Генерал Скобелев. Казак Бакланов - Анатолий Корольченко

Мимо него промчалась батарея о четырех орудиях в конской упряжке. На передке одного орудия он увидел знакомого солдата. Безбоязно, словно заговоренный от пуль и осколков, он вышагивал по солдатской цепи, подсказывая, куда стрелять и где продвигаться. Солдаты с недоумением поглядывали на генерала, неведомо как оказавшегося среди них.

Вскоре прискакал казак с двумя лошадьми.

— Перегнали оттель лошадей, — махнул он в сторону Дуная. — Генерал прислал за вами. Там вы требуетесь.

Форсирование Дуная прошло успешно. В тот же день русские войска заняли Систово, закрепили плацдарм, на который стали стягиваться главные силы русской армии.

Отчитываясь о проведенной операции, Михаил Иванович Драгомиров дал блистательную характеристику Скобелеву. Он писал, что не мог не засвидетельствовать помощи, оказанной ему генерал-майором Скобелевым, и о том благотворном влиянии, которое он оказывал на молодежь своим неизменно ясным спокойствием.

За участие в форсировании Дуная Скобелев был удостоен ордена Станислава 1-й степени с мечами.

К Шипке

После форсирования Дуная русская армия, разделившись на отряды, повела наступление в трех направлениях. Восточный отряд под начальством наследника, будущего императора Александра III, имел задачу обеспечить левый фланг Дунайской армии и овладеть крепостью Рущук. Западный отряд под командованием генерала Криденера наступал на Никополь и Плевну. В центре для наступления на юг с выходом в Забалканье находился передовой отряд под командованием генерала Гурко.

Спустя неделю после дунайского дела Скобелева направили в передовой отряд. И снова без определенной должности. Накануне прибывший на Балканы Гурко, до того командовавший в России кавалерийским корпусом, принял его. Разговор был коротким.

— Могу предложить возглавить в отряде разведку.

Гурко слышал о Скобелеве, и до него дошла оценка столичных чинов о тридцатидвухлетнем генерале: «Молодец против халатников-азиатов. Неизвестно, каков он в настоящей войне». Отпущенные борода и усы не придавали Скобелеву солидности.

Иосиф Владимирович Гурко считался инициативным и волевым начальником, впоследствии он подтвердит это делами, дослужившись до звания российского фельдмаршала. Потому-то ему поручили передовой отряд, который должен выполнить главную задачу. Воевать под началом такого генерала было заманчиво.

— Согласен, — ответил Скобелев.

25 июня вместе с передовыми частями отряда он войдет в местечко Бела. И снова его имя будет упомянуто в сводке главнокомандующему.

На следующий день начальник штаба отряда предложил ему задание:

— Надлежит разведать направление на Рущук.

— Какие силы будут при мне?

— Полусотня казаков, — невозмутимо ответил начальник.

— Послушайте, я же генерал, боевой генерал, а вы поручаете мне дело, с которым справится вахмистр. Я отказываюсь от роли соглядатая земли обетованной.

— Тогда задерживать вас не смеем. Можете ехать в Главную квартиру.

В Главной квартире его принял генерал Левицкий. Человек нерешительный, не способный самостоятельно принять решение, но зато предельно услужливый» он знал отношение к Скобелеву-младшему своего начальника Непокойчицкого.

— Поезжайте в Габрово. Возможно, генерал Святополк-Мирский предложит вам что-либо интересное. Он готовится идти на Шипкинский перевал.

В начале июля Скобелев прибыл в отряд и, не успев еще осмотреться, принял участие в отражении нападения турок на Сельви. Населенный пункт находился на дороге между Габрово и Ловчей, и захват его турками ставил отряд в чрезвычайное положение. Солдаты дрались геройски, переходили в рукопашную и сумели оттеснить неприятеля к Тырново. Но и здесь он не смог закрепиться и был отброшен на восток. В ходе сражения солдаты часто видели высокого молодого генерала в белом кителе, появлявшегося то там, то здесь и дававшего ротным командирам советы, как лучше поступить. Его даже прозвали «белый генерал».

4 июля поступил приказ начать движение на Габрово, а оттуда — на Шипкинский перевал.

«Вот, кажется, пришел и мой черед», — воспрянул духом Михаил Дмитриевич. Он надеялся, что командование отрядом поручат наконец-то ему. Но увы! Его вызвал начальник 2-й бригады генерал-лейтенант Дерожинский.

— Отряд поручено вести мне. Вам же велено оставаться в Габрове, ждать распоряжения.

— Почему я должен остаться? — попробовал он возразить.

— Таков приказ начальника дивизии. Я готов вас взять, но не могу не выполнить приказа генерала Святополк-Мирского.

Дерожинский не кривил душой. За эти дни он сошелся с Михаилом Дмитриевичем, отметил не только его боевой опыт, но и личные качества полевого генерала, а отнюдь не паркетного шаркуна, каких было предостаточно.

— И что же я здесь должен делать с единственной пехотной ротой?

— Следить, как доблестное наше интендантство обустраивает тыл.

Михаил Дмитриевич едва сдержал себя.

— Да поймите же, я боевой генерал. И совсем не желаю иметь дело с тыловыми чиновниками.

— Но у вас же есть в этом деле опыт! Вы же по Туркестану знаете, как и что нужно делать для организации снабжения.

— Послушайте, уважаемый генерал, я сюда прибыл не за тем. Нет! И еще раз нет моего согласия!

— Ночью должен приехать Святополк-Мирский, вот ему все и доложите, — развел руками Дерожинский.

Ночью, действительно, прибыл начальник 9-й дивизии. Пригласил генералов. Разложив на столе карту, стал посвящать их в обстановку.

В Забалканье, куда предстояло выступить русским войскам, вели три дороги, в том числе одна через Шипкинский перевал, которым предстояло овладеть Габровскому отряду. Это был специально созданный отряд, состоящий из 36-го Орловского пехотного полка, усиленного артиллерией.

Сорокадвухлетний генерал Святополк-Мирский ранее воевал на Кавказе, пребывал там и во время Крымской войны. Там он проявил себя, отличился, вырос до генерал-лейтенанта. И здесь его дивизия действовала успешно^ Объясняя задачу, он советовал в ходе наступления на перевал действовать решительно, не отказываясь от фронтальных атак, применять обходящие отряды, которые внезапно атаковывали бы неприятеля с фланга или тыла.

— Без таких маневров неприятельские заслоны не сбить. Цена меткого стрелка в горной войне высока: один может сдержать наступление роты.

Когда Скобелев высказал желание идти с отрядом на перевал, генерал-лейтенант возразил:

— Решение мной уже принято, и я не стану его менять. Генерал Дерожинский поведет отряд.