Гоп-стоп, битте! - Георгий Хлусевич

— Это был гражданский брак.

— Какая разница, Михаэль? Хорошо, другой пример. Умирающий, почти парализованный Генрих Гейне посвятил свое последнее стихотворение очаровательной авантюристке, обманом проникшей к нему в спальню, и назвал его «К Мушке». Но большинство стихов он все-таки посвятил Матильде.

— Ох уж эти Матильды! Но тоже ведь гражданский брак.

— Любочка! Девочка! С кем ты связалась? Ты когда-нибудь видела такого буквоеда? При чем тут гражданский или официально зарегистрированный брак? Какая разница, если они умели любить, невзирая на возраст? Все! Я с вами больше не разговариваю. Гутен нахт — спокойной ночи, друзья.

Вернулась тетя Васса. Подошла к Мышкину.

— Разлегся! Дезертир! А для кого я позы на огонь поставила? Ну что за мужики пошли? Поперек себя шире, и такой квелый. Бери пример с Руслана. Трезвый как огурчик. Вставай, пока не убила. Я в баньке дров подкинула.

— Драгоценная вы наша, Васса Никифоровна! — Мышкин поднялся с дивана. — Еще один заход в вашу парилку, и я умру. Единственное, что может меня взбодрить, — это рюмочка водки под ваши фирменные позы, но сначала я закушу грибком со сметанкой.

Михаэль взял со стола бутылку шампанского и один фужер.

— А мы, пока варятся позы, взбодримся в парилке холодным шампанским. Пойдем, Любочка.

— Он уморит меня своим мытьем. Учился бы у Наполеона Бонапарта.

…

Они разделись и вошли в баню.

— Не бойся, моя любовь. Я не буду плескать на каменку.

— Только попробуй, тут и так жара.

Взобралась на полог. Согнула ноги в коленях. Обхватила их руками. Прижала к груди, благосклонно позволяя рассмотреть себя снизу всю.

С громким хлопком бутылка освободилась от пробки.

— Ты же забыл для себя фужер.

— Ничего я не забыл. А здорово открывать шампанское в бане! Не боишься никого окатить пеной.

Налил и протянул ей бокал.

— Шампанское в бане я еще не пила. — Сделала глоток и вернула ему фужер.

Отрицательно покачал головой.

— Не хочешь пить?

— Хочу, но не так. Опусти, пожалуйста, ноги. Ставь их на ступеньку. Вот так. Нет, чуточку подними на носочках. Отлично. И сожми максимально. Я хочу запомнить этот вечер надолго. Навсегда.

Он наливал с шипением вино и пил его из чудного сосуда, образованного плотно сжатыми бедрами и ее пушистым лоном. Слизывал мелкий бисер пота с ее груди и перламутровой чаши живота и снова припадал к ногам.

— С солью пьют только текилу.

— А я пью тебя с шампанским.

— Ой, протекает! По губам текло, в рот не попало. Я чувствую, где по мне бежит. Стыд какой! Что ты со мной делаешь?!

— Выпиваю тебя до капельки.

Сделал последний глоток и разрушил в нетерпении вместилище для вина…

Замечательное свойство имело многословие князя Мышкина. Оно не напрягало, не надоедало, не раздражало и не мешало думать. Михаэль сидел рядом с ним в самолете, слушал Мышкина и думал о своем, одновременно воспринимая любопытную информацию из уст собеседника.

Князь объяснял причину покупки велосипедных цепей в характерной для него манере:

— Ты никогда не задумывался, как ведет себя бегущая по пастушьему бичу волна? Во-первых, она сохраняет энергию (за вычетом той малости, что расходуется на борьбу с силой трения), во-вторых, она неуклонно и постепенно ускоряется, поскольку кнутовище к концу сужается. Так вот, на тонком кончике плетеного шнура длиной не менее трех и шести десятых метра скорость волны достигает тысячи двухсот шестидесяти километров в час, или трехсот пятидесяти метров в секунду, что превышает скорость звука. Следовательно, хлесткий щелчок бича — не что иное, как акустический взрыв или преодоление звукового барьера. Именно по этой причине земляне слышат хлопок во время преодоления звукового барьера нашими отечественными сверхзвуковыми истребителями «МиГ».

Михаэль понимающе кивнул, думая при этом о другом. Вчера он случайно обнаружил в ее пальто упаковку таблеток. Он искал ключи от входной двери и на всякий случай проверил карманы. Почти сутки понадобилось ему, чтобы вспомнить, что это за препарат. Вспомнил — это смесь алкалоидов спорыньи. Кажется, этот препарат применяют для усиления родовых схваток — это он проходил на ветеринарном курсе. Зачем? Для каких целей купила препарат Люба? Девочка моя! У нее задержка, и она боится мне в этом признаться. Так что она решила сделать? Принять лекарство, чтобы спровоцировать выкидыш. Какой я болван! Почему раньше не удосужился узнать про фармакодинамику препарата? В любой аптеке мне дали бы прочитать аннотацию без проблем. Это, наверное, опасно. В больших дозах, скорее всего, опасно. Нужно обязательно позвонить, чтобы она не делала глупостей. Verdammt! У тети Вассы нет телефона. Ну что за страна? Спутники запускают, космос покоряют, из кожи лезут ради престижа страны и ни хрена не делают для людей. Во всей Германии не найдешь дома без телефона. Что же делать? Спокойно. А что я мог бы предложить, признайся она мне в беременности? Сделать аборт в медицинских условиях? Это подло. А что не подло? Родить ребенка от отца, живущего по чужому паспорту, — это как? Это по меньшей мере безответственно перед ребенком. Почему я не предохранялся? Надеялся на нее? А она на что надеялась? Она о чем думала? А вот это никому неведомо. Тайна. Любочка много думает и мало говорит. А если говорит, то всегда по делу. Не в этом ли секрет ее обаяния?

— Когда я впервые прочитал про акустический взрыв, — продолжал князь Мышкин, — я подумал, что неплохо было бы изготовить из сверхпрочного и очень легкого титана экспериментальную модель бича в виде конусной цепи, звенья которой были бы соединены не параллельными сцепками, а крестообразными для максимальной гибкости и приближенности к оригиналу. Представляешь, какую разрушительную силу имело бы последнее звено в цепи, достигни оно скорости звука? Убивало бы наповал. Брошенный камень оставляет синяк, а дробинка убивает. Почему? За счет скорости. А теперь прошу внимания. Главная сложность применения и самый большой недостаток цепи в том, что разящий конец имеет свойство отскакивать после удара и бить в лоб хозяина боевого оружия. Но это легко предотвратить, если не забудешь после нанесения удара повернуть кисть всего на один градус наружу. Бил левой — поверни кисть влево, нанес удар правой — поверни кисть чуточку вправо. Я не знаю человека, способного продолжать сопротивление после того, как его хорошенько пригладили велосипедной цепью по голове. Большая площадь поражения, выраженная болевая реакция на обширную травму, ну и, конечно же, сотряс примитивных мозгов. А кроме того, велосипедная цепь не является официально признанным холодным оружием, внешне она безобидна, компактна, легка и свободно умещается в кармане. Вопросы будут?

— А кого нужно бить? — Михаэль повернулся к князю Мышкину.

— Об этом я хочу с тобой поговорить.

«Любочка настаивала, чтобы я позвонил деду. Странно, но чем дольше я молчу, тем страшнее набрать номер его телефона. Свинство, конечно. Тем более что по существующему курсу марки по отношению к рублю я уже кое-что скопил и могу не признаваться в унизительном для меня ограблении. Но дед спросит про лошадей, а что я ему скажу? И как я объясню ему полугодовое молчание? Судя по тому, что придется кого-то бить велосипедной цепью, не исключена вероятность осложнения ситуации. Все-таки разумнее было бы позвонить после разведки на месте дома его родителей. Подожду».

— Лена рассказала тебе про соликамского Слона? — спросил князь Мышкин.

— Да.

— Ну и что ты думаешь по этому поводу? Подозреваю, что ты хотел бы развезти товар до Березников, а в Соликамск не ехать. Так ведь? Не осуждаю, но после знакомства с историей твоего ограбления я объявил всем этим козлам священную войну джихад. Я имею на них такое зубило, что при всей моей ненависти к марксизму-ленинизму вынужден эксплуатировать такое понятие, как «экспроприацию экспроприаторов». Иными словами, отныне я исповедую их мерзкий пролетарский лозунг «Грабь награбленное». По этой причине именно в Соликамск я и поеду. Не скрою, что кроме чисто морального удовлетворения и материального вознаграждения я надеюсь в случае удачного завершения операции получить еще кое-что. Молчу, ибо могу сглазить. Ну как? Впрочем, ты вправе отказаться.

— Я не откажусь.

— Вот и чудненько. Нужно все хорошенько обмозговать. Детали обговорим позже. Сейчас объявят посадку.

В Перми они нашли продавца. Закупили цепи и запчасти. Отправили багажом до востребования в Красноярск и Свердловск, а оставшуюся часть повезли с остановками по горнозаводской линии на север области.

— Если бы Соликамск не был конечной остановкой, — делился размышлениями князь Мышкин, неспешно обматывая велосипедную цепь скотчем с одного конца для удобства захвата, — никакие Слоны не смогли бы ограбить экспедиторов в прошлом году. Не стал бы он ни стрелять на вокзале, ни калечить. Но продавец, вынужденный ждать обратного поезда, попадает в невыгодную ситуацию. Слон, выдающий себя за покупателя Юдина, находится на своей и подвластной ему территории, а продавец — на чужой и враждебной.