Все жизни в свитке бытия - Людмила Салагаева

исследования, консультации жадных до бабла светил! Три года он и подагра жили, уступая друг другу. Он на время перестал хлестать шампанское, оставив себе на охотничьих сабантуях любимую шурпу из боровой дичи. Сатанинская подружка с промежутками сверлила то один сустав, то другой. Он спасался уколами, отварами трав в Корее, сдавался врачам специализированной клиники в Германии. Боль играла с ним в прятки, проявляясь на короткое время, доводила его до бешенства, до жалкого состояния, а потом исчезала.

Теперь она показала, на что способна. Ползать по-пластунски в туалет, обливаясь потом и слезами – пока последнее пыточное истязание. А как же жить дальше, как сохранить своё высокое положение, свой Монблан, которого он достиг, и где так удобно расположился? Доверяться недоучкам, впаривающим себя спецами – хитрецами, за баснословные кровные! Много чести!

Что-то говорила полезное на сей счет покойная матушка про честь, когда хвалили её бесподобные мягкие пироги. Да вот: добрая слава лучше мягкого пирога. А если и то и другое – совсем лучше. Не попробовать ли извлечь пользу из гадостной хвори? Чтобы, значит, и врачам не платить – и пусть почтут за счастье, если он, Главный Бабуин, захочет с ними встретиться поговорить о состоянии медицины в родном отечестве. Сколько возможностей открывается, мама родная!

А если пересесть в инвалидную коляску и оттуда руководить здравоохранением?! Насколько повысится доверие у народа. Насчёт медицинского раскормленного чиновничества Вован настроен не так оптимистично: там жесткая иерархия и свои фараоны при главных финансовых потоках.

Но… если Вождю расписать выгоду от преобразований с многими нулями… а главное, убедить его отвалить предвыборные пряники – увеличить отпуск бесплатных лекарств эдак раза в два… может и выйдет получить место Советника по здравоохранению.

Образование тут не требуется. Лишь бы получилось убедить, что ты – полон решимости помочь самой незащищённой категории. Если сильно постараться войти в доверие, огласить Самому внушительную сумму от экономии на очередной перестройке в медицине, можно и с подагрой удержаться на монблане.

А вот и Маруся! Как всегда сияет лисьими улыбками. Значит всё уладила. Вот обрадую: быть тебе, Машка, Владычицей Морскою! Долго, однако, шлындала. Уж и время обеда давно прошло. Повторим животную радость: нутро хочет. В ресторан пока не транспортабелен, тут сабантуйчик устроим. Обговорим заодно, как забацать мизансцену подхода к Самому. Фигура моя пока мелковата, но вот если перегрузиться на самоходный инвалидский аппарат… и на нем… ёв саму Думу. И чтоб пандусы для него, одного. Пусть глаза у всех повыпрыгивают.

Пока Маруся чистила перья после пробежки и тайком примеряла наряды, Вован в восторге от своей идеи, сладко придремал. И снились ему сны разнообразные. На коляске с пневматическими шинами фирмы "Майра" приезжает он на прием к Самому. С товарищеской улыбкой протягивает ему руку Тот, которого все боятся.

Он, Вован, тоже сильно боится. Кажется ему во сне, что Сам, вроде рентгена, насквозь его видит. И неизвестно, что будет дальше. Похвалит – отпустит, а потом, как кошка мышь, цап – и своим вассалам на потеху отдаст. Аж ТАМ мокро стало от такой мысли. Хоть и во сне, а страшно по-настоящему.

Тут "выстрелил" сустав на левой ноге. Такого сверла он ещё не испытывал. Всё тело затряслось. Как на грех, в туалет – позарез. А костыль – в Машкиной спальне. Встать невозможно. Утробный рык разнесся по люксовому номеру:

– Машка – а – а- а! Мухой ко мне, сейчас обо.....сь.

Из её комнаты несётся развесёлая музычка, волны запахов и в проёме двери – ворох перемеренных платьев на полу. Не слышит Машка… О, Боже…