Звук. Слушать, слышать, наблюдать - Мишель Шион
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Но что тогда можно сказать о музыке, лишенной образов и нарратива?
При слушании звуков конкретной музыки нет задачи помешать слушателю, во имя некоего «чистого» эстетизма, представлять себе причины звука, незримо идущего из динамика, да это было бы и невозможно. Можно лишь посоветовать ему не беспокоиться о природе используемых источников звука, которые, так сказать, его не касаются.
Композитор, впрочем, и сам не должен их раскрывать (если не считать педагогического контекста, обучения его техникам), чтобы освободить слух для представления воображаемых источников.
7. Без внешней причины: случай акуфенов
Вопрос «акуфенов» (звуков без внешней причины, которые слышит один-единственный человек) хорошо иллюстрирует сложность вопроса о причине. Автор этой книги может со всей ответственностью рассуждать о нем, поскольку после первого издания узнал его «изнутри», и это заставило его вплотную заинтересоваться этим предметом. Существует множество медицинских работ, а в интернете множество обсуждений на форумах, драматический тон которых не должен удивлять: когда такие звуки только появляются, это обычно приводит к депрессии и панике. Тут можно вспомнить Жана-Жака Руссо, который в своей «Исповеди» рассказывает о моменте, когда подобные звуки вошли в его жизнь:
Однажды утром я, чувствуя себя не хуже обыкновенного, раздвигал складной столик, как вдруг ощутил во всем теле внезапное и почти непостижимое потрясение. Не могу сравнить его ни с чем другим, как только с бурей, поднявшейся в моей крови и мгновенно овладевшей всем моим телом. Артерии мои стали пульсировать с такой ужасной силой, что я не только чувствовал их биение, но даже слышал его, – особенно биение сонных артерий.
К этому присоединился сильный шум в ушах; этот шум слагался из трех, вернее четырех звуков: тяжелого и глухого жужжания, более ясного ропота, как от бегущей воды, очень резкого свиста и того биения, о котором я только что сказал; я мог без труда считать его удары, не щупая пульса и даже не дотрагиваясь руками до тела. Шум внутри был так силен, что лишил меня прежней тонкости слуха, и я стал если не глухим, то тугоухим, – и уже навсегда. <…> c <…> шумом, который с тех пор, то есть вот уже тридцать лет, не покидал меня ни на минуту. <…> Шум в артериях надоедал мне, но я не страдал от него; он не сопровождался ничем, кроме ночной бессонницы93.
В других случаях акуфен может быть простым и представлять собой очень высокий, пульсирующий или не пульсирующий свист (с колебанием в интенсивности, синхронным с биением сердца), низкий звук, отдельную частоту и т. д. И в то же время он может сочетаться с гиперчувствительностью к определенным внешним звукам, таким как звон посуды и чашек в кафе и т. д. Он не обязательно сопровождается ухудшением слуха.
Постепенно складывается впечатление, что такие звуки безобидны. Но нельзя забывать о том, что в определенных случаях они могут оказаться симптомом болезни; отсюда необходимость провести медицинское обследование и, конечно, проконсультироваться у отоларинголога.
Акуфен всегда имеет объективную причину, неврологическую или физическую, но это, к сожалению, не значит, что от него можно избавиться при любых обстоятельствах. Многие люди, слышащие такие звуки, вынуждены привыкать к ним, учась жить с ними, раз уж они начались. К счастью, обратившись на ранних этапах к помощи психолога и антидепрессантов (на ограниченный период времени), можно привыкнуть к акуфенам настолько, что их удастся позабыть, «скотомизировать», не считая тех случаев, когда о них говоришь. Главное, не переживать, на мгновение осознав такие звуки.
Испытываемое поначалу чувство подавленности в какой-то мере возникает из‐за невозможности «доказать» их существование или дать их услышать кому-то другому (однако нравственную или физическую боль тоже невозможно «доказать»). В то же время, по оценкам, с такими звуками сталкиваются от 15 до 20% населения. В любом случае облегчение приносит возможность обсудить это с непредвзятыми людьми, что позволяет понять, что ты не одинок и сам можешь помочь другим людям, дав им возможность рассказать об их собственных акуфенах, не стремясь давать советы и в то же время избегая сводить их опыт к собственному: каждый реагирует по-своему, да и акуфены могут быть самых разных типов. К тому же это не галлюцинации, а вполне объективные феномены, которые можно измерить («акуфенометрия»), определив их частоту, ритм и природу с той же точностью, с какой можно оценить зрение, проведя несколько тестов.
Глава 8
ЗВУК И ТО, ЧЕМУ ОН ПРИЧИНА: РЕАЛЬНЫЕ И ПРЕДПОЛОЖИТЕЛЬНЫЕ ВОЗДЕЙСТВИЯ
1. Строить, разрушать
Мифы приписывают особые силы звуку музыки, а еще чаще голосу.
Прежде всего – силу порождения или разрушения. Так, Яхве в книге «Бытия» творит мир своим словом, а в греческом мифе Амфион строит стены Фив, играя на флейте и лире. В религиях и легендах голос часто представляется тем, что производит на свет, учреждает, устанавливает и оплодотворяет, а музыкальный звук – организующей, творческой силой. Та же сила может вступать в бой, сокрушать, разрушать крепостные стены, но обычно в благих целях – как в библейском эпизоде со стенами Иерихона, который был парафразирован в знаменитом стихотворении Гюго: «À la septième fois, les murailles tombèrent»94
В рекламе шоколада Crunch с зернами риса, которую крутили в 1990‐х, показывали коварных потребителей, которые, кусая плитку шоколада, становились эпицентром катаклизма – это миф о «звуке, который разрушает». То же самое относится к тем, в том числе мифическим, видам вооружений, которые встречаются в научно-фантастических и шпионских рассказах (например, в комиксе Эрже «Дело Турнесоля»). Такие виды оружия должны разрушать материю, используя ультразвуки или инфразвуки. Подобная реклама и рассказы познакомили с этим мифом даже тех, кто не читал Библии, греческой мифологии или «Легенды веков» Гюго.
Конечно, в разрушительной способности низких частот высокой интенсивности нет ничего фантастического: виды вооружений, в которых они должны были применяться, действительно были разработаны и опробованы. Но в этом случае речь идет уже не о звуке как таковом, а об энергии. Любая сильная и свободная энергия – тепловая, механическая, пневматическая – обладает теми же разрушительными способностями, что и так называемый инфразвук, причем в некоторых случаях достичь такого эффекта даже проще. И если в этом случае мы говорим о звуке в модальности мифа, причина в том, что в самом этом слове и в том, что им обозначается, мы связываем абстрактное с конкретным, а духовное – с материальным.
В примере с шоколадом «Crunch» дело еще и в оральной агрессивности и архаическом удовольствии от кусания. Мы первыми бы оглохли от звуков и вибраций, образующихся при жевании, если бы слух не включал в себя сложного внутреннего фидбэка, который смягчает передающиеся через костные ткани звуки, производимые нами, когда мы раскусываем что-то зубами, и потому этот шум не раскалывает наши головы.
В древних текстах и особенно в греческой теории «этоса» обсуждается как мужественная, военная, тонизирующая сила музыки, так и ее женственная, соблазняющая и смягчающая сила. В нашем исследовании «Симфоническая поэма и программная музыка»95 мы показываем, что тесная связь между этими платоническими темами сохранилась и в конце XIX века.
2. Сбивать с пути, привлекать, подавать знак
Но также мифы рассказывают нам о голосах, которые привлекают и сбивают с пути (сирены, русалки, голоса, скрывающиеся в водах или на
