Донские казаки в борьбе с большевиками - И Поляков

В этот же день, ген. Корнилов телеграфно известил Донского Атамана о намерении со своей армией покинуть Ростов и, вместе с тем, настойчиво просил немедленно вернуть с Персиановского направления офицерский батальон Добровольческой организации. Ослабление сил на нашем главном боевом участке фронта и без того все время оседавшем под натиском большевиков, грозило катастрофой. Безотрадность положения создавала в штабе тревожное настроение. Во что бы то ни стало, надо было, чем-нибудь и как-нибудь восстановить на боевом фронте равновесие, нарушаемое уходом в Ростов офицерского батальона почему помыслы всех были направлены на это. День 29 января - памятная и роковая дата для Донского казачества. Уже с утра ширился таинственный слух, вскоре ставший достоянием общим, - будто бы колонна красной кавалерии движется а направлении станицы Грушевской и, значит, Новочеркасска. С этой стороны город был совершенно открыт и у нас не было никаких свободных сил, чтобы ими задержать здесь противника. Если действительно большевистская конница появилась на указанном направлении, думали мы, то значит, каждую минуту она может очутиться в городе. Многим известно какое состояние обычно наступает в тыловых штабах, когда создается непосредственная им опасность. Нервничая спешили сколотить 1-2 разъезда и выслать их с целью определения состава и численности столь неожиданно появившегося противника. В то время, когда в штабе, теряя голову, лихорадочно искали выхода из критического положения, в атаманском дворце совершался последний акт донской трагедии. По приглашению Атамана во дворец, на экстренное утренне заседание собрались члены Донского Правительства, прибывшие, кстати сказать, далеко не в полном составе. Об этом совещании есаул Г. П. Янов, присутствовавший на нем, рассказывает так: "А. М. Каледин в сжатой форме доложил всю обстановку и соотношение сил на фронте. В моем распоряжении - докладывал Атаман - находится 100-150 штыков, которые и сдерживают большевиков на Персиановском направлении. Перед вашим приходом я получил сведения от приехавшего помещика, что сильная колонна красной кавалерии, повидимому, обойдя Добровольческую армию, движется по направлению к станице Грушевской. От ген. Корнилова мною получена телеграмма, извещающая о его намерении покинуть г. Ростов и ввиду этого, его настоятельная просьба, срочно отправить офицерский батальон с Персиановского фронта в его распоряжение (А. М. взволновано прочел телеграмму). Дальше, как видите, борьба невозможна. Только лишние жертвы и напрасно пролитая кровь. Прихода большевиков в Новочеркасск можно ожидать с часу на час. Мое имя, как говорят "одиозно" ... 27) Я решил сложить свои полномочия, что предлагаю сделать и Правительству. Предлагаю высказаться, но прошу как можно короче. Разговоров было и так достаточно. Проговорили Россию..."

Думаю, что впервые за все время, никто из членов Донского парламента не протестовал. Слова Атамана и его решительный тон с одной стороны, с другой - безысходная, жуткая обстановка, угрожавшая личной их безопасности, очевидно, произвели на присутствующих удручающее впечатление. Все быстро согласились с ген. Калединым, сложили свои полномочия, решив власть передать городской Думе и "демократическим организациям". Тотчас это решение стало известно Походному атаману и оно вызвало с его стороны горячий протест. Ген. Назаров считал что передача власти Городской Думе угрожает общей резней, ибо власть немедленно фактически захватят местные большевики. Однако, Каледин, видимо уже замышляя что то, не хотел внять благоразумным доводам Походного атамана и остался при своем решении. Предполагалось официально акт о передаче власти составить в 4 часа пополудни. Но не успели последние члены Правительства покинуть дворец, как с быстротой молнии пронеслась весть, что Атаман А. М. Каледин выстрелом покончил расчеты с жизнью. Словно рыдая о безвозвратной потере, печально загудел колокол Новочеркасского собора, извещая население о смерти рыцаря Тихого Дона. Гулким эхом катился погребальный звон по Донской земле воскрешая воспоминания о былом, хорошем прошлом и тревожа душу ужасом настоящего и неизвестностью будущего. Будущий историк, справедливо оценив события, найдет истинные причины, толкнувшие Донского Атамана на роковой шаг. Мои личные наблюдения и мнения лиц, близко стоящих к Атаману, дают мне основание сказать, что главную причину такого решения надо искать, прежде всего, в том жутком чувстве одиночества, которое в последнее время испытывал ген. Каледин и в том глубоком разочаровании, которое наступило у него, когда вместе с его надеждами, все стало рушиться кругом, когда он окончательно убедился в неподготовленности к плодотворной работе своего окружения, и неспособности его претворять чувство в волю и слово в дело, когда, наконец, гибель и позор Дона стали неминуемы. Исчезла вера и не вынесло сердце старого казака ужаса безвыходной обстановки и неизбежности позора родного казачества. Ген. Лукомский по поводу смерти ген. Каледина говорит:28) "Не выдержал старый и честный Донской Атаман, так горячо любивший Россию и свой Дон и так веривший прежде донцам". Полк. П. Патронов, участник Корниловского похода посвятил ген. Каледину следующие строки:29) "Известие об его кончине подействовало на нас удручающим образом в Ростове. Мы сразу почувствовали, что потеряли на Дону самого близкого человека, теряем поэтому и связь с Доном. И тогда же сразу решено было уходить в широкие степи, в неведомую даль, искать "синюю птицу"... И не раз мы упрекали, зачем он так малодушно отказался от борьбы, зачем не ушел с нами? Мы не учитывали рыцарской души старого казака и Атамана. Ведь он меньше всего думал о себе или о своей жизни. Видя же гибель Дона, считал бесчестным уйти или скрываться". Член Донского Правительства Г. П. Янов, касаясь причин смерти А. М. Каледина пишет: "Анализ прошлого вынуждает прийти к заключению, что "Паритет" в гибели Каледина сыграл роль одного из звеньев целой цепи событий и причин, толкнувших Атамана к роковому концу... "Мертвая зыбь" непрекращающихся политических заседаний утомляла А. М. Каледина, отнимала время, убивала веру в победу..." Ген. Деникин в "Очерках русской смуты" Калединский период характеризует так:30) "Но недоверие и неудовлетворенность деятельностью Атамана Каледина наростала в противоположном лагере. В представлении кругов Добровольческой армии и ее руководителей, доверявших вполне Каледину, казалось, однако, недопустимым полное отсутствие дерзания с его стороны. Русские общественные деятели, собравшиеся со всех концов в Новочеркасск, осуждали медлительность, нерешительность Донского Правительства... Во всяком случае, в среде Правительства государственные взгляды Каледина поддержки не нашли и ему предстояло идти или путем "революционным" наперекор Правительству и настроениям казачества, или путем "конституционным, демократическим, которым он пошел и который привел его и Дон к самоубийству... Когда пропала вера в свои силы и в разум Дона, когда Атаман почувствовал себя совершенно одиноким, он ушел из жизни, ждать исцеления Дона не было сил". В "Кратком историческом очерке освобождения земли войска Донского от большевиков и начала борьбы за восстановление единой России" о смерти Каледина мы находим следующие строки:31) "Измученный борьбой с казаками, не слушавшими его голоса, стесняемый Кругом, Каледин не вынес ужаса сложившейся обстановки и 29 января 1918 года застрелился". А. Суворин, вспоминая события того времени на Дону, пишет:32) "Слабым членом его ("Триумвирата": Каледин, Алексеев, Корнилов) был Каледин и слабость его состояла в том, что он никак не мог найти в себе решимости взглянуть опасности прямо в глаза, не уменьшая ее угрозы и прямо и твердо сказать себе жестокую истину положения: мечта добиться сколько-нибудь сносных отношений с Правительством большевиков, есть только мечта и мечта пагубная. Должно немедленно готовить надежную силу против большевизма, готовить, пользуясь всяким часом времени, всеми средствами, бывшими под руками... На Каледина сильно действовало нашептывание местных слабовольцев: - Не будь "Корниловщины" на Дону, большевики оставили бы его совершенно в покое..." Ген. Денисов о последних днях Каледина говорит:33) "Нескончаемая болтовня безответственных членов Донского Правительства, подсказывала Атаману безысходность положения и надвигающегося позора на Донское казачество... С верою в лучшее будущее для родного Войска Атаман Каледин навеки закрыл, полные скорби, свои глаза, не пожелав быть свидетелем, хотя бы и временного, позора Дона". Публицист Виктор Севский по случаю полугодовщины смерти Каледина, писал:34) "Из Каледина многие делали генерала на белом коне, но вот теперь, когда его нет, когда есть свидетельские показания, записки современников и исторические документы, повернется ли у кого язык бросить упрек мертвому, но живущему в умах и сердцах честных Каледину. Не белый генерал, а гражданин в белой тоге независимости мысли. Гражданин каких мало. Россия гибнет потому, что нет Калединых".