Он. Она. Другая (СИ) - Лия Султан
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Кичик-дада (младший дядя) пойдет бороться! Ну пойдем.
— Ребята, — осаждает их мама. — Пусть кичик-дада сначала поест, а потом будете играть. Идите пока мультфильм смотрите, пока бувака (дедуля) не поставил “Бандитский Петербург”, - подмигивает она Исламу. Мельком смотрю на него — улыбается какой-то совершенно дурацкой подростковой улыбкой, хоть ему и под сорок. А вот Лейла — моя ровесница.
После бани плов с изюмом и нутом, соленые огурчики и горячий ароматный чай — самое то. Жена у брата все-таки прирожденная хозяйка. Готовит подчас даже лучше моей тети — мамы Ислама.
— Вот смотри, Нариман, женишься и также будешь кушать каждый день. Отрастишь себе пузо, как у меня, — смеется брат и хлопает себя по животу.
— Ему не грозит, — усмехается невестка. — Он же занимается. Вон, посмотри. А я тебя никак не загоню.
— Мне в доме работы вот так хватает, — Ислам проводит большим пальцем по горлу. — То папа навес новый просит сделать, то мама требует летнюю кухню перестроить.
— Мальчики подрастут и помогут, — смеется Лейла и садится с нами.
На кухню входит удрученная тетя. Тяжело вздыхает, подходит к графину с водой и достает кулек с лекарствами.
— Апа, чай, — Лейла тут же подскакивает и предлагает свекрови сесть.
— Нет, кызым, таблетки свои пришла выпить.
— Что-то случилось? Вы бледная, — замечает Лейла.
— Ой, — вздыхает чон-апа. — К Искаковым скорая приехала. Ой, что ж это делается?!
— А что? Давление у кого-то подскочило?
— Сабина в обморок упала, — услышав это имя из уст тети застываю с ложкой в руке.
— Кааак? — жена брата прикладывает пальцы губам. — Может, беременна?
Хмурюсь, делаю вид, что ковыряюсь в тарелке и не слушаю местные сплетни.
— Говорят, в ванной упала. Таир дверь выбил, — продолжает тетя.
— Бедняжка. Только из больницы выписалась же.
— А что с ней было? — удивляется Исламхан.
— Я же тебе говорила! — восклицает Лейла. — Ты не помнишь что ли? Дочка Сабины отравилась натуральным соком и неделю лежала в токсикологии. Я тебе еще сказала, что такие соки лучше не брать.
— Ты думаешь, я помню все про соседей? — наигранно обижается Ислам.
— Ой, дети. Если бы только это, — чон-апа садится за стол и разглаживает невидимые складки на тканевой скатерти.
— Еще что-то? — Лейла кладет ладони на стол и подпирает щеки кулаками.
— Гульвира сегодня к ним заходила и услышала, что Сабина с Таиром разводятся.
— Кааак? — хором спросили Ислам и Лейла.
— Вот так. У Таира вторая семья, токал и сыну год, — тихо говорит чон-апа, будто секрет нам раскрывает.
Брат присвистывает, а Лейла в сердцах бьет ладонью по столу.
— Вот паразит, — цокает она. — Она же все для него делала. Такая девочка хорошая, милая, хозяйственная. Ну как же так, апа?
— Хороший же мальчик был, — причитает тетя. — Умный, воспитанный, трудолюбивый. В иностранной компании карьеру сделал. И на тебе.
— Апа, вы его как будто хороните, — хмыкает Ислам. — Можно подумать, он первый и последний, у кого любовница и ребенок на стороне.
— Ислам! — теперь уже тетя с Лейлой негодуют и смотрят на брата с негодованием.
Я же сижу тихо и делаю вид, что мне неинтересно. А сам уши грею. Сабина эта…удивительная девушка, конечно. Маленькая, хрупкая, ранимая. Но что-то в ней есть. Свет какой-то странный что ли. Жизнь у нее рушится, а она незнакомому мужчине счастья желает. Впервые такую видел.
— Наримашка! Эй, Наримашка. Ты что задумался? — из воспоминаний о Сабине меня вытаскивает тетя.
— Ой, не могу, Наримашка, — ржет брат.
— Задумался по работе, — оправдываюсь я.
— Вооот, постоянно о своей работе думаешь и даже не слышал, о чем я спросила, — обижается чон-апа.
— Простите, — делаю глоток горячего чая, чувствую, как хорошо согревает, успокаивает. — Теперь я внимательно слушаю.
— Нариман, тут есть одна девушка, — начинает тетя.
— Ой нееет, — морщусь и откидываюсь на спинку стула. — Давайте только без этого.
— Нет, ты послушай. Хорошая девушка. Ну что тебе стоит? Вон Ислама и Лейлу тоже познакомили, хотя оба не хотели, до последнего отказывались, отец чуть ли не лопатой его гнал на свидание.
— А мне сказали, что это мой последний шанс запрыгнуть в уходящий вагон, — смеется Лейла.
— Зато теперь посмотри на них! — активно жестикулирует тетя. — Двое сыновей, хорошо живут, в одну сторону смотрят.
— Главное, что не на сторону, — хохмит Ислам, а Лейла стреляет в него выразительными черными глазами.
— Как-то странно мы перескочили с темы измены вашего соседа на меня, — усмехаюсь я.
— Так нам тебя женить надо! — восклицает мамина сестра. — Ты же такой завидный жених, все при тебе. Работа есть, карьера есть, машина есть, квартира своя тоже есть! И уже не в ипотеке, — загибает пальцы тетушка. — А своя жилплощадь у жениха такая редкость!
— Я чувствую себя товаром, — посмеиваюсь над родственницей.
— Так кто там у вас есть на примете, мам? — торопит ее Исламхан.
— Ах да, — она вытаскивает из кармана домашнего платья телефон и медленно ищет что-то в нем. — Вооот, смотри, какая красавица!
Тетя протягивает мне смартфон, на экране которого застыло фото черноволосой девушки в длинном вечернем платье. Макияж, прическа, точеная фигура, красивая поза.
— Листай, — указывает тетя тоном учительницы.
Слушаюсь и повинуюсь, натыкаюсь на снимок потенциальной невесты, но уже крупным планом. Действительно, девушка очень красивая и обаятельная: белая кожа, пухлые розовые губы, открытая искренняя улыбка.
— Нравится? — с воодушевлением спрашивает “сваха”.
— Красивая, — подтверждаю, возвращая ей смартфон.
— Ой, можно я тоже посмотрю, — Лейла перехватывает телефон и вглядывается в снимок. — Правда, миленькая. Ладная такая, на королеву красоты похожа. Апа, ну помните, из наших, тоже уйгурка, — она щелкает пальцами в попытке вспомнить, — стала “мисс Алматы” и поехала на “мисс Вселенную”. Как же ее! О! Сабина Азимбаева!
Да что же это такое! Снова Сабина. Она меня преследует сегодня весь вечер.
— Так и я о чем! Красотка же! Это дочка двоюродной сестры жены друга твоего чон-дадашки (дядя, в данном случае имеется ввиду муж тети). Недавно мы были у них в гостях и она меня тихонько спросила, нет ли на примете хорошего парня-уйгура? А девочка умная,
