Встреча в Багдаде - Агата Кристи

Виктория мысленно представила высокий лоб и снежную шевелюру старика. Может быть, он и мошенник, но ей было жаль его...

Эдвард поднялся.

- Нам пора. Нужно ехать в Дамаск и все приготовить там.

Виктории оставалось только подчиниться. Когда они окажутся в Багдаде, риск станет гораздо меньше. Она чувствовала себя в силах вести двойную игру, с одной стороны разыгрывая полную преданность Эдварду, а с другой путая ему карты.

- Вы сказали, - проговорила Виктория, - что Дейкину известно, быть может, где скрывается Анна Шееле. Я могу попробовать поговорить с ним. А вдруг у него вырвется хоть какой - то случайный намек...

- Маловероятно. К тому же, с Дейкином вы не увидитесь...

Виктория почувствовала, что у нее замерло сердце.

- Но он велел сегодня вечером прийти к нему, - попробовала она пойти на прямой блеф. - Если я не появлюсь, это насторожит его...

- Мы дошли уже до такой точки, когда это больше не имеет значения. Настало время приступить к осуществлению наших планов.., и в Багдаде вам делать больше нечего.

- Но, Эдвард, все мои вещи остались в "Тио"! Я ведь сняла там номер.

Виктория подумала о драгоценном платке Кармайкла.

- Какое - то время эти вещи вам не понадобятся, - ответил Эдвард. Подходящий костюм для вас уже заготовлен. Поехали!

Они сели в машину. Как можно было поверить, что, решившись раскрыться, Эдвард позволит ей связаться с Дейкином, упрекала себя Виктория. Даже уверенность в том, что она влюблена по уши, не помешала ему остаться настороже.

- Вам не кажется, что, если я не вернусь, меня начнут разыскивать? сделала она еще одну попытку.

- Успокойтесь! Это уже не имеет никакого значения. Несколько минут, пока машина мчалась сквозь пальмовые рощи, они сидели молча.

- Лефарж! - словно размышляя вслух, проговорил вдруг Эдвард. - Хотел бы я знать, что Кармайкл имел в виду!

- Да, совсем забыла! - воскликнула Виктория. - Не знаю, представляет ли это какой - нибудь интерес, но на раскопки в Телль Асуаде приезжал какой - то мсье Лефарж.

- Что?

Эдвард вздрогнул так, что едва не потерял контроль над управлением и машина резко вильнула в сторону.

- Когда это было?

- Ну, с неделю назад. Он сказал, что ведет раскопки в Сирии. С экспедицией Парро, если не ошибаюсь...

- А некие Андрие и Жюве тоже при вас были на раскопках?

- Да. Я еще помню, что у одного из них начались желудочные колики и ему пришлось пойти прилечь.

- Это были наши люди, - сказал Эдвард.

- Посланные на поиски меня?

- Нет. Я понятия не имел, где вы находитесь... Просто Ричард Бейкер был в Басре одновременно с Кармайклом, и мы решили проверить, не доверил ли тот ему какие - нибудь документы...

- Вот оно что! Бейкер, действительно, жаловался, что в его вещах кто то рылся. Нашли что - нибудь?

- Нет... А теперь, Виктория, постарайся хорошенько вспомнить! Этот Лефарж был у вас до или после наших людей?

Виктория немного подумала, прежде чем ответить:

- До. Как раз накануне.

- Что, собственно, он у вас делал?

- Прошелся по раскопкам с доктором Понсфутом Джонсом, а потом Бейкер повел его в дом, чтобы показать находки, собранные в Зале древностей.

- Они разговаривали между собой?

- Надо полагать! Не очень представляю, как они могли бы осматривать все это старье, даже словом не обменявшись...

Эдвард и не пытался скрыть раздражение.

- Хотел бы я знать, кто такой этот Лефарж!.. Как могло случиться, что у нас нет ни малейших сведений о нем?

Жалеть только что созданного ею Лефаржа Виктория не стала и описала его во всех подробностях: довольно высокий, худощавый, с болезненным цветом лица, очень темными волосами и тонкими усиками. Получилось, не без удовольствия поняла она, довольно убедительно.

Они были уже в предместьях Багдада. Въехав на улочку, по сторонам которой стояли выстроенные в претенциозном европейском стиле виллы, они остановились перед одной из них. Перед нею у обочины стояла легковая машина с опущенным верхом. Эдвард выскочил из машины и помог выйти Виктории.

Дверь отворила невысокая женщина с желтоватым лицом. Эдвард обменялся с ней несколькими фразами по - французски. Виктория, хотя и очень поверхностно знавшая этот язык, поняла все же, что речь шла о ней, о том, в частности, что ей необходимо немедленно переодеться.

Действительно, уже через минуту Викторию провели в спальню, где за несколько мгновений она превратилась в.., монахиню. Перед Эдвардом она предстала в длинном платье, чепце и со сложенными на четках руками.

Эдвард улыбнулся.

- Красивее монахини я никогда еще не встречал! Старайтесь опускать глаза, особенно перед мужчинами, и вы будете в этой роли просто великолепны!

Француженка, помогавшая Виктории, тоже переоделась, и из дома к машине вышли две монахини. За рулем сидел водитель - европеец в белой блузе.

- А теперь, Виктория, - проговорил Эдвард, - все зависит от вас! Выполняйте в точности только то, что вам будет велено!

В его голосе прозвучал оттенок угрозы. Виктория спросила:

- Вы не поедете с нами?

- Не могу! Скоро, однако, мы увидимся снова... Наклонившись к самому лицу Виктории, он ласково добавил:

- Я рассчитываю на вас, любовь моя! Эту роль только вы способны сыграть.., и я обожаю вас! Монахинь целовать не полагается.., но мое сердце с вами!

Виктория опустила глаза не хуже, чем это сделала бы настоящая монахиня. Больше всего ей сейчас хотелось выцарапать Эдварду глаза, а он тем временем продолжал:

- Обо всем остальном можете не беспокоиться! Документы у вас в порядке и никаких сложностей на сирийской границе не будет. Да, чуть не забыл! В монахинях вас зовут сестрой Марией. Ваша спутница, сестра Тереза, займется всем, и именно ей вы должны подчиняться.

Захлопнув дверцу он отступил на тротуар и добавил:

- И главное, умоляю вас, не вздумайте крутить!.. Иначе...

Не докончив фразу, Эдвард прощальным жестом помахал рукой вслед трогавшейся машине.

Виктория задумалась. Как в самом Багдаде, так и на пограничном посту можно было бы поднять крик, позвать на помощь, привлечь внимание, затеяв какой - нибудь скандал. Только, что это даст? Вероятно, ничего, кроме.., смерти Виктории Джонс. Небольшой пистолет, на мгновенье мелькнувший в руках сестры Терезы, не оставлял сомнений в том, что времени рассказать о своих невзгодах у сестры Марии не будет.

Станет ли риск меньшим в Дамаске? Сомнительно... Как знать, не заготовлена ли уже у сестры Терезы справка, подтверждающая психическое расстройство, которым страдает сестра Мария.

Лучше доиграть игру до конца, побыть Анной Шееле до возвращения в Багдад и бесстрашно оставаться ею до самой последней секунды. Неизбежно наступит момент, когда Эдвард не в силах будет контролировать ее действия. Когда, получив документы, она отправится на конференцию, ничто не помешает ей крикнуть: "Я не Анна Шееле, а все эти документы - фальшивка"!

Странно, что Эдвард решился пойти на такой риск. Однако тщеславие ослепляет, а обойтись без Анны Шееле Эдвард и его единомышленники не могут. Им необходима своя Анна Шееле, а никто из них не способен заменить Викторию в этой роли. Эти "супермены" нуждаются в Виктории Джонс, простой машинистке...

Их пленница? Несомненно...

Однако пленница, у которой, в конечном счете, остались еще на руках кое - какие козыри.

Глава двадцать третья

Огромный "Скаймастер", сделав круг над аэродромом, приземлился, как выражаются пилоты, "на три точки" и подрулил к зданию аэровокзала. Вышедшие из самолета пассажиры разделились на две группы: продолжающие рейс до Басры и делающие пересадку на самолет, летящий в Багдад.

Во второй группе, направившейся к контрольному пункту, чтобы пройти необходимые формальности, было всего четыре пассажира: араб - крупный коммерсант, судя по виду, молодой врач - англичанин и две женщины.

Первая была шатенкой с чуть осунувшимся лицом. Шелковая лента с грехом пополам удерживала ее причесанные кое - как волосы.

- Миссис Понсфут Джонс? - взяв ее паспорт, спросил таможенник. Англичанка?.. Едете к своему мужу? Отлично. Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо. Какую имеете валюту?

Вторая женщина - хрупкая блондинка, одетая вполне прилично, хотя и не изысканно.

- Мисс Грета Харден?.. Датчанка. Летите из Лондона... Массажистка... Где намерены остановиться в Багдаде?.. Спасибо... Какую имеете валюту?

Всем четверым сообщили, что самолет на Багдад вылетает во второй половине дня и что пока их отвезут в гостиницу, где они смогут позавтракать и немного отдохнуть.

Грета Харден лежала в своем номере, когда в дверь постучали. Отворив, она увидела стюардессу, одетую в форму авиакомпании.

- Прошу прощения, мисс Харден. Небольшое недоразумение с вашим билетом. Ничего, впрочем, серьезного... Не пройдете ли вы со мной в бюро... Это здесь же в гостинице, в конце коридора...

Едва Грета Харден вошла в комнату, табличка на дверях которой должна была уже через минуту исчезнуть, как ее рот был заткнут кляпом, а на голову наброшен капюшон. Пока двое мужчин держали ее, третий, молодой врач, отвернув рукав платья, вонзил ей в кожу иглу шприца. Через тридцать секунд Грета Харден перестала осознавать происходящее вокруг.