Отравители и убийцы. Книги 1-2 - Жюльетта Бенцони
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
— Mi reina!.. Mi reina!.. — воскликнул он с восторженным придыханием.
Карлос снова взял нареченную за руку и уже не отпускал ее даже во время венчальной мессы. И, хотя он отличался крайней набожностью и неукоснительно исполнял все обряды, на этот раз он не сводил глаз с Марии-Луизы, которую отныне он будет всегда называть именно так, и смотрел на нее с таким откровенным восхищением, и был так очевидно и страстно влюблен, что она не могла не ответить ему улыбкой. Улыбкой пока еще робкой, неуверенной и смущенной, от которой он приходил в еще больший восторг.
После венчания королевский кортеж направился в монастырь Лас Уэлгас, где молодые разговелись от поста, обязательного перед причастием, и аббатиса подарила молодым супругам хрустальную чашу, оправленную в золото, на золотом же подносе. Потом они поехали в старинный королевский дворец, где их ждал праздничный ужин, а после ужина — бал. На балу королева показала все свое изящество и искусство, исполняя танец ача, которому маркиз де Лос Бальбасес обучил ее во время путешествия. Долгий день завершился в королевской опочивальне, куда придворные дамы проводили Марию-Луизу, охваченную немалой тревогой, которую она не могла скрыть. Двери за ней затворились, оберегая ночные тайны, ни одна из которых не просочилась за пределы супружеских покоев. На следующее утро лицо молодой супруги было спокойным и бесстрастным — что таилось под этой маской, разгадать не могли ни ее кормилица, ни подруга детства, Сесиль де Невиль, за время долгого путешествия подружившаяся и с Шарлоттой.
Сесиль де Невиль, миниатюрная брюнетка с острым носиком и чудесными серыми глазами, обычно вела себя скромнее мышки, но мгновенно преображалась в злобную фурию, если нужно было встать на защиту близкой подруги или просто симпатичного ей человека, уж не говоря о любимой всеми силами ее души принцессе, чью судьбу она, почти не таясь, оплакивала всю дорогу, едва кортеж покинул Фонтенбло.
Привязанность к Марии-Луизе и сблизила ее с Шарлоттой, тоже искренне сочувствующей своей несчастной госпоже. Но окончательно сдружил их странный случай, произошедший в Бордо, когда после празднеств и торжественного ужина обе они просидели ночь в спальне королевы Испании по обе стороны ее кровати, а та безутешно рыдала, задыхаясь от слез. Да и как было не рыдать? На своем туалетном столике, готовясь ко сну, юная королева обнаружила анонимное письмо, которое источало злобу и было переполнено орфографическими ошибками. Автор записки советовал ей как можно скорее найти себе убежище в монастыре и ни в коем случае не пересекать границы, потому что в Испании ее ждет только дурное обращение короля и ненависть испанцев, в том числе и придворных. Все испанцы единодушны в своей неприязни к Франции и не остановятся ни перед чем, чтобы избавиться от Марии-Луизы.
— Не верьте этим глупостям! — горячо воскликнула Шарлотта. — Если уж испанцы в самом деле так нас ненавидят, то стали бы они причинять себе столько хлопот? Они бы не попросили руки Вашего величества, вот и все!
— Вы забываете об одной очень важной вещи, — печально сказала Сесиль. — О приданом. Оно поистине королевское, а состояние финансов Испании с некоторых пор оставляет желать лучшего...
Юные фрейлины быстро решили, как следует поступить с анонимной запиской: переглянувшись, они отправились на поиски шевалье де Лоррена, чтобы передать ему это злобное письмо. Красавца Филиппа они застали, увлеченно играющим в гоку[34]. Он терпеть не мог, когда его тревожили во время развлечений, тем более когда это делали женщины, к которым он относился с особой неприязнью. Однако, взглянув на записку, шевалье вмиг понял другое: если подобный пасквиль попадется на глаза королю, гнев его будет ужасен. И он «зазвонил во все колокола». Несмотря на поздний час, он поднял с постели Лос Бальбасеса и сообщил ему свое мнение на этот счет. Сделал резкий выговор мадам де Клерамбо и мадам де Грансей, приказав следить за окружением Ее величества с еще большей тщательностью, чтобы в дальнейшем избежать подобных неприятностей. А как только настало утро, он собрал всех испанцев, которые сопровождали королеву, и объявил им:
— Довожу до вашего сведения: если Ее величеству королеве будет оказано хоть малейшее неуважение, то Его величество король Людовик по счету четырнадцатый, ни секунды не колеблясь, снарядит флот и армию и немедленно начнет войну, чтобы научить испанцев уважать принцессу из французского королевского дома!
Резкий тон кавалера произвел должное впечатление: больше никаких неприятностей на протяжении всего путешествия не случалось, но две девушки этой ночью заключили союз, поклявшись защищать и оберегать свою госпожу. И Сесиль, прекрасно говорившая по-испански, с этого дня стала учить этому языку Шарлотту.
Из Бургоса королевский двор отправился в Вальядолид, потом в Сеговию, где продолжались праздничные церемонии, и наконец прибыл в Мадрид, который король Филипп II сделал столицей своего королевства. В лучах яркого солнца город казался кипящим ульем. Улицы были украшены триумфальными арками, дорогие ткани и ковры свешивались с балконов, а сами балконы словно бы расцвели букетами, так красиво смотрелись на них нарядные женщины. Восторженные приветствия юной прелестной королеве, такой хрупкой и изысканной в алом, расшитом жемчугом платье, звучали совершенно искренне. И, успокоенная восхищенными возгласами, славившими ее красоту и изящество, а может быть, и той любовью, какую выказывал ей супруг, Мария-Луиза улыбалась...
После мессы в королевском монастыре Святого Иеронима кортеж — все по-прежнему передвигались верхом на лошадях — стал подниматься в гору, направляясь к алькасару[35], древнему дворцу королей-мавров, который Карл V
