Танки оживали вновь - Иван Голушко

Воякин отдал приказ, однако он был крайне неудовлетворительным. Волков в присутствии офицеров никаких замечаний ему не сделал, а, как опытный методист, начал уточнять решение, привлекая к этому все командование батальона. Общими усилиями нашли наиболее целесообразное решение. Никто не обиделся, но все поняли, в том числе и комбат, что военному делу нужно учиться постоянно.

На следующий день после отъезда Волкова комбат вызвал к себе меня (я уже был капитаном) и начальника боепитания старшего техника-лейтенанта Лаптева. У него уже сидели майор Колибердин и новый начальник штаба старший лейтенант А. С. Лобус. Командир батальона приказал нам составить расписание занятий по изучению материальной части танков и их вооружения, определив для этого время и порядок их проведения.

Постоянно наряду с отработкой тактических задач изучались боевая техника и вооружение. Дело очень нужное. В ходе занятий окрепли теоретические знания и практические навыки не только у офицеров батальона, но и у самого командира. Совместные занятия сблизили офицеров, позволили им лучше узнать друг друга. И комбат стал, как говорится, более человечным. Он и обращался к подчиненным более приветливо: "Как, товарищ капитан, у нас с перезарядкой аккумуляторов?" или "Капитан Мазур, когда я смогу вместе с ротой пристрелять свой танк?"

И офицеры стали относиться к комбату с настоящим уважением. Это создало хорошую, нормальную обстановку в батальоне. И заслуга в том больше всех майора Колибердина, хотя сам он как бы находился в стороне. Такой уж у него был характер.

Многое значило для организации боевых действий чувство локтя с пехотой. В районе Невской Дубровки взаимодействие танкистов с пехотинцами 168-й стрелковой дивизии, а затем с гвардейцами 45-й дивизии было по всем линиям. В периоды затишья воины были всегда вместе и на занятиях, и на отдыхе.

Каждый командир танкового подразделения знал, с кем он будет взаимодействовать. Отрабатывались различные приемы: десантирование, умение прыгать с танков на ходу и т. д. Причем занятия проводились не только на карельских учебных полигонах, но и здесь, под Невской Дубровкой. Часто танковые экипажи вместе с пехотинцами ходили по танковым маршрутам до самого берета Невы, изучали направления атак, поддержку танков огнем артиллерии.

Так проходили будни в период относительного затишья. Боя местного значения шли постоянно. Особенно они разгорелись, когда горстка пехотинцев удачно переправилась через реку и захватила клочок земли на левом берегу Невы. Это был маленький плацдарм, который командование стремилось удержать и расширить. Однако противник, зная, что Нева скоро будет скована льдом и тогда помощь пятачку усилится, решил в октябре снова отбросить наших пехотинцев на правый берег. Бои шли несколько суток. Командование фронта видело, что наших сил на пятачке немного и им трудно устоять. Но понимало оно и то, что направить на помощь основные силы, сосредоточенные на правом берегу, - значит их потерять. А их до срока надо было сберечь. И берегли.

В рощах под Дубровкой, Шлиссельбургом, в Рыбацком, под Пулково, Урицком, Ораниенбаумом, на Карельском перешейке и в других местах постепенно накапливались танковые части, артиллерия, пехота, создавались запасы. На передний край часто приезжали большие начальники, штабные офицеры. Много раз я видел здесь командующего фронтом генерал-полковника Л. Д. Говорова и командующего 67-й армией генерала М. П. Духа-нова. Все чаще у нас бывали командующий бронетанковыми войсками фронта генерал В. И. Баранов и его офицеры: М. И. Батлан, В. Д. Жуков, К. А. Зыков, М. Г. Вургафт и другие. Шла разведка, проверка, учеба, оказывалась помощь передовым частям. Бывали здесь и инженеры из управления бронетанковых войск фронта Н. Н. Шестаков, Д. П. Карев, Г. А. Федоров.

По всему чувствовалось, что наконец-то готовится решительная схватка с фашистским спрутом под Ленин-градам.

Героев, находящихся на пятачке (как и в других местах), поддерживали огнем артиллерии из глубины. Поэтому противник не мог предпринять наступления, чтобы прорваться к берегу Невы и сбросить наши войска с пятачка. Трудно было тем, кто сражался на плацдарме. Под Арбузово в самую трудную минуту, когда, казалось, уже было невозможно сдержать натиск противника, в атаку поднялся и повел за собой бойцов комиссар 70-й стрелковой дивизии, большой друг танкистов полковник Г. В. Журба. Как боевой солдат, он был тяжело ранен в атакующей цепи.

В эти же дни во время артобстрела погиб и начальник штаба нашего батальона старший лейтенант А. С. Лобус.

Смелый, энергичный, он как-то сразу пришелся ко двору. Тем более что с самого начала он активно включился в самое сложное, опасное для ремонтников дело - эвакуацию подбитых танков с пятачка, стремясь, как он говорил, своими руками пощупать все.

Там, за Невой, на нейтральной полосе, перепаханной снарядами и бомбами, оставался танк КВ. Во время последних боев он, по докладам пехотинцев, попал в яму-ловушку. Танкисты уже трижды искали танк, и все безрезультатно.

- Да что он, сквозь землю провалился, что ли? - досадовал Лобус. И вызвался провести личную разведку.

На рассвете, когда над Невой поднималась утренняя дымка и немцы не могли вести прицельный огонь, офицер с двумя бойцами благополучно переправился на лодке на другой берег. Здесь, еще раз сверив карту и подготовленную схему примерного (по рассказам пехотинцев) расположения ловушки, Лобус изложил свой план:

- Искать надо днем. Ночью много не увидишь. - Заметив недоумение солдат ведь днем пятачок простреливается вдоль и поперек, пояснил: - Скрытно выдвинуться насколько можно вперед и внимательно смотреть. Вот ориентиры... Далеко друг от друга не отрываться. Михайлов - левее, Ванешков - правее. В одни и те же воронки не соваться...

Первым двинулся сам старший лейтенант - где ползком, где перебегая от укрытия к укрытию. За ним - солдаты. И сразу же немцы открыли огонь из минометов...

Почти весь день, меняя пункты наблюдения, осматривали танкисты "нейтралку", пристально вглядываясь во все бугорки и края воронок. Как ни прятались от огня, Михайлова все-таки зацепило осколком мины по ноге, по он остался. А самое скверное - танка не было...

Уже под вечер решил Лобус выдвинуться из окопов боевого охранения еще дальше. И только полез было, как раздался возглас бойца:

- Стой! Немцы!

Вскинул Лобус к глазам бинокль и увидел: два вражеских солдата перебегают к небольшому бугру, что виднелся метрах в трехстах.

- Чего это они? - обратился офицер к солдату.

- Шут их знает... Вот уже неделю по ночам они возятся у этого холмика. Мне приказано не стрелять, но глядеть в оба...