Все жизни в свитке бытия - Людмила Салагаева
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Нарядные кафе, как семечки в подсолнухе, утыкавшие нижние этажи бог знает каких времен и стилей здания, переживали свои звёздные часы – посетителей хоть отбавляй. Начавшийся сегодня джазовый фестиваль, как сообщали рекламы, одновременно проходил во многих местах: в парках, скверах, ресторанах, кафе, на улицах города. Приезжие музыканты, разогреваясь, репетировали повсюду, где можно было расположиться.
Все магазины объявили распродажу и обещали работать до утра. Красивые ухоженные дамы с нарядными пакетами, разгорячённые потраченными суммами, пьянящим ветром и нечаянными встречами с подругами, всё ещё не могли оторваться от витрины оставленного магазина. И надо сказать, выглядели намного интереснее выставленных, обездвиженных копий за стеклом. Они щебетали точь-в-точь как беспечные птицы. Оживлённая речь вплеталась в общую партитуру праздничного настроя неподдельной нотой радости.
Павел уже нацелился порисовать живописную скрипачку и эту группу возбуждённых итальянок, даже стал расстёгивать рюкзак, но Валентина решительно направила указательный палец в фото Национальной галереи на экране планшета.
– Кто-то сам вписал под номером один это мероприятие!
Её непререкаемый голос лектора, приросшего к кафедре, поплыл над головами прохожих.
Сидящие за ближайшим столиком уличного бара, оживились и приглашали присоединиться.
– Русские?! Откуда?
– Сахалин!
– Ого! Мы из Мурманска.
– На фестиваль? Мы уже неделю здесь, присаживайтесь.
В Павле сразу признали художника, даже общими усилиями вспомнили выставку с острова, гостившую год назад. Новые друзья предложили лишние билеты двух отставших товарищей. На главной сцене «Арена Санта-Джулиана» выступали джазовые музыканты Диана Кролл и Алан Харрис, Хэрби Хэнкок и Чик Кориа. Решили встретиться вечером.
В Национальной галерее Умбрии царила тишина, благоговеющая перед великолепной коллекцией художников аж! пяти веков. Дорвавшись до оригиналов, Павел просто прилипал к отдельным полотнам, и никакие вздохи, и шёпот Валентины, призывающие «остановится на этом», Павла не достигали. Ему казалось, он ощущал присутствие самого Перуджино в пространстве залов. И только обращение служителя с извиняющейся улыбкой пригласившего продолжить осмотр завтра, вернул их на шумную улицу, в лёгких сумерках прошитую множеством ярких огней и блеском нарядных витрин.
До концерта ещё оставалось время, как раз для того, чтобы зайти в пиццерию. Пока ждали заказ, Климов, рассеянно улыбаясь, провожал взглядом каждого посетителя. У него появилась навязчивая идея, что где-то поблизости может оказаться Мила. Этого не могло быть. Только через неделю она появится в Мадресельве. Но ухо чутко ловило журчащие ручейки разговоров в надежде услышать привычные интонации с лёгким пришептыванием…
День после длительного перелёта казался нескончаемым. Климов и Валентина поочерёдно зевали. Сытный ужин лишил их энтузиазма слушать трёхчасовой концерт, даже вечернюю прогулку решено было отменить. Уже на выходе, Валентина, рассмеявшись синхронному зеванию поддразнила Павла:
«Все недуги сердечные лечит вино,
Муки разума вечные лечит вино»!
– Мы забыли святое дело, – задобрить местных богов тостом в их честь.
– Вовремя ты вспомнила! – отозвался Павел, правда без особого энтузиазма.
– Вот идеальное место для сна, – подумал Климов, вступая в полумрак бара, в его размягчённую медитативной музыкой атмосферу.
Шампанское оказалось приятно прохладным. В тот самый момент, когда сон мягкими касаниями лишал Климова всякого желания не только вслушиваться, что говорит Валентина, но даже держать глаза открытыми, ясно и четко услышал до смятения родной голос:
– Здесь очень шикарно, согласны?!
Сон как рукой сняло!
Глава 6.
К барной стойке медленно двигались как из глубины сцены: Мила с дочерью, за ними мужчина, явно итальянец, держал под руку женщину славянского типа и что-то говорил ей, наклонившись.
Мила первая увидела Павла.
– Климов! Ты?! Это не во сне? Ты не один?
– Валентина…
– Вижу, что Валентина. Поэтому спрашиваю, ты не один?
Её звенящий голос звучал несколько вызывающе.
Павел уже стоял рядом с гостями, когда Зоя пришла на помощь.
– Дядя Клим, ты мало изменился! С ума сойти, где мы встретились…
Она бросилась к нему и поцеловала.
– Это наши друзья – Марино и Лена. Знакомьтесь!
– Павел Климов, все его зовут и Клим, и Павел, и просто Климов. Художник – она слегка запнулась – мамин и мой друг.
– Ой, Валентина Львовна! Это вы, здесь так темно…– Лена, Марино! Валентина Львовна пять лет там, на Острове, меня учила английскому и, как оказалось, научила.
Все расположились у стойки. Павел взял Милу под руку и хотел отвести в сторону. Она мягко уклонилась. Валентина, заняв центральную позицию в круге, указала на пустующие столики:
– Здесь будет удобнее, как вы считаете? Она смотрела на Зою и широко улыбалась, – какая красавица!
Зоя увидела: мать в растерянности ищет взглядом выход. Подбежала, обняла. Сказала негромко:
– Мама! Это не единственный выход, – и наклонившись к самому уху, продолжила, – ситуация уже возникла, будем считать сама по себе. Как выйти из неё зависит, в первую очередь, от тебя. Не торопись.
Павел помог устроиться гостям. Валентина, не допуская паузы, напористо, повелительно, как на уроке распоряжалась:
– Я поняла – все, кроме Павла, говорят по-английски, Зоя – ты переведёшь Павлу, хорошо? – Известно, русские умеют находить выход из самых невероятных ситуаций. Но кажется ещё легче они входят в них…
Бармен взял заказ и принес фужеры. Валентина нашла взглядом Климова. У нас с Павлом именно так получилось. Неважно, как далеко мы ушли не в ту сторону, надо вернуться. Павел, немного заикаясь, остановил Валентину:
– М -м- может, хватит? Зачем ещё больше напускать непоняток?
– Если они уже образовались, поможет только… ясность.
Валентина не смутилась: она знает, что делает.
Лена, обняв Марино за шею и глядя на него смеющимися глазами, отчего все её рыжие веснушки на лице стали ярче, и, казалось, тоже разулыбались, весело откликнулась:
– Какое точное слово! Непонятки! Мы с Марино, уже давно бы обвенчались, если бы могли наш бестолковый мозг держать в узде. Вечно ссоримся из-за пустяков, из-за фигни всякой. А потом долго выясняем, что нафантазировали. И так каждый раз. В результате оказывается, никто никого не хотел обидеть. Вот как сегодня. – Лена нежно поцеловала Марино. – Так что это не только ваша проблема.
Пока официант разливал вино, Мила пересела на свободный стул у колонны так, чтобы слегка загородиться. Лицо её было в красных пятнах. Она чувствовала как оно горит. Валентина, широко улыбаясь предложила тост за знакомство. Отпив немного, решительно возобновила монолог:
– Павел захотел во что бы то ни стало снять Мадресельву как подарок для Милы от своего имени. Но чтобы это был сюрприз. Такая у человека была задумка. Я решала в это время проблему, куда поехать на отдых. Когда мы встретились
