Танки оживали вновь - Иван Голушко

Вместе с К. Е. Ворошиловым находились Л. А. Говоров и А. А. Кузнецов. Среди генералов и офицеров я также узнал командующего бронетанковыми войсками генерала В. И. Баранова. Он что-то докладывал К. Е. Ворошилову, показывая рукой на реку.

Вскоре на лед вышли два танка Т-60. Все обошлось хорошо. Тут же рядом на подготовленную переправу пустили средний танк Т-34 с открытым люком механика-водителя.

Вслед за танком пошли К. Е. Ворошилов, Л. А. Говоров и В. И. Баранов.

С берега нам было видно, как метров через сто пятьдесят - двести лед раскололся и тридцатьчетверка пошла ко дну. В образовавшейся полынье показалсь голова механика-водителя. Его тут же подхватывают понтонеры, Донесся голос командира 220-й танковой бригады полковника И. Б. Шпиллера:

- Сержант Иванов, бегом в землянку!

Нам потом сказали, что К. Е. Ворошилов наградил сержанта Иванова.

Начальство уехало, и понтонеры, как муравьи, начали копошиться на переправе в поисках допущенной ошибки. Оказалось, что переправа была подготовлена правильно, но лед еще не успел скрепиться с настилом. Словом, поспешили с испытанием льда. Всего лишь за несколько минут до испытания саперы закончили работу.

Командир батальона майор Воякин рассказал всем офицерам о том, что произошло на переправе, указал, что надо сделать, чтобы этого не случилось у нас. Наш 118-й отдельный танковый батальон должен был переправляться правее Шлиссельбурга совместно с 86-м танковым батальоном.

152-я и 220-я танковые бригады, укомплектованные тяжелыми и средними танками, находились в глубине. Они могли форсировать реку лишь после того, как переправы будут по-настоящему усилены.

... Никто из нас точно не знал, когда начнется прорыв блокады. Но все говорили: вот-вот начнется! И готовились, готовились... Некоторые командиры и политработники подразделений начали даже сдерживать людей, беспокоились об их отдыхе - ведь порой с ног валились. Но кто же мог отдыхать, когда сказано: прорыву скоро быть...

Казалось, все делалось и с точки зрения морально-политической подготовки. Партийная и комсомольская организации мобилизовали личный состав па отличное освоение материальной части танков, оружия, радио-средств, изучение района возможных боевых действий батальона. Выпускались стенные газеты и боевые листки. -Лучшие специалисты прикреплялись к более слабым. Но майор Колибердин не успокаивался и требовал от активистов "наращивать" партполитработу. Он одобрил инициативу комсорга батальона - пригласить сюда, на передний край, ленинградцев и организовать, так сказать, предбоевую встречу. Комбат тоже поддержал эту идею, но решил посоветоваться с командованием.

Не знаю почему, но в армии его звонок был воспринят неверно: направляем, мол, комиссию для оказания помощи... Такого оборота никто не ожидал. Колибердин попытался было еще раз переговорить со знакомым инструктором политотдела, а тот ответил, что уже получил приказание выехать в батальон, сделать доклад о текущем моменте и ознакомиться с состоянием партийно-политической работы.

Рано утром следующего дня позвонил командующий БТ и MB фронта генерал Баранов. О чем он говорил комбату, мы не знали. Но, видимо, не очень приятным был этот разговор, потому что Воякин сказал Колибердину: "Ну, замполит, заварили кашу на свою голову!..." И вскоре выехал на развилку дорог у Манушкино для встречи... фронтовой комиссии!

Часа через два приехали сразу две комиссии - армейская и фронтовая. По всему чувствовалось, что они получили строжайший инструктаж - проверить досконально каждого солдата, каждый танк, их состояние и готовность к боевым действиям. И, как всегда в таких случаях бывает, недостатки посыпались со всех сторон: оказались экипажи, которые теперь не могли четко доложить о маршрутах движения; расчеты, нетвердо знающие правила стрельбы; слабо заряженные аккумуляторы; не везде успели провести политинформации по последнему номеру газеты и т. д. и т. п.

Мы пытались объяснить, что сами об этих недостатках знаем, работаем... Ответ во всех случаях был примерно один: "Хорошо, что вы знаете о них, но плохо, что они еще не устранены".

Трое суток шла проверка. То, что мы устраняли, члены комиссии тут же снова проверяли. Старшие групп к концу каждого дня докладывали своему начальству о том, какую они оказали нам помощь, комбат и замполит посылали свои донесения о проделанной работе... Наконец было назначено время разбора. Приехал командующий БТ и MB армии генерал-майор Н. Ф. Жуков. В присутствии всего офицерского состава батальона он приказал старшим групп доложить об итогах работы. Получалось, что в целом личный состав батальона правильно понимает свои задачи, моральный дух высокий, батальон сколочен и может выполнять поставленные задачи. Но когда перешли к частностям, то было перечислено столько недостатков, что это ставило под сомнение общие выводы.

Генерал, внимательно выслушав доклады, объявил перерыв и приказал всем командирам подразделений разойтись по своим местам. В землянке остались командование батальона и старшие групп по проверке. Генерал, к нашему удивлению, спросил майора Колибердина:

- Когда личный состав смотрел кинофильм?

- С прибытием в Дубровку ни разу не смотрел, товарищ командующий. Не попадают они к нам, да и условий нет...

- Плохо, что не создали эти условия. - Генерал помолчал и продолжал: Встречу с ленинградцами надо заслужить... И вы не обижайтесь, товарищи, что наши специалисты приехали проверить, как идет подготовка к решающему сражению. А недостатки... Пойдемте посмотрим эти недостатки, а потом уже решим, что и как, - заключил генерал.

Пошли в расположение 1-й танковой роты, которой командовал капитан М. Д. Кононов. Экипажи работали возле боевых машин. Жуков подошел к танку лейтенанта Фролова, осмотрел машину, задал несколько вопросов членам экипажа и попросил собрать всю роту. Лейтенант юркнул в землянку и вынес генералу самодельную табуретку.

- Благодарю, - ответил Жуков. Осмотрелся и, увидя самого малорослого, протискивающегося вперед танкиста, сказал: "Вот, пожалуй, ему мы и предложим эту табуретку".

Все засмеялись, так как этот танкист - рядовой Комаров был нашим признанным весельчаком. Не растерялся он и сейчас, представился по всей форме и добавил:

- Вот так всегда, товарищ генерал, как в атаку или что-нибудь другое серьезное, так они меня вперед выдвигают.

Генерал тоже рассмеялся:

- Что-то я не заметил, как вас выталкивали, А вообще, молодец. Смех - дело нужное.

- Вот и я так считаю, товарищ генерал. Без хорошего настроения настоящей атаки быть не может. Одной злости мало...

- А как другие считают? - спросил генерал.

- Хорошее настроение - это само собой. Но и злость должна быть, - сказал кто-то.