Полуночная роза - Патриция Хэган

Долго ждать ему не пришлось. Он даже не успел допить свой кофе, как вошла миссис Тремейн, предельно спокойная и собранная. Ее волосы были тщательно уложены вокруг головы, но простое хлопковое платье бледно-желтого цвета отнюдь не оживляло ее болезненного лица. Накануне он не обратил внимания на ее нездоровый вид, что вовсе не удивительно. В тот день он был изрядно пьян и к тому же взбешен ее неожиданным приездом.

Она благоразумно не протянула ему руки, ведь скорее всего он бы и не принял ее. Затем прошла через всю комнату туда, где Роско оставил серебряный поднос с налитой для нее чашкой. Наскоро глотнув кофе, чтобы немного успокоиться, она обронила:

— Вы были приглашены на послеобеденный чай, мистер Янгблад, а не на утренний кофе.

Он не стал кривить душой:

— Да, помню. Но я прекрасно знаю себя. До тех пор, пока мы не внесем ясность в этот вопрос, я буду пребывать в отвратительном настроении.

— Если я вас правильно поняла, вы хотите назначить день свадьбы? — заявила Арлин и с высоко поднятой головой прошла к дивану. Колени у нее не просто тряслись, а ходили ходуном. Она молила Бога, чтобы Райан не заметил ее волнения.

У него чуть было не сорвалось с языка, что она определенно тронулась умом. Минутой раньше он приготовился выдать ей все, что решил накануне. Он хотел сказать, что на сей раз ей не удастся загипнотизировать его вкрадчивыми речами или принудить к женитьбе путем шантажа, как бы она ни старалась. Но не успел он открыть рта, чтобы начать свою страстную речь, как перед ним возник образ Эрин — в той самой прозрачной сорочке. Проклятие! Он не мог выбросить из головы ее точеного, как античная скульптура, тела. Перед глазами замаячила ее грудь, две маленькие дыни с медовым нектаром, и соски, спелые и нетронутые, как дикие горные ягоды. А воспоминание о стройных изящных ногах окончательно лишило его выдержки. Он почувствовал, как у него бешено застучало сердце.

Он никогда не был подвержен импульсивности и не обнаруживал склонности к иррациональным поступкам. Однако сейчас он не мог унять разгорающегося пламени. Она должна принадлежать ему — и все тут. И черт с ней — с его матерью, вместе с ее решением! Кто сказал, что он непременно должен иметь аристократическое потомство? Производить потомство! Эти слова всколыхнули в нем волну негодования. Он должен заниматься тем же, что, по милости Всевышнего, делают его лошади? Нет, он не желал уподобляться коровам, свиньям и другим Божьим тварям. Потомство занимало его меньше всего.

Он хотел обладать Эрин, окунуться, погрузиться в ее тепло и бархат. И больше ничего.

В пылу сжигающей его страсти мысль о том, что он до конца дней своих будет тянуть лямку брака с Эрминой, стала совершенно невыносимой.

И вдруг, не узнавая собственного голоса, он, к своему изумлению, произнес:

— Я полагаю, да.

От неожиданности Арлин вскинула руку к горлу и слегка покачнулась. При его внезапном появлении она не знала, что и подумать, и отвратительная сцена его отказа все еще стояла у нее перед глазами. Ужасная ситуация с Летти выбила ее из колеи, и у нее не было сил загодя просчитывать свои действия. Теперь же, когда он так легко сдался, она в полном недоумении уставилась на него.

Он видел, что своим ответом поверг женщину в полную растерянность, и не мог отказать себе в удовольствии поиронизировать над ней:

— Вы, кажется, удивлены, миссис Тремейн? И как же вам удалось добиться этого?

— Добиться чего? — повторила она, как эхо, постепенно овладевая собой и инстинктивно прикидываясь невинной овечкой. — Я не понимаю, о чем вы говорите.

— Да все вы понимаете, — спокойно сказал он. Она была великолепна, черт возьми! Просто неподражаема. Если Эрин унаследовала хоть часть актерского таланта мамаши, подумал он, то, видит небо, ему не придется скучать со своей женушкой. — Послушайте, миссис Тремейн, вы что, принимаете меня за наивного мальчика?

— А вы? Снова пытаетесь доказать мне, что не хотели сделать мою дочь своей любовницей. Станете отпираться, что добивались встречи с ней с намерением соблазнить ее?

Она придала лицу выражение крайнего возмущения, в упор глядя на него.

— Мне незачем отпираться, — возразил он. — Я безуспешно пытаюсь вам это внушить. Поймите, я ни в чем не виноват. А вот у вас рыльце в пушку, — сказал он, садясь рядом с ней, и с озорными огоньками в глазах прибавил: — У вас одна забота, как бы вам найти подходящую партию для своей дочери. И вы любой ценой стараетесь добиться этого. Даже шантажом!

— Называйте это как вам угодно, — резко сказала Арлин, недовольная подобным оборотом разговора. — Я всего лишь мать, защищающая свою дочь, ее доброе имя. Как вы думаете, сможет она выйти замуж за достойного человека, после того как все узнают о вашей с ней интрижке?

Он приподнял бровь и, не удержавшись от ироничного смешка, ответил встречным вопросом:

— А как вы думаете, может ли она рассчитывать на достойного мужа, если ее отчим отъявленный мошенник?

Арлин чуть не задохнулась от негодования, не столько по поводу смысла услышанного, сколько от дерзости молодого человека.

— Это возмутительно, сэр.

Но Райан спокойно продолжал:

— Тем не менее это так. Но главное в другом. Я действительно хочу жениться на вашей дочери, миссис Тремейн. Это факт. И вовсе не потому, что вы нагнали на меня страху своими абсурдными угрозами. Дело в том, что Эрин — самая красивая из всех женщин, каких я видел. Ни одна из них не волновала мою душу так, как она. Если бы я встретил ее раньше, так сказать, при нормальных обстоятельствах, я бы непременно стал ухаживать за ней. Без всякого понуждения с вашей стороны или кого-то еще. Так что все очень просто, — заключил он, — я хочу ее.

Арлин была готова хлопать в ладоши и кричать от радости. Но она лишь сдержанно кивнула и чопорно сказала:

— Если вам хочется объяснять мотивы, мистер Янгблад, пожалуйста. Меня же интересует только доброе имя моей дочери и сохранение уважения в обществе.

— Да, да, конечно. — Он едва не расхохотался. — А теперь, когда вы получили то, что хотели, может быть, вы скажете, что у вас здесь стряслось в такую рань?

Арлин прикусила губу и повернулась к окну.

— Мой муж продал служанку, — нехотя пояснила она, глядя перед собой и преодолевая желание заплакать. — Эрин ее очень любила. Боюсь, что даже слишком. Муж возражал против их дружбы. Я тоже любила Летти и пыталась переубедить его, но… — К этому времени она взяла себя в руки и замолчала, спохватившись, что зря позволила ему вторгаться в их семейные дела. — Я думаю, что это не стоит вашего внимания. Нам с вами есть что обсуждать. — Она уже решила побыстрее выяснить с ним все вопросы и тут же спровадить его, чтобы спокойно подумать, как преподнести новость Эрин. Сломить сопротивление дочери могло оказаться задачей куда более трудной, чем склонить к браку Райана, особенно после происшествия с Летти. — Я полагаю, что мы не будем мешкать со свадьбой.