Злой умысел - Робин Кук

Трент шел уверенной и спокойной походкой человека, который знает, куда и зачем идет. Со стороны можно было подумать, что его цель — оперблок, где он должен взять какой-нибудь набор инструментов. Трент обошел все отделение, сейчас пустое. Между шестью пятнадцатью и шестью сорока пятью утра у персонала блока не было никаких дел. Удовлетворенный осмотром, Трент прямиком направился в ту секцию, где хранились растворы, ненаркотические и не подлежащие строгому контролю препараты. Ему не надо было искать, где находятся местные анестетики. Он узнал это давным-давно.

Окинув помещение быстрым взглядом, Трент открыл коробку с пятипроцентным маркаином. В каждой ампуле было по тридцать миллилитров раствора. Он ловко наклонил коробку и приподнял крышку. Там оставалось только три ампулы — из пяти. Трент быстро заменил одну на свою, а ту засунул в карман штанов и зажмурился. Ампула показалась ему очень холодной. Трент закрыл крышку и положил коробку на место.

Он снова обвел оперблок внимательным взглядом. Пусто. Взглянул на коробку с маркаином, и внутри у него что-то сладко защемило. Ему опять это удалось! И ведь никто не подозревает! Всегда все происходит так легко, и теперь зависит только от расписания операций и удачи. Возможно, его ампулу используют даже сегодня утром!

В какое-то мгновение ему захотелось вынуть из коробки остальные две ампулы, чтобы ускорить события… Теперь, когда его ампула уже была в коробке, он сгорал от нетерпения увидеть, какую панику она вызовет в больнице. Но, подумав, решил оставить все как есть. До сих пор он никогда не рисковал, зачем же нарушать правило? Вдруг кто-то считает, сколько ампул использовано и сколько осталось?

Трент вышел из центрального холла — теперь можно выпить кофе и расслабиться. Если ничего не случится, где-то во второй половине дня он снова вернется, чтобы проверить, взяли его ампулу или нет. Если только ее возьмут, он очень скоро об этом узнает. Слухи о таких происшествиях, как смерть пациента, распространялись со скоростью звука.

Пока же он мысленно представил, как его ампула невинно лежит в коробке вместе с двумя другими в ожидании своей очереди. Что-то типа русской рулетки. Трент почувствовал сексуальное возбуждение и поспешил в раздевалку, чтобы успокоиться. Если бы это был Дохерти! Если бы именно он взял ампулу! Об этом можно только мечтать.

Подумав о Дохерти, Трент даже сжал зубы. Имя этого анестезиолога снова привело его в ярость. Он вспомнил, как днем раньше тот жестоко его унизил. Подойдя к своему шкафчику, Трент размахнулся и ударил по нему ладонью. Все, как по команде, посмотрели в его сторону, но он этого не увидел. Проблема заключалась в том, что прежде Дохерти ему нравился. Он даже был вежлив с этой тварью.

Трент со злостью крутанул цифровой замок и открыл дверцу шкафчика. Придвинувшись, он достал из кармана ампулу и переложил ее в карман своего белого пиджака. Может быть, для Дохерти следовало бы придумать что-нибудь особенное.

Джеффри запер дверь и с облегчением вздохнул. Уже начало двенадцатого. Он на ногах с половины десятого и ни разу не присел — были срочные покупки. Мотаясь по городу, он подвергал себя реальной опасности встретить кого-нибудь из знакомых, попасть на глаза Дэвлину. Видя полицейских, он их обходил, предпочитая не сталкиваться с ними даже взглядом. Но и при таких мерах предосторожности поход по магазинам заставил его понервничать.

Разложив покупки на кровати, Джеффри открыл самую маленькую коробочку. Там, в числе разных предметов, была бутылочка с красящим шампунем для волос под названием «Черная полночь». Джеффри не стал медлить. Раздевшись, он сразу же направился в ванную и проделал все, что было написано в инструкции. Зачесав волосы назад, он посмотрел в зеркало: перед ним стоял совсем другой человек. Джеффри сказал бы, что теперь он выглядит, как продавец подержанных автомобилей или как персонаж фильмов об Америке тридцатых годов. Сравнив свое отражение в зеркале с фотографией Франка Амендолы, он решил, что вполне сойдет за него, если никто не станет присматриваться. Начало переменам было положено.

Вернувшись в комнату, Джеффри открыл большую коробку и достал оттуда новый темно-голубой полистироловый костюм, который он купил в подвальчике «У Файлина» и затем перешил в ателье «Пасифици» в Бостоне. Майк, главный портной, с готовностью взялся ему помочь и, пока Джеффри ждал, менял все, что тот попросил. Джеффри не стал подгонять костюм к своей фигуре, он хотел, чтобы костюм сидел на нем немного мешковато. Поэтому от некоторых предложений Майка ему пришлось отказаться.

Из следующей коробки он извлек несколько белых рубашек и пару неприметных галстуков. Надев рубашку и повязав галстук, он облачился в новый костюм. Порывшись в куче бумаг и коробок, нашел солнцезащитные очки с затемненными стеклами и снова вернулся в ванную. Еще раз сравнив свое отражение в зеркале с фотографией на правах, он невольно улыбнулся. В целом он выглядел, конечно, ужасно. Но в отношении сходства с Франком Амендолой все было довольно-таки хорошо. Его поразило, какую незначительную роль играют черты лица в том впечатлении, которое производит человек на окружающих. Оказывается, главное здесь — общий внешний вид, одежда.

Купил Джеффри и новую брезентовую сумку с ремнем через плечо. В ней было около шести различных карманов и отделений. Он быстро рассовал по ним пачки с деньгами. В такой одежде и с дипломатом в руке он бы выглядел смехотворно. К тому же полиция может опознать его по дипломату — определенно он упомянут при описании его внешнего вида.

Оставалась еще одна процедура. Джеффри достал из дипломата шприц и ампулу сукцинилхолина. Опасаясь все утро возможной встречи с Дэвлином, как это уже было в аэропорту, он наконец придумал одну вещь. Осторожно набрал в шприц сорок миллиграмм сукцинилхолина, закрыл иглу колпачком и положил шприц в боковой карман пиджака. Он еще точно не знал, как использует сукцинилхолин в случае опасности, но пусть лучше он будет у него под рукой. В данной ситуации шприц скорее предназначался для самоуспокоения, а не для защиты.

Надев затемненные очки и перекинув через плечо брезентовую сумку, Джеффри еще раз окинул комнату беглым взглядом, проверяя, не забыл ли он что-нибудь, но если честно говорить, то просто оттягивал время ухода. Потому что знал: за порогом комнаты он вновь окажется во власти страха перед возможной встречей с кем-нибудь из знакомых. Но ему надо обязательно попасть в Мемориальную больницу, и существовал только один способ сделать это — пойти туда и устроиться на работу уборщиком.

Дэвлин вышел из лифта и решительно направился в офис Москони, не обращая внимания на людей, встречавшихся на его пути. Он испытывал особое удовольствие, шокируя этих пижонов в их роскошных деловых костюмах, и втайне надеялся, что хоть один из них захочет оказаться героем и остановить его.

Настроение у Дэвлина было препаршивейшее. Почти всю ночь провел он, скорчившись на переднем сиденье своей машины и наблюдая за домом Роудсов, будучи уверен, что Джеффри заявится домой после полуночи и постарается проскользнуть под покровом темноты. Или, по крайней мере, Кэрол должна спешно покинуть дом. Но ничего так и не произошло. В восемь утра Кэрол вылетела на своей «Мазде RX7» из гаража и, оставив на дороге длинный след от протекторов, скрылась за поворотом.

Уже ни на что не надеясь, Дэвлин завел мотор и поехал за ней. Она мчалась, постоянно выезжая на встречную полосу и обгоняя автомобили как ей хочется. Он следовал за ней до самого центра, но она приехала прямо к офису и поднялась к себе, на двадцать седьмой этаж одного из новейших офисных зданий. Дэвлин решил пока не тратить на нее время и прекратил наблюдение. Он хотел кое-что узнать о Джеффри, чтобы определить, как действовать дальше.

— Ну? — вопросительно бросил Майкл, когда Дэвлин появился в дверях.

Дэвлин ничего не ответил, прекрасно зная, что приводит этим Майкла в бешенство — тот всегда был взвинчен и заводился с пол-оборота. Он молча рухнул на диван, положил ноги на маленький кофейный столик и только тогда открыл рот.

— Что «ну»? — раздраженно спросил он.

— Где доктор? — Москони явно рассчитывал услышать от Дэвлина, что доктор Роудс давным-давно сидит в тюрьме.

— Водит меня за нос, — коротко пояснил Дэвлин.

— Что это значит? — Москони все еще надеялся, что Дэвлин просто решил его разыграть.

— По-моему, все предельно ясно.

— Для тебя, может быть, и ясно, а для меня — нет!

— Я не знаю, где сейчас этот ублюдок, — наконец признался Дэвлин.

— Черт побери! — заорал Москони. — Ты же наобещал, что найдешь его без всяких проблем! Ты должен его найти! Теперь уже не до шуток!

— Дома он так и не появился, — сказал Дэвлин.

— Черт! Черт! Черт! — в голосе Майкла нарастали панические нотки. Он резко оттолкнул кресло и встал: — Я выхожу из игры!