начала обход кельи. Келья же была рассчитана на восемь человек, и места в ней хватало. Поэтому нашей гостье было где развернуться. Она заглянула под кровати, в шкафы и даже – очевидно, в поисках врагов – не поленилась отодвинуть заслонку на печке; печка выполняла тут чисто декоративную функцию, и угля к ней не полагалось. Выяснив, что реальных врагов тут, кроме нас с Инкой, нет, она приступила к обезвреживанию недругов потусторонних. Для этого обошла комнату три раза, крестя углы, дверные и оконные проемы и что-то угрожающе бормоча при этом.

– Как ты думаешь, она психическая? – перебравшись ко мне на кровать, прошептала Инка.

Мне и самой хотелось бы это знать. Те есть я не сомневалась, что наша гостья не вполне в себе, но меня волновало, какого рода у нее помешательство и бывают ли у нее приступы бешенства, а если бывают, то когда и чем вызываются. Но, на удивление, наша гостья успокоилась довольно быстро. Перекрестив все углы, она оделась и отправилась по своим делам, – видимо, сочла, что мы теперь будем в полной безопасности до ее возвращения.