Поточи свой клинок. Том 2 - Андрей Никифоров
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Вновь расширилась грудь драконницы, вновь раздувалась шея по мере того, как по ней текла горючая смесь. Вновь распахнулась зубастая пасть. Нет рядом Брука или Лабдорис, чтобы прийти на выручку, а Сидмон не успевает наложить стрелу.
И всё же Хильда влила в магическую преграду все силы, какие могла. Но над плечом что-то пролетело, и устремилось в драконницу. Как в замедленном сне жрица пронаблюдала полёт золотого кинжала, который заблестел в свете огня, исторгаемого чудовищем. Драгоценный предмет влетел в первые языки пламени, и за миг нагрелся до белого каления. И всё же он достиг массивной челюсти. На язык драконницы упал оплавленный сгусток благородного металла с потрескавшимися самоцветами. Опять она поперхнулась, но теперь не успев дыхнуть пламенем.
Рядом с Хильдой встала Лисий Хвост.
— Спасибо, Рамми! — чуть не плача сказала жрица.
— С тебя теперь всё то состояние, что стоил этот кинжал, — проворчала воровка.
Драконница сплюнула расплавленное золото, и когда снова повернулась к Хильде, то увидела столпившихся вокруг неё Спасателей. Они отнюдь не выглядели отчаявшимися или хоть напуганными. Соратников загородил широкой спиной Брук, вытянувший секиру на боевой манер. Творила какое-то заклятье Лабдорис. Сидмон нацелил стрелу в глаз драконницы. А Рамми жонглировала кинжалом, хотя на сей раз из дешёвого железа.
Драконница выдохнула ноздрями дым, чуть опустила голову, приглядываясь к приключенцам, но теперь не спешила нападать.
Она открыла рот, однако не для того, чтобы плеваться огнём.
— А ты не ошиблась, Филия, — сорвались с её языка слова на человеческом наречии северных королевств, — они действительно достойные и славные воины, готовые постоять друг за друга.
— Мамуля, ну конечно я не ошиблась! — с ноткой обиды откликнулась возникшая будто из ниоткуда розоволосая девушка, которая сейчас сидела на сундуке, игриво постукивая носком сапога по горке самоцветов. — И не буду же ведь я тебе обманывать? Я своими глазами видела, чего они стоят. Да к тому же выбор в нашем захолустье невелик, другие приключенцы здесь не объявятся.
— Это наш-то дом — захолустье⁈ — пророкотала драконница, так ударив лапой в пол, что пещера вздрогнула вплоть до потолка. — Здесь вылупилась из яйца твоя мать! Здешние горы ещё помнят тяжёлую поступь твоего деда! Твой прадед!..
С человеческого языка она, видимо, перешла на драконью речь, состоящую из рёвов, клёкотов и рычания. По скуксившемуся лицу Филии можно было предположить, что там звучали брань, обвинения и поучения, которые приходилось слушать отнюдь не только сегодня.
— Эм-м, простите, — робко промямлила Хильда.
Однако этого хватило, чтобы драконница смолкла и повернулась к Спасателям.
— П-прошу прощение, что прерываю семейную беседу, — смущённая жрица сложила у груди один указательный палец к другому, — но вы не скажете, что тут происходит и зачем мы здесь?..
Глава 21
До чего неловко оказаться на чужой семейной ссоре, да?
— Объясни им, что к чему, — рявкнула драконница. — Не хочу лишний раз болтать на скудном человечьем языке.
— Мам, если будем такими высокомерными, то никогда не справимся с нашей бедой! — упрекнула хмурая Филия.
— Не в том ты возрасте, чтобы поучать взрослого дра… — слова человеческого языка резко перешли в рокочущее драконье наречие.
— Простите, — напомнила Хильда о присутствии Спасателей, и чувствуя ту неловкость, какую испытывает любой человек, в гостях у друга ставший невольным свидетелем громкой семейной перебранки.
— Хорошо, — вздохнула Филия. — Это вы меня простите… Да-да, мам, знаю, нечего драконам извиняться перед, гм, «низшими расами», помню-помню…. Но сперва вот что. В общем, вы наверняка голодны и порядком устали. Позвольте принять вас как настоящих гостей.
Филия ловко соскользнула с золотого холма, и поманила Спасателей в глубь пещеры. Драконица топала следом, из-за чего гости нередко втягивали голову в плечи или же с опаской оглядывались. Девушка привела к длинному столу с пустыми кубками, тарелками и подносами. Филия щёлкнула пальцами, и на посуде словно из воздуха возникли красивые блюда, которые достойно смотрелись бы королевском званном ужине.
— Прошу, присаживайтесь и угощайтесь, — девушка первой отодвинула стул с такой изящной резьбой, что её вид заставил бы учащённо биться сердца самых расточительных любителей роскоши.
Спасатели расселись, чувствуя застенчивость как из-за неисчислимых богатств вокруг, так и из-за близкого присутствия драконницы. Которая, кстати, полукольцом развалилась около стола, так что голова оказалась с одной его стороны, а хвост — с противоположной.
Прежде чем притронуться к еде, Хильда вознесла молитву богине. Знакомые с этикетом Сидмон и Лабдорис по всем правилам взялись за столовые приборы. Брук хмыкнул, и без церемоний схватил кушанье голыми руками, и стал жевать его с громким чавканьем, разбрызгивая сок и роняя куски мимо миски или на пол.
— Ты! — драконница оскалила клыки. — Если ещё раз попробуешь умыкнуть что-то из моих сокровищ — станешь не гостем, а блюдом!
— Ну что вы, я просто вытирала зубцы об ткань, — Рамми со смущённой ухмылкой достала из кармана золотую вилку.
— Кстати, а как вас величать? — непринуждённо и улыбчиво обратилась Хильда к драконнице, стремясь разрядить напряжённую обстановку.
— Ваш грубый язык не произнесёт моё истинное имя, — драконница не разделила приветливого тона жрицы. — Можете называть меня просто Мать.
Сидмон поморщился: слово «мать» оживило в нём не самые приятные воспоминания из храма Нхасы.
— Очень вкусно, — оценила Лабдорис, когда прожевала кусочек мяса. — Спасибо. Однако у вас необычный способ встречать гостей.
— Мама хотела видеть, на что вы способны, — повторилась Филия. — Никто не думал вас убивать…
— Но это не точно, — вставила слово драконница.
— Когда Джильда впервые оказалась здесь, то прошла такое же испытание, — продолжила Филия. —
