Мила Хант - Эли Андерсон
Шрифт:
Интервал:
Закладка:
Девочка кивает.
– Но не расслабляйся. Ты в любом случае останешься в их базе данных. Тебе надо будет стать незаметной. Ты умеешь это делать? – насмешливо интересуется он.
Я не отвечаю, и Вигго поворачивается к Вере.
– Возвращайся скорей. Если они правда следят за тобой, тебе надо быть безупречной. Только не иди той же дорогой. Сверни немного южнее. Запутай следы, прежде чем вернуться в кокон.
Вера уходит. Она оборачивается на краю поляны, затем исчезает в тени деревьев. Мне становится страшно за неё.
– Она ничем не рискует?
– Вера осторожная. И очень умная.
– Этого недостаточно, чтобы найти дорогу.
– Она хорошо знает лес. И потом, ей всего лишь надо следовать знакам. – Вигго показывает на стволы деревьев, помеченные красным почти у самой кроны.
Я с тоской думаю о тех днях, что должна буду провести как пленница в этом лесу, отложив свою миссию, от которой зависит жизнь моих близких. Я не могу себе этого позволить.
– Я уйду. Где-то на час, – говорит Вигго. – А когда вернусь, будем жить бок о бок. Только в тишине.
Затем он тоже исчезает меж стволов. И я остаюсь одна – в негостеприимной зелёной ловушке. Но я не намерена сидеть сложа руки в ожидании его возвращения. Надо хотя бы изучить это место. Я иду туда, где Вера и Вигго держали совет, пробираюсь сквозь густую листву – и натыкаюсь на скрытую в полумраке хижину.
Я толкаю дверь и какое-то время жду, чтобы глаза привыкли к темноте. Вот уже я могу разглядеть кровать, большой чемодан, плиту, шкаф, набитый консервами, этажерку со сложенной одеждой. В глубине хижины – раковина с капающим краном. Здесь ещё более душно, чем снаружи.
Я выхожу и слышу, как первые капли дождя стучат по листьям. Бескрайнее уныние затопляет меня. Почему всё, за что я ни берусь в этом удивительном мире, заканчивается так плохо? Что я делаю здесь, в опасном лесу, вместо того чтобы шастать по городу, пытаясь добыть сведения о местных шефах? Я должна выбраться отсюда как можно скорее, предупредить С.! Небольшой дождик за пару секунд превращается в ливень, пресекая все мои поползновения.
Промокшая насквозь, я укрываюсь в хижине. Сначала я немного смущаюсь, но потом, освоившись, растягиваюсь на кровати. Мой взгляд блуждает по потолку, я предаюсь мрачным мыслям, где мелькают угрожающие тени леди А. и С., а также сбивающий с толку образ Веры. Потом возникает лицо Вигго – загадочное, непроницаемое. Я вскакиваю, задыхаясь. Я всё ещё одна в хижине? Или я уснула? Сколько времени прошло? Ливень закончился. Сквозь ветви я угадываю солнце, которое уже стоит высоко. Влажность усилилась раз в десять. Такое впечатление, будто мои лёгкие стягивает свинцовая проволока.
Оставив дверь открытой, я подхожу к большому чемодану. Поколебавшись немного, поднимаю крышку. Там лежат тонкое одеяло, тёплые вещи, папки, похожие на официальные досье, а в самом низу – связка писем. Все адресованы Вигго. Почерк ровный и аккуратный. Я кладу их обратно и хочу снова прикрыть всё одеялом, как вдруг какой-то тяжёлый предмет с острыми углами больно колет мне руку. Я разгребаю барахло и вытаскиваю застеклённую фотографию. Это портрет молодой девушки, которая почему-то кажется мне знакомой. Её черты гармоничны, глаза смеются, она выглядит счастливой. Я собираюсь вернуть снимок на место. И тут у меня за спиной раздаётся окрик:
– Что ты делаешь?!
23
Я выпускаю фотографию из рук, и она падает на пол. Оборачиваюсь, не в силах произнести ни слова. Вигго, белый как бумага, смотрит на осколки. Потом бесцеремонно отпихивает меня в сторону. Вытаскивает фотографию, прячет в чемодан и яростно захлопывает крышку. А куски стекла ногой отбрасывает в сторону. Его тёмно-синие глаза почернели от гнева. Челюсти сжаты. Кажется, он готов убить меня. Я покаянно бормочу:
– Я… прости… я думала…
– Что ты думала?! Что ты у себя дома?! Что можешь рыться в моих вещах без всякого смущения?
Вигго прислоняется к стене, опускает голову. Такое чувство, что я разбудила какую-то жуткую боль. Это невыносимо. Не думая, прикасаюсь к руке Вигго. Кожа горяча, будто от душевного страдания у него резко подскочила температура.
– Извини, – мямлю я. – Не знаю, что на меня нашло.
Он отстраняется, глубоко вздыхает.
– Я тоже неправ. Среагировал слишком резко. Прости.
– Я бы на твоём месте повела себя точно так же.
Вигго выходит из хижины. Абсолютно растерянная, не в состоянии оставаться на месте, я плетусь за ним следом. Птичьи трели и порывы ветра, гуляющего по поляне, не заполняют молчания, которое лежит между нами как пропасть.
– Она очень красивая, – бормочу я.
Вигго наконец оборачивается. И печально смотрит на меня сквозь свои тёмные космы.
– Да, – соглашается он. – Очень красивая.
Я колеблюсь, пытаясь подобрать слова, а потом ляпаю, до ужаса неловко:
– Ты хочешь поговорить об этом?
Вигго не отвечает.
– Мне лучше уйти?
Он садится около дерева на старые диванные подушки, уже потерявшие цвет. Две из них кладёт рядом с собой и смотрит на меня. Я опускаюсь рядом. Мы сидим так довольно долго. Но на этот раз молчание не тяготит. Вигго вытягивается на спине, его взгляд теряется в глубине очистившегося неба. Тени от листьев рисуют постоянно меняющиеся узоры у него на лбу. Идеально очерченные чёрные брови, высокие скулы. Сквозь многодневную щетину я замечаю шрам, прорезающий щёку до подбородка. Опершись на локоть, я гляжу на солнечную листву.
– Она из твоей семьи?
– Это моя девушка. Почти невеста.
– Она… тебя бросила?
Вигго быстро встаёт и идёт в хижину. Порывшись в холодильнике, выносит мне бутылку содовой.
– Держи. Это всё, что есть. Или холодный чай.
– Сойдёт, – отвечаю я, отвинчивая крышку.
Я бы хотела продолжить разговор, но Вигго меня опережает:
– А что, если мы поговорим о тебе?
Предыдущий момент, немного вне времени, словно вырвал меня из реальности с её угрозами. Но я не должна доверять никому. Даже Вигго, который меня спас. Он настаивает:
– Я принимаю тебя здесь. Ты, похоже… чувствуешь себя как дома, скажем так. И я ничего не знаю о тебе. Ну, или почти ничего.
– Что ты хочешь узнать?
– Правду. Почему ты уехала из деревни?
Вигго смотрит так, будто собирается просверлить мне череп и порыться в моей голове в поиске улик.
