Девять с половиной - Марина Рыбицкая

– Элечка! – подлизываясь, сказал один из амбалов. – Мы тут…

– Кому Элечка, – рявкнула я, набычиваясь и помахивая битой, – а кому – на «вы» и с придыханием! И я вижу, что «вы тут»! И спрашивается, кто вам позволил быть тут?!! Вы гипотетически должны быть там! – показала я битой на дверь.

– А кто же вас будет охранять? – Ко мне двигался второй громила с улыбкой душителя младенцев.

– Я! – стукнула я себя в грудь, а его по черепу. Мне стало больно, а ему щекотно.

– Поцеловать? – влез третий, застенчиво (в смысле держась за стену) двигаясь ко мне.

– Я тебя сейчас сам поцелую, – пообещал разозлившийся Максим Александрович. – По-русски, троекратно, об косяк.

– Но-но! – предостерегла его я. – Имущество портить не надо. Его уже и так всё побили! – показала я битой на осколки чашки.

– Так мы пойдем дальше вас охранять? – сообразил первый, что дело пахнет бинтами, йодом и зеленкой.

– Мы вообще-то просто кофе пришли попить, – пояснил нам второй, загораживая баррикаду из пустых бутылок.

– С ликером? – уточнила я, отодвигая его битой и изучая тару, – подсчитывала, во сколько нам обошлась охрана. – Максим Александрович, курьеры нам стоили дешевле, – сделала я безрадостный вывод. – Они хотя бы что-то приносили с собой.

– Зато мы… – икнул третий перегаром. – Эт-то… красивее…

– Что здоровее – это точно, – подтвердила я и мысленно вскипела, увидав приоткрытую дверцу разоренного холодильника. Они даже суп с шоколадом и жаркое с косметикой умяли. – Но ненадолго.

– Элечка! – позвал меня один из потенциальных смертников. – Составьте нам компанию. Хы-ы-ы-ы!

– Это что было? – озадаченно уставилась на него я.

– Придыхание, – честно ответил он, чуть-чуть засмущавшись. – Не похоже?

– Не очень, – призналась я, соображая, как выставить отсюда эту прожорливую ораву. Эдак никаких денег не хватит на такую охрану… Хотя, судя по блаженному виду Максима Александровича, ему все не просто до фонаря, а уже до примуса.

– Мы тут с ребятами решили, – прискакал на кухню еще один вскормленный на полицейских дрожжах здоровяк, – что надо бы в подвал наведаться… Привет, Элечка!

– Ах вы!.. Троглодиты с пистолетами! – разозлилась я окончательно, всеми фибрами души переживая за сохранность винного погреба. – А ну, марш отсюда! С вещами на выход!

– А охрана? – удивился вновь прибывший. – Там, на улице, уже пикет из курьеров.

– Кто хотел, чтобы я вышла в свет?!! – повернулась я к боссу. – Получите! Весь свет пришел к нам! Чтобы мы не утруждались!

– О! – Еще одно действующее лицо добавилось. – Элёк встала!

– Ты как меня назвал?!! – взъярилась я, бросаясь на защиту своего честного короткого имени в этой стране, ну и в эпохе. Да ладно – и в мире тоже, чтобы уж совсем быть правильной. Бросилась со страстью тигрицы и… поскользнулась на разлитом подсолнечном масле.

– Берегись! – заорала, пытаясь сбалансировать и не шлепнуться.

– Держись! – начал переживать за меня Максим Александрович, бросаясь на помощь. И тоже поскальзываясь…

– Счас! – подключился ближайший ко мне амбал. – Поймаю.

– Фиг! – занесло меня в другую строну.

– Андрюха! – заорал третий. – Держи девушку!

– Ага! – оживился белобрысый Андрюха и попытался меня схватить, но тут в него врезался Максим Александрович, и они поехали дальше вместе, цугом. Фигурное катание на подсолнечном масле!

– Осторожно! – предупредила я, рассчитывая траекторию их движения. Бац! Они врезались в кухонные шкафы, пробили дверцы и начали экскурсию по кастрюлям под аккомпанемент падающих крышек. – Уже поздно!

– Эля! – почти поймал меня громила, но тут я все же упала и доехала до холодильника. Радовало только одно: громила тоже свалился и ехал впереди меня. Правда, на нас сверху упали яйца. Мне досталось одно, а парню два. Нет, в дополнение к своим еще два куриных. Хотя я не проверяла…

– Отпад! – счищала я с волос стекающее яйцо. – Маска для волос «Обстрел»!

– А мне нравится! – признался громила, прижимаясь ко мне поближе.

– Отойди от нее! – отреагировал Максим Александрович, снимая с головы кастрюлю.

– Тимыч! – взревел бритый. – Так нечестно! Ты вчера в карты продул свою возможность поухаживать за Элей!

– Кто-то снимет с меня это чудовище? – возмутилась я, выползая по миллиметру.

– Счас! – отреагировал Андрюха и на радостях врезался в холодильник.

В результате его стараний шкафчик над холодильником распахнул дверцы и выплюнул в нас пакет с мукой. Пришла зима…

– Тьфу! – отплевалась я от муки, под шумок скидывая мужика. Все равно было ничего не видно.

– Андрюха! – заорал скинутый. – Ты чего свои грабки распускаешь?

– Да я ваще в другом месте! – крикнул напрасно оскорбленный Андрюха. – Тут у них изюм и орехи есть. И я их ем. – Это под дробный звук работающих челюстей.

– Булочек сегодня не будет, – горестно оповестила я Максима Александровича, разыскивая его на ощупь. – То, что они не сожрали, осело на мне.

– Я могу и так слизать, – предложил отзывчивый Тимыч, отряхиваясь и поднимая по новой мучное облако.

– Я счас кому-то паяльник дам пососать! – восстал из куча-малы мой босс.

– Грубость – не ваше амплуа, – напомнила я ему.

– Я универсален, как твой пуховик, – привел он мне мой же довод.

– А что, покушать в этом доме больше ничего нет? – жалобно спросил исхудавший на пару граммов Андрюха, доедая последнюю горсть изюма.

– И меньше – тоже! Слышь, изюмительный мужчина, – начала заводиться я с полоборота. – Мало того что вы вылакали мое белое и красное вино для маринования рыбы и мяса, так еще и покушать? Тут вам что, ресторан?

– Ну хотя бы бутерброды… – вмешался неопознанный в муке.

– Все! – Мое терпение достигло критической отметки, и у меня сорвало крышу. Начисто. Она улетела в теплые страны и не обещала вернуться – сказала, пришлет фото из отпуска.

Я обвела безумным взглядом разрушенную кухню, дернула левой щекой и правым глазом, сжала зубы и начала очистку территории от захватчиков.

Ровно через десять минут весь мусор стоял за дверью вместе с помятым и посыпанным мукой ОМОНом на крыльце. В последнюю минуту я опознала Максима Александровича и втащила в дом, потому что после моей уборки мужики только дергались, почесывали разные части тела и нервно оглядывались. А маскировочная мазь из муки, битых яиц и подсолнечного масла надежно прятала их личности ото всех, включая их же самих!

– А-а-а, – заикнулся Тимыч, если судить по голосу и росту. Остальное опознанию не поддавалось.

– Нет! – не повелась я на провокацию, вручая каждому мешок с мусором.

– И-и-и, – влез в нашу беседу разговорчивый Андрюха.

– Это не ко мне, – отрезала я. – Это к маме.

– А что происходит? – вклинился один из дежуривших около дома курьеров.

– Мы тут в фехтовании упражняемся, – любезно пояснила я, глядя на беднягу голодным взглядом амазонской пираньи, которая породнилась с анакондой.

– А мука зачем? – удивился парнишка, что-то почесывая под вязаной шапкой. Я затруднялась назвать это головой.

– Ты что, не знаешь правил? – возмутилась я, спихивая с крыльца всю команду. – Если начинаешь проигрывать, то возьми биту и посыпь всех мукой для опознания.

– А-а-а, – купился курьер, светлея крысиной мордочкой. – И кто победил?

– А что, не видно? – обиделась я, отвешивая солидный пинок последнему, чтобы придать ускорение первому. Курьеру: – Ты там своим скажи, что я сейчас в дом сгоняю и новый мешок муки принесу. И меда с подсолнечным маслом. И перьев. Начнем разминаться с вами, а то все застоялись.

– Мы люди подневольные, – отпрянул парнишка. – Нам сказали доставить – мы доставляем.

– А ты своему нанимателю скажи, что работа зело вредная, – посоветовала я, счищая с футболки, покрытой разноцветными пятнами, яичную скорлупу. Футболка от этого чище не стала, зато куртка курьера стала чуть грязнее. Мелкая пакость, а как душа радуется! – И вы требуете прибавку к зарплате и образуете профсоюз…

– Хорошая идея, – обрадовался парнишка, срываясь с места.

– Ты своим скажи, что тебе в разведку больше нельзя! – крикнула я вслед. – У тебя нервная система слабая!

После этого я стояла на крыльце, облокотившись на перила, и с удовольствием наблюдала, как срываются с места и исчезают в тумане ежики, не нашедшие лошадь.

Когда вымелся последний, то во двор въехал навороченный джип, из которого вылез приснопамятный Алексей Степанович с громадным букетом.

– Здравствуйте, Эля! – крикнул он мне издалека. – Прекрасно выглядите.

– У вас близорукость? – любезно поинтересовалась я, размышляя, что если я сейчас выгляжу хорошо, то как я выглядела на приеме? И как я должна выглядеть плохо?.. Пропахав с гектар горной породы наманикюренными руками?

– Нет! – улыбнулся пожилой симпатичный мужчина, добираясь до меня и вручая букет. – Вы в любом виде привлекательны. Просто в каждом по-разному.