В ожидании весны - Ованес Азнаурян
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Ваге Саакян.
«Мой сын – мой король»
Часть третья
20
До апреля 2003 года Арам Назарян возглавлял «Независимую радиокомпанию Дзорка», свое детище, свою гордость, размещавшуюся на втором этаже Дома радио, который всегда жужжал, как улей, даже в Эпоху Страшных Зим, то есть в 90-е годы. Дом радио был одним из тех редких мест не только в Дзорке, но и во всем районе тогда, где электричество не выключали почти никогда и где отапливалось. Здесь всегда было светло и тепло, и поэтому работники радио (наверное, и в Ереване тоже так было) чувствовали себя представителями высшей касты. Кто приносил сюда с собой электробритву и здесь брился, кто варил на электрической плите обед для семьи, кто – кипятильник, шампуни и мыл голову, а потом одалживал у подруги фен, чтоб просушить волосы… Не трудно догадаться, что в Доме радио вообще и в «Независимой радиокомпании Дзорка» в частности работники занимались своими профессиональными обязанностями лишь в «свободное время», и начальству приходилось закрывать на это глаза – ничего другого, собственно, начальству не оставалось делать, и поэтому в коридорах Дома радио очень часто в те же 90-е можно было услышать такой диалог:
– Третья студия свободна?
– Я сейчас иду туда. У меня интервью со стариком Серобом. Ну, Сероб, что вечно сидит на скамейке автобусной остановки. Оказывается, он самый старый участник Отечественной войны, который еще жив. И он отец нашего АНа.
– А, ну хорошо! Тогда я успею просушить волосы. Мне материал нужно записать для завтрашнего эфира.
Нужно лишь догадываться, какие запахи стояли в стенах здания Дома радио, построенного еще в 1960-х годах и являющегося одной из достопримечательностей древнего Дзорка.
«НРД», как уже было сказано, занимала весь второй этаж Дома. В конце коридора, по обе стороны которого находились редакции, был кабинет Арама Назаряна. Сотрудники радиокомпании в зависимости от возраста называли его АН-37, АН-45, по аналогии с самолетами Олега Константиновича Антонова… Арам был красивым мужчиной, уже, впрочем, начинающим седеть, и с «обворожительной» улыбкой. АН всегда говорил, что каждый журналист должен уметь обворожительно улыбаться («Как я!»). Он был уверен, что восемьдесят процентов успеха работы журналиста зависит от его умения улыбаться, и, действительно, благодаря своему этому умению Арам добился осуществления своей мечты: иметь свою собственную радиокомпанию. Тем самым можно было сказать, что Арам Назарян в 90-е – да и потом! – был счастлив, как никогда.
Передачи «Независимой радиокомпании Дзорка» выходили на четырех языках каждый день (хотя невольно возникает вопрос: кто же в далеком Дзорке должен был слушать передачи на английском, русском, французском? Но это было не так уж и важно), и каждая редакция, составленная по языковому принципу, имела по тридцать минут эфирного времени. В каждой редакции было по два-три редактора и целая армия внештатных корреспондентов. На материалах, доставленных внештатниками, и зиждилось, откровенно говоря, существование радиокомпании. Автором идеи использовать труд внештатников как бесплатную рабочую силу был сам АН, который часто говорил своим редакторам:
– Пусть дети бегают, достают материалы, а вы займитесь чем-нибудь более серьезным.
И действительно: внештатники рыскали по Дзорку и окрестным деревням, словно голодные собаки в поисках еды, и приносили на суд редакторов свои каракули и с трепетом ожидали приговора – пойдет материал в эфир или нет. Если возраст внештатников колебался от пятнадцати до двадцати лет, то редакторам было намного больше и каждый из них чувствовал себя богом. Верховным же богом был, конечно же, сам АН, который был без ума от своего «предприятия». Но в апреле 2003 года ему соответствующее ведомство при Минкульте предложило возглавить одну радиостанцию в Ереване, так сказать, свои способности «эффективного менеджера» и «богатый опыт работы» использовать в столице.
АН преуспел и тут, и вскоре вверенная ему радиостанция FM стала одной из самых популярных в республике. И все это опять благодаря неунывающей армии внештатников и своей помощнице Джемме Саркисян – единственного сотрудника, кого Арам Назарян оставил работать на радиостанции, когда стал ее руководителем, и не уволил (каждая метла метет по-своему, и АН первым делом заменил весь staff, вплоть до уборщиц).
До самого марта 2008 года популярность и вес Арама Назаряна все больше росли в обществе вообще и в сфере media в частности, и ему серьезно прочили карьеру в Министерстве культуры в дальнейшем. Однако после событий марта 2008 года что-то пошло не так – и никто не знал причины, – и блеск звезды Арама Назаряна стал тускнеть с каждым месяцем, с каждым новым годом, и так до тех пор, пока не погас вовсе. В новом кабинете министров никто не предложил ему какой-либо должности, кроме того, руководство ясно дало понять, что предпочитает видеть во главе популярной радиостанции кого-нибудь другого. В 2012 году АН-55 подал в отставку, наконец-то женился на дочке своего школьного друга Гарика Гарибяна (и по совместительству внучки Ара Манояна), уехал жить в Барселону и никогда больше не возвращался в Армению. Но все это будет потом.
А пока…
Пока, сидя воскресным утром в новом своем кабинете в Доме радио, но уже города Еревана (по улице Алека Манукяна), в последний день января 2007 года, АН-50 осваивал новейшую программу, которую закачал в его компьютер системщик из отдела техподдержки: Skype. Арам Назарян думал о том, зарегистрироваться ли в этой новой программе под привычным айсикьюевским никнэймом Saro или же придумать себе новое имя. В руке он держал полученное еще вчера письмо от неизвестного Z. Письмо было путаное, но более чем понятное. В нем сообщалось, что его сыну, то есть сыну Арама Назаряна от некоей Ану уже исполнилось четыре года и что этот самый Z, автор письма то есть, в скором времени приедет в Ереван, чтоб навестить Арама Назаряна и потребовать некоей компенсации. В противном случае Арам Назарян очень пожалеет. АН не знал, как относиться к этому письму, тем более что о существовании сына он ничего не знал до этих пор. Как, впрочем, и ничего не слышал о миниатюрной Анушик с тех самых пор, как та уволилась из Дома радио в Дзорке. И тем более не мог предположить, что через пару часов
