Неукротимая Анжелика - Серж Голон

– Маркиза Ангелов… красавица моя… мечта моя… Видишь меня? Ради тебя я разбил свои цепи… Одним ударом управителя, другим надсмотрщика. Ха-ха-ха! Мы всех их побили… Мы уж давно это готовили… Но рискнули из-за тебя… Увидеть тебя тут… Живую!.. Такой, какой ты мне представлялась все эти десять лет, когда я смотрел на небо… А ты принадлежала другому… Что ж это?.. Ты его целовала и ласкала… Я тебя знаю! Ты своей жизнью жила, а я своей… Ты вроде выиграла… Но это не навсегда… Колесо поворачивается. Вот оно и привело тебя сюда…

Он подходил к ней, протягивая руки со следами цепей на запястьях, цепей, которые он так долго терпел на себе. Никола Каламбреден два раза убегал с каторги и опять оказывался на галерах. Но на третий раз он победил. Он и его товарищи убили весь экипаж, всех солдат и офицеров. Галера была в их власти.

– Ты почему не отвечаешь?.. Испугалась?.. А ведь я когда-то держал тебя в руках, и ты тогда не очень-то боялась!

Сверкнула молния, разодравшая небо пополам, и вдали пророкотал гром.

– Ты разве не узнала меня? Не может этого быть… Я уверен, что ты меня узнала еще тогда…

До нее донесся запах соли и пота от его лохмотьев. Охваченная отвращением, она закричала:

– Не трогай меня! Не трогай меня!

– Ага, ты меня узнала. Скажи, кто я?

– Ты Каламбреден, бандит.

– Нет, я Никола, который был твоим повелителем на Нельской башне…

Налетела большая волна, накрыв их с головой, и Анжелике пришлось ухватиться за поручни, чтобы ее не смыло в море. Тяжелый удар по палубе слился с грохотом грома. Молодой каторжник появился у порога в растерянности:

– Каид, главная мачта обломилась. Что делать?

Никола с руганью отряхнул свои лохмотья и набросился на парня:

– Идиот несчастный… что ж ты требовал убить всех матросов, если не знаешь, как тут управляться? Ты же сказал, что знаешь, как вести судно по морю.

– Так парусов больше не осталось.

– Славно! Значит, будем грести. Пусть за привычное дело берутся те, кого мы еще не расковали. А ты иди, отстукивай им ритм. Я их заставлю поработать, этих смуглолицых и несогласных!

Он ушел, и скоро на галере вновь раздался монотонный стук гонгов, слышный сквозь свист бури. Галера, какое-то время бессмысленно метавшаяся в разные стороны, приняла нормальное положение, а Никола несколькими ударами топора перерубил основание мачты, и сильный удар волн снес ее с судна. Заработали помпы, и весла помогли галере выровняться.

Теперь, когда кошмар принял определенную форму, к Анжелике вернулось хладнокровие. Ей уже случалось переживать смертельный испуг, но когда напряжение достигало границ, в ней просыпались ярость и боевой дух, помогавшие одержать победу.

Вымокшее платье прилипало к телу и мешало двигаться. Она с трудом добралась до своего саквояжа, открыла его, вытащила оттуда одежду и, воспользовавшись затишьем, стащила с себя платье и промокшее белье. У нее был с собой взятый на всякий случай мужской костюм из тонкого серого сукна; кое-как она натянула его на себя. В кюлотах и застегнутом до самого горла камзоле она чувствовала себя в большей готовности справиться и с кораблекрушением и с… каторжниками. Она надела сапоги, скрутила волосы и засунула их под фетровую шляпу. У нее хватило предусмотрительности снова порыться в саквояже, отыскать там все деньги, что у нее еще оставались, и спрятать их в поясе. Все это она успела сделать при качке, замиравшей лишь на минуты, и часто залетавших в палатку волнах, заливавших водой пол, по которому скользило тело несчастного Лаброссардьера.

Вновь появился Никола и завопил «Анжелика!», увидев силуэт молодого человека и не понимая, куда она пропала. Вглядевшись, он сказал с облегчением:

– Ах, это ты. А я уж подумал, что тебя смыло за борт, когда не увидел тебя в платье.

– За борт может очень быстро снести, если эта качка продолжится.

Сквозь разорванные занавеси со свистом дул ветер. За Никола шел старый одноглазый каторжник с седой головой. Наклоняясь против хода судна, он твердил:

– Оттуда видно… Оттуда видны пляшущие огоньки… Там есть гавань, говорю тебе… Там надо укрыться от бури…

– С ума ты сошел!.. Что ж нам, опять попасть в руки надсмотрщиков!

– Это маленькая рыбацкая гавань. Мы их напугаем, и они будут вести себя смирно. А как только море успокоится, мы уйдем оттуда. А если мы не войдем в гавань, то разобьемся о скалы.

– Я не согласен.

– Что ж ты предлагаешь?

– Попробуем продержаться на море, пока не наступит затишье.

– Это ты сошел с ума. Это старое корыто столько не выдержит.

– Что ж, решим вместе. – Он схватил Анжелику за руку. – Ты иди и стань под мостиком. А тут тебя может смыть. Не хочу, чтобы ты досталась рыбам. Ты

– для меня…

Во тьме угадывался беспорядок разоренной галеры. Помещения для гребцов были наполовину залиты водой. Под ударами бичей своих прежних сотоварищей галерники-иностранцы, – русские, мавры и турки, – гребли, напрягая все силы и взрываясь время от времени криками отчаяния и ужаса.

А куда же делся мэтр Савари? И что стало с Флипо?

Никола опять оказался возле нее.

– Все хотят войти в ту гавань. А я не хочу. И еще несколько человек не хотят. Мы сейчас спустим фелуку и уйдем в ней. Пошли, маркиза.

Она пыталась ускользнуть от него. Ей виделась возможность спасения, если галера с взбунтовавшимися каторжниками войдет в гавань. Но Никола поймал ее, взял на руки и понес к фелуке.

Когда рассвело, их лодка подпрыгивала на гребнях волн, как ореховая скорлупка. Небо прояснилось. Облака исчезли. Но море оставалось темно-зеленым и бурным, яростно бросая к берегу жалких людей, дерзнувших противостоять его гневу.

Когда лодка оказалась совсем близко от грозных береговых скал, Никола воскликнул:

– Ну, что Бог даст, каждый за себя!

Каторжники попрыгали в воду.

– А ты умеешь плавать? – спросил Никола Анжелику.

– Нет.

– Все равно, пошли.

Он бросился с нею в море, стараясь поддерживать ее голову над водой.

Анжелика порядком глотнула морской воды и чуть не захлебнулась. Волна вырвала ее из рук Никола и понесла к берегу со скоростью мчащегося коня. Ее ударило о скалы, и она вцепилась в них со сверхчеловеческой силой. Наконец море откатилось, и Анжелика проползла немного выше. Но налетела другая бешеная волна, накрыв ее с головой, словно холодным саваном; потом откатилась и снова догнала ее. И все-таки ей удавалось каждый раз продвинуться еще немного вперед. И наконец она вытащила свое тело, тяжелое, как свинец, на береговой песок. Еще! Еще немного!.. Она проползла вперед, нашла какую-то ямку среди песка и высохших трав, влезла туда и потеряла сознание.