Когда боги закрывают глаза - Татьяна Степанова

Внезапно Катя краем глаза уловила какое-то движение в боковом коридоре. Она замерла. Не смогла повернуться и посмотреть туда – обычно мы ведь сразу оборачиваемся и смотрим: что там у нас за спиной. Но тут в этих переходах, полных тьмы и замогильной тишины, отравленных странным тошнотворным животным запахом, оглянуться означало…

Катя вжалась в стену и, поймав в темноте руку Евы, до боли сжала ее, шепнув одними губами:

– Там, справа, сзади.

Ева остановилась, вглядываясь в темноту сквозь свои профессорские очки.

– Эй, кто здесь?

Август Долгов, сразу же обернувшийся на звук, направил фонарь.

Они увидели дыру в стене – видно, когда-то строители не заделали тут проход между залами. В темном проеме стоял человек, он вскинул руку, предупреждая.

– А вы кто?

– Полиция, ищем пропавших. Вы кто такой?

– Наконец-то! У нас там раненый, в колодец свалился, достать никак не можем.

– Где? Ведите нас. – Полковник Гущин шагнул вперед.

– Тихо только, пожалуйста, не шумите!

Это произнес дрожащий девичий голосок. Из дыры в стене появилась вторая фигурка – маленькая. Луч фонаря осветил их – крепкий парень в камуфляжной майке и армейских брюках, без куртки, с татуировками на плечах, мокрый от пота, весь в известке и пыли, и совсем молоденькая девушка в брюках и куртке.

Даня-Душечка, окажись он тут, сразу бы узнал своих клиентов с форума Ховринки – любителя травки и его подружку.

– Вы из группы, которая через коллектор шла? – спросил Август Долгов.

– Да.

– Вас что, только двое? А где остальные?

– У меня там товарищ и еще есть раненый, парень. В темноте свалился в колодец, ноги сломал. Мы его втроем пытаемся вытащить, но у нас веревка оборвалась. Где остальные, не знаю. Боюсь даже думать, что с ними.

Долгов светил фонарем им в лицо: парень, атлет, качок, старался говорить спокойно, но явно сильно нервничал. В глазах девушки метался страх. И Катя видела – это непритворное, она действительно чем-то напугана.

И немудрено, я сама только что до смерти испугалась…

Этой тьмы…

И чего-то еще… там, во тьме…

– Ведите нас к раненому, – сказал Гущин.

– Хорошо, только, пожалуйста, не шумите, не надо, чтобы нас слышали.

Это сказала девушка. Они протиснулись в лаз и пошли узким кирпичным коридором-кишкой. Катя касалась стен и ступала осторожно, под ногами – битый кирпич.

– Как ваш товарищ оказался в колодце? – спросил Август Долгов.

– Мы все побежали, а он, видно, не увидел эту дыру в полу, не успел перепрыгнуть.

– А почему вы все побежали?

– Вот здесь, мы пришли.

Фонарь осветил бокс – почти что бетонную ловушку с низким потолком. Но к счастью, Кате не пришлось пережить приступ клаустрофобии – в противоположной стене она заметила дверной проем. А в центре бокса зиял провал – колодец.

Август Долгов осветил дно – довольно глубоко. На дне двое – парень в туристическом снаряжении лежит на спине, а его товарищ хлопочет рядом. На краю колодца закреплен кусок оборвавшейся веревки.

– Все нормально, это мы, и с нами помощь, – тихо сказал в колодец крепыш с татуировкой.

– Вытащите меня отсюда скорее!!

Даня-Душечка и Вера Холодная, окажись они тут, сразу бы узнали голос Смайлика Герштейна. Вытащить его со дна колодца помогал спустившийся туда товарищ любителя травки.

– Парень, ты как? Держись! – ободрил его полковник Гущин и схватился за мобильный. – Вот черт, а тут нет сигнала!

– Внутри больницы телефоны не ловят, – хмуро предупредил любитель травки.

– Эге-гей! – закричал тогда полковник Гущин, оглашая тьму и тишину зычным воплем. – Мы здесь! Охрана, сюда! На помощь, тут раненый!

– Не орите вы! – прошипела девушка с форума. – Заткнитесь! ШШШШШШ!!

– Чего вы перетрусили-то так? Кого тут бояться? Эй, на помощь, сюда!

И полковника Гущина Ховринка услышала – эхом разнесла крик о помощи по своим темным недрам.

Э-э-э-э-э-э-э-ЙЙЙЙЙЙ!

Вдали, а потом все ближе, ближе послышались голоса, замелькали пятна света. И вот уже отряд охраны и спасатели МЧС вошли в бокс.

Сразу прибавилось света и суеты.

У Кати отлегло от сердца.

Пока спасатели возились, спускались в колодец с веревками и шинами доставать раненого, Август Долгов отвел в сторону парня с татуировкой.

И Катя, подойдя к ним, стала свидетелем прелюбопытнейшей беседы.

– Молодцы, что не бросили приятеля, – похвалил Август Долгов.

– Он нам не приятель, первый раз тут увиделись в группе, – парень смотрел на свет фонарей. – Спасибо, что нашли нас.

– Чего вы не разделились-то? Один мог на улицу выйти, крикнуть охрану.

– Мы не хотели разделяться, договорились – моя сестренка и мой друг – держаться все время вместе, а пацана этого тоже оставлять в колодце одного не хотели.

– Почему? Боялись заблудиться, дорогу потом к колодцу не найти?

– Дорогу-то я бы нашел. Боялись, что кое-что может вернуться. А он со сломанными ногами, не убежал бы.

– От кого? – спросил полковник Гущин, который, оказывается, тоже, как и Катя, внимательно слушал разговор.

– Так, ни от кого.

– Что курили? – осведомился Гущин, снова принюхиваясь – однако не так, как там, когда его чуть не вывернуло наизнанку от запаха аммиака.

– Мы не курим.

– Рассказывайте сказки, – Август Долгов тоже потянул носом, – трава?

– Самую малость для расслабухи.

– Кто же вам, обкуренным, поверит?

– А я вам ничего такого и не говорю.

– Зато другие экскурсанты хором твердят. Рассказы один чуднее другого.

– Значит, все они вышли, спаслись?

– Все спаслись. И вы тоже спаслись. И товарища в беде не бросили. Это что, правило подразделения – своих не бросать? – Август Долгов указал на татуировку собеседника. – Где воевал, спецназ?

– Везде.

– А сейчас?

– Комиссован по ранению. Недавно из госпиталя.

– А товарищ твой?

– Он в отпуске. Он жених моей сестры Лены.

– И что, все вы втроем решили подкачаться адреналином тут, в Ховринке?

– Типа того.

– Но экскурсия сложилась неудачно.

– Типа того, командир.

– Что вы видели?

– Мы… ничего.

– Я повторяю свой вопрос. Что вы видели тут, боец?

– Вы нам все равно не поверите. Не хочу психом прослыть.

– Я тебе верю.

– И я, – сказала Катя. Плохо вот так встревать, но уж очень хотелось, чтобы парень рассказал все.

И одновременно – вот странность – и не очень хотелось. Потому что как же к рассказу относиться? Верить? Принять на веру?

– Почему вы так настойчиво просили нас не шуметь? – спросил Август Долгов.

– Потому что это, может, бродит поблизости.

– Что это?

– Я не знаю, что это было. Видел всего минуту в свете фонаря. Мы все это видели. Оно выползло из стены и поднялось.

– Как это поднялось? Куда? – хмыкнул полковник Гущин.

– Выползло из темноты и поднялось… не знаю, на ноги или на задние лапы. Такое красное, цвет гноя… раны загноившиеся такого цвета, я это видел, командир. И от него жутко воняло, как от загноившейся раны. Все обалдели, завопили. А оно попыталось схватить ту девчонку, которая упала.

– Где? В зале с арматурой?

– Да, там. Все бросились бежать. И мы тоже. А потом раздался дикий вопль, и я решил, что оно… эта тварь схватила кого-то, рвет. И я… мы с товарищем воевали, не могли же мы вот так бросить, струсить…

– И вы пошли на крики. Ясно. И что увидели?

– Колодец, а там этот пацан. Грохнулся туда, сломал ноги и орал от боли.

– А эта штука… ну, красная? – спросил полковник Гущин.

– Мы ее не видели больше, но чувствовали запах. Потом он исчез. Мы пытались поднять пацана, мой друг спустился, все шло нормально. Но у нас внезапно веревка оборвалась. А затем вы появились – я услышал ваши голоса и пошел на звук. Мы не собирались никому рассказывать о том, что видели тут. Кто поверит нам? А сумасшедшими кому охота слыть?

– Никому. Ты прав, боец, – согласился Август Долгов.

В это время спасатели МЧС достали из колодца Смайлика Герштейна. Когда его укладывали на складные носилки, он все время порывался встать.

– Нам надо убираться отсюда скорее, – убеждал он всех.

Спасатели списывали все это на лихорадку и посттравматический шок, один даже сделал парню укол успокоительного. Но это помогло мало.

– Где Вера? – Смайлик Герштейн метался на носилках. – Скажите ей, я ее не бросал… этот чертов колодец, я не смог перепрыгнуть, не увидел… Нам надо всем уходить отсюда сейчас же! Вы слышите меня? Оно все еще здесь, оно охотится за нами!

Глава 25

Приятели за рюмкой

Он смотрел на Мещерского сквозь стекло, а потом спросил:

– Тебе чего здесь?

Вот так, через столько лет, через расстояния, океан и Антарктиду, без разных там «Привет, кого я вижу!».

Но Мещерский, пусть и спросонья, узнал голос дальнего родственника Ивана Лыкова.

– Я, Вань, тебя жду, – он открыл дверь машины и неловко вылез.