Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан

— Хорошо, что не венеролог, — брызжет сарказмом брат.

Тетя пропускает эту шутку мимо ушей и продолжает:

— Тридцать лет. Зовут Рузанна.

— Чон-апа, вот сколько раз вам с мамой говорить, что не надо меня ни с кем знакомить? Я сам найду, — сопротивляюсь из последних сил.

— Тебе уже 35, а ты сам до пор никого не нашел. А детей когда рожать? В 40? Так знаешь ли, здоровье уже будет не то, бегать за ними не сможешь, — стоит на своем она. — А потом, слышал, что сейчас люди говорят про парней, которые как ты ходят до последнего и не жениться?

— Что? — еле сдерживаю смех и отправляю в рот ложку с салатом.

Тетя наклоняется и тихо, словно тайну раскрывает, выдает нам:

— Что им не женщины нравятся, а…ну эти…

Кухня наполняется нашим смехом, потом что большего бреда я не слышал. Лейла трясется, закрыв лицо ладонями. У Ислама из носа пошел чай, а я давлюсь едой, кашляю и бью себя по груди.

— Чон-апа, я не из этих, — сипло оправдываюсь. — У меня все нормально с ориентацией! Вот хлеб лежит — “нан урсун” (дословно это выражение переводится с уйгурского как “пусть хлеб меня накажет”. Когда надо поклясться, что говоришь правду, показываешь или берешь в руки хлеб и говоришь “нан урсун”).

— Ну слава Аллаху. С этим разобрались! Так что, позвонишь девушке?

А теперь на меня уставились три пары глаз. Ждут ответа, молчат, буравят взглядами.

— Хорошо, — сдаюсь я.

— Ай, молодец, — тетя встает и начинает набирать что-то на телефоне.

— Мам, вы куда? — кричит ей вслед Ислам.

— Номер ее узнаю. Скажу, что Нариман позвонит.

Тетя на радостях уже забыла о своих лекарствах, плохом самочувствии и соседских сплетнях.

— Господи. Оно мне надо было? — ворчу, скрестив руки на груди.

— Да ладно тебе, Нариман, — улыбается Лейла. — Позвонишь, поговоришь. А вдруг она — твоя судьба. Может, еще влюбишься и женишься. На свадьбе погуляем, — тычет пальцем в плечо Ислама.

— Правильно. Мы вон с Лейлой тоже не хотели знакомиться. Но Даяна меня просто прижала к стене, — говорит он о своей родной младшей сестре. — Она дружит с троюродной сестрой Лейлы — Мариям. И вот они решили нас свести.

— Да! А знаешь сколько раз Мариям давала мой номер телефона? Всей моей родне казалось, что я так и останусь старой девой и выйду замуж за свою работу. С кем только не пытались свести, — весело рассказывает она. — Один — младший из десяти детей. Жуууткий зануда. Второй — мужик за сорок. Жену-уйгурку искал с конкретной целью. Прям сходу на первом свидании сказал, что он — бездетный вдовец и ищет мать для будущих детей. Ему вообще было неважно, кто я, что я. Так и сказал: “ты симпатичная, молодая, внешне вроде здоровая. Если мои условия устраивают, то можем пожениться”. Я ему тогда сказала, что за него рада, но обратился он не по адресу.

— Ну это уже слишком, — вздыхаю я.

— А я о чем? И этот человек все-таки нашел жену, которая ему родила. Видишь: человек поставил себе цель и не видел препятствий. Но я-то после последнего раза зареклась ходить на свидания вслепую. И однажды звонит мне Мариям и говорит, что есть нормальный кандидат. Я ей говорю: “Не пойти ли тебе лесом с твоими парнями? Я от тех еще не отошла”. Она давай меня уламывать. В итоге маму с сестрой подключила, чтобы те меня обработали. Пришлось идти. Не хотелось страшно. Но мы даже не разговаривали по телефону. Нас просто поставили перед фактом: суббота, 12 часов, кофейня “Лакомка”. Как сейчас помню.

— Октябрь тогда еще был теплый, помнишь? — вставляет свои пять копеек Ислама.

— Точно, было очень тепло, бабье лето. Я особо не выпендривалась, надела джинсы, футболку, пиджак и кеды. Подумала тогда: ну все равно же мне не понравится, так зачем стараться? Пришла в кофейню раньше него, сделала себе пометку, что не пунктуальный. А я таких не люблю. И вот твой брат зашел через пять минут. Поздоровались. Сели напротив друг друга. И он все лыбиться и лыбиться. Так и хотелось его спросить: “Ты больной? Зачем постоянно улыбаешься”?

— Да она мне просто сразу понравилась! Я ее увидел, когда машину парковал у той кофейни. Посмотрел в лобовое и челюсть у меня отвисла. Идет такая задумчивая, красивая, длинные волосы на ветру развеваются. И зашла она именно туда! А я подумал: “Хоть бы это была та самая Лейла, с которой надо знакомиться”.

— И он мне тоже понравился. Все искала в нем какой-нибудь изъян и не нашла.

— Еле дождался следующего дня, чтобы позвонить и позвать на настоящее свидание, — смеется брат.

— А через два месяца уже свадьбу сыграли, — подытоживает жена Ислама.

— Это исключение, — заявляю я. — Вы же не могли знать наверняка?

— Не могли, — кивает Лейла. — И даже не хотели, упирались. Но попробовали. И знаешь, что самое интересное? Ислам учился в одном классе с братом моей близкой подруги. А еще он знает моего дядю, пересекался с ним по работе.

— Кстати, да, — поддакивает Исламхан. — И еще я вспомнил! Когда сестра Лейлы — Мариям выходила замуж, она пригласила нашу Даянку. Так я вечером приехал ее забирать и заходил в зал. А Лейла тоже там была, но мы даже не встретились. Это было за два года до нашего знакомства.

— То есть представляешь, мы прошли мимо друг друга, — активно жестикулирует невестка. — Жизнь нас сталкивала два раза, а может и больше. Но пока нас не познакомили, мы не обратили друг на друга внимания. А вдруг и у тебя так будет и судьба тебе уже подарила встречу с той самой, но ты просто этого не понял?

— Да он же не смотрит ни на кого. Только на машины свои, — смеется Ислам.

— Нариман, а ты вообще в любовь веришь? — сканируя внимательным взглядом, спрашивает Лейла. — Влюблялся когда-нибудь?

— Очень давно. В институте.

— Да ты что? И почему не получилось?

— Она уехала за границу учиться в магистратуре, и захотела там остаться.

— Неожиданно! — сокрушается Лейла. — Долго переживал?

— Вообще нет, — мотаю головой. — Она мне все по телефону объяснила. Потом быстро вышла замуж за итальянца.

— Значит, это была влюбленность. А любовь настоящая у тебя еще впереди!

Я задумался и почему-то вспомнил слова Сабины и ее совет. Даже не вспомнил, они прозвучали в голове ее тихим голосом. Не помню дословно, но она говорила о том, что жениться надо по любви, а не потому что этого требуют