Не говори мне «никогда» - Кристина Хегган

– Джей Би никогда не пойдет на это.

– Откуда ты знаешь? Он когда-то любил меня и, полагаю, все еще питает то же чувство. Ты сама об этом говорила. – Зазвенел таймер. Надев прихватные рукавички, Ширли подошла к плите. – Послушай, если он мне откажет, я пойду к кому-нибудь другому. Может быть, к Стюарту. Но пока Джей Би – моя основная надежда.

Лаура начала было высказывать новые возражения, но остановила себя. Джей Би – взрослый человек. Он знает, как сказать «нет», даже Ширли. А если не скажет, если он действительно все еще настолько неравнодушен к ней, что захочет помогать, – это его дело.

– Ну, вот и все. – Ширли повернулась, гордо поднимая исходящую паром шпинатную запеканку. – Фиеста начинается.

Тони позвонил Енцо в Нью-Йорк из таксофона рядом с его номером в мотеле. Босс будет недоволен. Но что он может поделать? Не его вина, что ничего не удалось обнаружить.

– Очень вовремя, – сказал Енцо, наконец-то сняв трубку. – Что раскопал?

– Ничего, босс. Я обыскал дом Лауры Спенсер сверху донизу и нашел пшик. Никаких имен, никаких компрометирующих документов и ничего, что могло бы связать Кендалла с вами.

– А ее офис? Тони засмеялся.

– Босс, это место более людное, чем Таймс-сквер, причем днем и ночью. – Он сделал паузу. – Может быть, и искать-то нечего.

– М-м-м. – Енцо немного помолчал. – Вполне возможно. Луиджи сообщает, что «Сентинел» больше ничего не пишет о кампании Кендалла.

– Ни слова. Думаю, Лаура Спенсер поняла, что откусила кусок больший, чем сможет проглотить, и решила бросить это дело.

– Может, ты и прав. – Повисла еще одна пауза. – Как держится Кендалл?

– Хорошо! Я видел его в программе новостей сегодня утром, и, должен сказать, у парня есть стиль.

Они тоже говорят, что он фаворит на выборах в ноябре.

– Будем надеяться.

– Что делать, босс? – Он молился, чтобы Енцо приказал ему возвращаться. Здесь ему больше нечего было делать.

– Оставайся там. И продолжай обыскивать дом Лауры каждый день. Если она хранит свои записи на работе, то когда-нибудь обязательно принесет их домой. И неплохо было бы с сегодняшнего дня повисеть у нее на хвосте. Просто чтобы я знал, с кем она встречается.

Тони вздохнул:

– Хорошо, босс.

– Просто не верится, что пришлось ехать через весь округ, чтобы увидеть собственного брата. – Закрыв дверцу голубого «файерберда», Сандра двинулась навстречу Теду. – Ты с таким же успехом мог бы находиться в Англии, я почти не видела тебя эти дни.

– Прости, Лютик. Джей Би загрузил меня работой.

Обняв ее за талию, он повел ее к дому.

– Как дела, сестрица?

– Очень даже хорошо. – Она взглянула на него. – А как ты? У тебя проблемы на телевидении?

– Нет. Я пообещал появиться в одном из утренних шоу, а в ответ они согласились не возбуждать иск.

– Что, если они опять примутся за свое, когда ты будешь перед камерой?

– Вряд ли. Директор студии дал мне слово.

Под широкой аркой, соединявшей фойе с гостиной, Сандра остановилась и обежала комнату взглядом.

– Господи, я и забыла, как любила это место, как тепло и уютно чувствовала себя здесь, не то, что в мавзолее, где мы выросли.

– Осторожнее. Ты говоришь прямо как я. Папе бы это не понравилось.

Выбрав кресло, на которое падал солнечный свет, Сандра сбросила сабо и залезла в него с ногами, поджав их под себя.

– А где Джей Би?

– Играет в гольф с шерифом Уилсоном.

Тед сел напротив и закинул руку на спинку кресла.

– У тебя что-то на уме, сестричка?

– На уме у меня папа и ты.

Тед поднял руку в протестующем жесте.

– О, нет, не надо. Этот вопрос закрыт. Раз и навсегда.

– Ты даже не выслушал меня, – запротестовала она.

– И не собираюсь. Твои глаза уже все мне сказали. Ты приехала, чтобы попытаться еще раз замолвить словечко за доброго, старого папу? Ответом будет – «нет».

– Я приехала не потому. Ну… не совсем по этому поводу.

– То есть? – спросил Тед и тотчас пожалел, что задал этот вопрос.

– Это значит, что, после того как ты выслушаешь меня, твое мнение об отце изменится.

– Ох, Сандра! Не люби я тебя так сильно, духу твоего здесь бы уже не было! Но так, как я тебя люблю и поскольку знаю, что ты не уйдешь, пока не выговоришься… – он сделал великодушный жест, – то давай говори. Но, предупреждаю, ты попусту теряешь время.

– Все не так-то просто. – Она глубоко вздохнула, задержала дыхание, а затем выпалила: – Ты не знаешь всего. Мне давно следовало бы рассказать об этом тебе.

Тед растянул рот в иронической усмешке.

– Новые темные тайны из семейного шкафа Кендаллов?

– Эта касается мамы.

Усмешка Теда исчезла.

– При чем здесь мама?

– Ты помнишь, как набросился на папу в день маминых похорон, как сказал, что, если бы он уделял ей больше внимания, она бы не покончила с собой?

Как мог он забыть?

– Помню, что говорил что-то в этом роде, да.

– Так вот… Мама была не так одинока, как все считали.

– Что, черт возьми, это значит?

– У нее был любовник.

Бомба, взорвавшаяся прямо у него на коленях, удивила бы Теда меньше.

– Повтори еще раз.

Сандра облизала губы.

– Ты был далеко, учился в университете, но за две недели до маминой смерти папа обнаружил, что у нее есть любовная связь.

– Ерунда! Она любила отца.

– Судя по всему, это не помешало ей изменить ему.

Он бросил на неё возмущенный взгляд.

– Очередное папочкино промывание мозгов? Это он забил тебе голову лживыми сказками?!

– Нет. Он даже не подозревает, что мне об этом известно.

– Откуда ты узнала?

– Я слышала, как они ссорились однажды ночью и все последующие ночи – ужасные сцены, настолько пугавшие меня, что я пряталась за шторами. Но все равно я слышала, как папа требовал назвать имя того человека.

– Боже мой, Сандра!

– Это правда. Он был как сумасшедший, кричал, угрожал выбить имя силой, если она не скажет сама.

– Она назвала его?

– Нет. Продолжала все отрицать.

– Вот видишь. В нем просто бушевала ревность. Ты же знаешь, каким он становился, когда видел, что другие мужчины засматриваются на нее.

Сандра покачала головой:

– Однажды ночью, после особенно безобразного скандала, мама, в конце концов призналась, что у нее есть любовник, и заявила, что хочет развестись. Папа был в шоке. Я знаю, потому что наступило долгое молчание; затем чуть погодя я услышала, как хлопнула дверь их спальни. На следующее утро за завтраком он был необычайно тих, и глаза у него были красные, как будто он плакал. Я тогда хотела как-нибудь его утешить, но не знала как. Поэтому я промолчала. Мне казалось, что если притвориться, будто ничего не случилось, то весь этот ужас исчезнет. Так оно и произошло. Мама поехала с ним в Аспен, и мне показалось, что все пришло в норму. – Сандра смахнула слезинку. – В следующее воскресенье ее уже не стало.