Званый ужин в английском стиле - Валерия Вербинина

— Боже, — пролепетала Евдокия Сергеевна, — неужели он всерьез?

Амалия сделала попытку задержать своего бывшего мужа, но тот отстранил ее и вышел.

— Дмитрий Павлович! — крикнула она.

Однако и Митенька, поправив очки, уже шагнул к двери.

— Нет! Нет! — простонала его мать и рухнула на пол.

К ней бросились Евдокия Сергеевна и Антуанетта.

— Глаша, воды и уксуса! — крикнула Амалия. — Анне Владимировне дурно!

Горничная и Павел Петрович засуетились вокруг несчастной, а Амалия побежала вниз. Большинство гостей потянулось за противниками — поглядеть на настоящую дуэль.

— Я бы его пристрелил! — мстительно сказал Билли, когда они были на лестнице и сердито добавил: — Но я не стреляю в спину!

— Билли, если ты его тронешь, я тебя убью! — вспылила Амалия.

Билли умолк и нахохлился. Сам он находил барона Корфа пренеприятнейшим типом и не мог взять в толк, что такого Амалия могла в нем найти. Само собой, их брак остался в прошлом, но все равно — он не мог понять, для чего надо было связываться с бароном, когда вокруг столько хороших людей. Вроде него самого, к примеру, что ходить далеко.

Из открытой двери тянуло холодом. Шуба Амалии куда-то запропастилась, старый лакей вынес ее с мучительной медлительностью. Билли вырвал у него шубу и помог Амалии ее надеть. Она поспешно запахнулась и бросилась к выходу. Одинокий унылый фонарь едва освещал сад, слегка припорошенный снегом.

— Света мало! — крикнул Владимир Сергеевич из темноты.

— Ну и черт с ним, — оскалился Александр.

Амалия поскользнулась, но Билли ловко подхватил ее под локоть и помог устоять на ногах. Начал сыпать мелкий, колючий снег. Черные ветви дерева раскачивались над ними, и сквозь них, сквозь легкую пелену облаков были видны редкие звезды и желтая, ноздреватая, больная луна. В стороне Амалия различила группу гостей, которые, ежась, стояли и смотрели на дуэлянтов с непонятным ей любопытством.

— Ну что, господа, начнем, раз мы здесь? — осведомился Владимир Сергеевич.

— Стойте! — крикнула Амалия.

— Да уж, совершенно ни на что не похоже! — поддержал ее доктор. — Опомнитесь, господа!

— Вам-то что? — с задором осведомился Митенька. — У вас только пациентов прибавится, а значит, прямая выгода!

Венедикт Людовикович пробурчал себе под нос какие-то слова по-французски — судя по тону, довольно сердитые.

— Господа, — начал Иван Андреевич, мучительно чувствуя нелепость происходящего, — я не знаю, имеет ли вообще смысл…

— Еще одно слово, — вмешался барон, — и вы будете следующим, с кем я стреляюсь.

Снег пошел сильнее и летел Митеньке в очки, залепляя стекла. Где-то наверху тревожно закаркала ворона, и он похолодел. Ветер усиливался.

— Надо их помирить, — цепляясь за последнюю надежду, пробормотал Иван Андреевич.

— Вы и мирите, — зловеще-весело произнес Владимир Сергеевич.

Доктор в отчаянии взмахнул руками и отошел, беззвучно ругаясь по-французски. Амалия бросила взгляд на напряженные, застывшие лица зрителей. Никогда нельзя надеяться ни на кого, надеяться можно только на себя.

— Билли! — прошептала она, показывая глазами на Митеньку, чья фигура нелепо выделялась среди косо летящего снега.

Ее друг все понял и кивнул головой.

— Сходитесь! — крикнул Владимир Сергеевич.

В неверном свете фонаря Митенька успел сделать только два шага, потому что из темноты на него налетело какое-то тело и сбило с ног.

— Какого черта! — просипел юный дуэлянт. Он уронил очки и теперь, стоя на одном колене, пытался нашарить их, но тут ему заломили руку и повалили на землю. Митенька побарахтался немного и стих.

Амалия подошла и стала перед Александром, который уже держал пистолет наготове. Барон поглядел на нее безразлично, и тонкая жилка дернулась поперек его лба.

— Амалия Константиновна, — спокойно произнес Корф, — отойдите, пожалуйста. Вы мне мешаете.

— Я никуда не уйду, — коротко ответила она. — Можете убить меня, если хотите. Вы ведь об этом мечтаете?

Александр покосился на зрителей, которые толпились неподалеку от них. Ни один даже не пытался вмешаться, и странная улыбка тронула его плотно сжатые губы.

— Вы ставите себя в смешное положение, — мрачно сказал он.

— И пусть. — Она подошла совсем близко к нему, и он видел снежинки, запутавшиеся в ее светлых волосах. — Как вы можете! Я думала, вы не такой, а вы… Ведь мальчик — единственный сын у родителей! Что они будут делать, если его не станет? Что с ними будет?

Павел Петрович выбежал из дома. Он мчался по лестнице, перескакивая через две ступеньки, словно вернулся в детство. Но лицо его было искажено ужасом, губы дрожали.

— Митя! Митенька! — Он увидел фонарь, Александра, фигуру, стоящую перед ним, и застыл на месте, не понимая, что происходит.

— Вы, кажется, забыли, Амалия Константиновна, — очень вежливо произнес Александр, — что в дуэли участвуют двое. И ничто, заметьте, не может помешать господину Верховскому убить меня.

А господин Верховский, лежа на холодной земле, дернулся пару раз, но схлопотал несколько ударов от американца, который крепко держал его, и сдавленно засипел от возмущения. Свободной рукой он нащупал пистолет, который лежал на земле.

— А наш сын? — сердито спросила Амалия. — О нем вы забыли? Что я ему скажу, если вас не станет?

— Господа, господа, — скучающе-развязным тоном вмешался Владимир Сергеевич. — Я, право, не понимаю. У нас дуэль или…

Он хотел сказать «выяснение семейных отношений», но не успел. Грохот выстрела оглушил всех. Варенька, про которую все успели забыть, пронзительно взвизгнула.

— Билли, черт бы тебя побрал! — закричала Амалия в ярости.

Но барон Корф уже схватил ее за руку и загородил собой — на тот случай, если бы господину Верховскому вздумалось стрелять снова.

Чей-то каблук наступил на руку Митеньки, который пытался нащупать очки, но нашел только оружие, и юноша протестующе взвыл.

— Митя! — Павел Петрович, очнувшись от своего оцепенения, бросился к сыну. — Митенька, ты не ранен?

— Помогите! — заверещал Митенька, извиваясь на земле как уж.

Но Билли был неумолим. Он отнял у горе-дуэлянта оружие и, не удержавшись, весьма чувствительно пнул его.

— Что вы себе позволяете? — возмутился Павел Петрович, подбегая. — Митя! Митя, что с тобой? Почему ты лежишь? О боже, он умирает!

Владимир Сергеевич пожал плечами и стал искать сигареты.

— Не дуэль, а черт знает что, — пробормотал он себе под нос.

— Амалия, — тревожно спросил Александр, — с вами все в порядке?

Она стряхнула с себя его руку и досадливо поморщилась.

— Кажется, да. Слава богу, этот болван промахнулся.

Билли, стоя под фонарем, обернулся с озадаченным видом.

— Эмили! — крикнул он. — Эмили, это не он!

— Что? — крикнула Амалия в ответ.

— Он не стрелял! Это был не он! Стрелял кто-то другой!

— Ах, щучья холера! — вырвалось у Амалии ее любимое ругательство. — Александр, значит, стреляли вы? Но тогда как же…

Барон Корф перевел взгляд на свое оружие.

— Я не стрелял, — очень медленно проговорил он. — Амалия, как вы могли так подумать?

Амалия поглядела на испуганные лица гостей, на дом, в котором слабо светились несколько окон…

— Проклятье! — вырвалось у нее. — Билли! Скорее, за мной, пока не поздно!

И она изо всех сил бросилась бежать к дому.

Глава 22

Зеркало треснуло

Обледенелые ступени, тяжелые двери, волна тепла в лицо, испуганные лица прислуги…

— Кто остался в доме?

Билли, который сопел где-то сбоку от нее, как преданная и незаменимая тень, шмыгнул носом.

— Хозяйка, — сообщил он. — Она упала в обморок. Потом жена рыжего, графиня, ее музыкант… Кажется, все. — Американец едва поспевал за Амалией. — Да, и адвоката я в саду не видел. Думаете, стреляли в доме?

— Если Дмитрий не стрелял и мой муж тоже, то кто тогда стрелял? — вопросом на вопрос ответила Амалия.

Билли не очень понравилось словосочетание «мой муж», но он понимал, что сейчас не время для обсуждения того, что не имеет отношения к делу, и поэтому просто промолчал.

Они вошли в большую гостиную, где Анна Владимировна слабо стонала на софе, держась за висок. Возле нее хлопотала Евдокия Сергеевна, на которой буквально не было лица. Антуанетта поднесла хозяйке нюхательную соль.

— Что случилось? — испуганно спросила она у Амалии. — Мы, кажется, слышали выстрел…

— Ах, как у меня кружится голова… — бессвязно проговорила хозяйка дома. — А! Это вы! — Она взволнованно приподнялась навстречу Амалии. — Мой сын не убит? Скажите мне, барон не убил его?

— Нет, Анна Владимировна, — как можно мягче ответила Амалия, — все в порядке. Барон Корф отказался от дуэли.