После судного дня - Пол Андерсон

В этом случае автор, конечно, ссылался на прекрасно разработанные интерференционные детекторы парагравитации, которыми были оснащены все корабли союзного флота; и эти приборы на компьютере флагманского корабля создавали детальную картину диспозиции противника. У кочевников имелись подобные приборы, но в небольшом количестве и менее эффективные.

И вот Кандемир рванулся вперед.(В звоне трубы – презренье богов!)Залп за залпом – ракеты летят дождемНа королевский флот.

Капитан изгнанников лишь усмехнулся(Рожденье времен – словно боли крик)И бросил чары – первые чары,Рожденные смертью Земли.

Вздыбился космос волной штормовою(Горек, пронзителен звезд свет),Гремело пространство, дымясь и грозя,И взвыли враги в ответ.

И злобные пчелы-кочевники вихрем(В шторма вое печаль слышна)Метнулись назад, за Брандобар,Как высохшая листва.

Здесь записан первый случай применения деформатора пространства. Искусственно созданное явление интерференции позволило союзникам навести мощные отражающие поля вокруг кораблей; другими словами, изменить привязку пространственных линий для находящейся вне защитного поля материи – два эквивалентных толкования открытия Голдспринга. Фактически летящие вражеские ракеты были внезапно отброшены на огромное расстояние, как если бы они были снабжены собственными сверхсветовыми двигателями.

Таркамат ужаснулся. Он допустил взаимопроникновение двух флотов. Корабли противников замедлили ход и сошлись вплотную. Таркамат также приказал снизить скорость.

За эти несколько часов его ученые обдумали ситуацию. Обладая уже некоторыми знаниями физических принципов, лежащих в основе этой тактики, они убедили Таркамата руководствоваться законом сохранения энергии. Энергетическая установка на корабле могла отбросить ракету, но не судно, имеющее гораздо большие размеры. И электромагнитные воздействия также не давали бы эффекта.

Таким образом, Таркамат решил выровнять скорости и расстрелять союзный флот с короткой дистанции из своих неповоротливых, но мощных бортовых орудий. Это грозило ему большими потерями, но – с его точки зрения – обеспечивало бесспорную победу.

Но Таркамат, Кандемира властитель(В звоне трубы – презренье богов!),От удара травившись, крикнул«Вперед! Бейте! Сожгите врагов!»

Вернулись кочевники к месту боя(Рожденье времен – словно боли крик),Но снова брошены чары – вторыеИз тех, что родились в смерти Земли.

И вырвалась Сила из стальной скорлупы(Горек, пронзителен звезд свет),Беспощадные молнии с треском пронзилиФлот Кандемира в ответ.

Корабли взорвались, как сверхновые звезды(В шторма вое печаль слышна).И разломились – и врагов разметалаПаники дикой волна.

На небольших расстояниях корабли союзников, имевших время на подготовку, могли использовать еще и экспериментальные, но тем не менее ужасные для противника пространственно-интерференционные термоядерные излучатели. Принцип действия заключался в создании таких узких пучков энергии, что внутри ядра частицы входили в соприкосновение. Атомы, таким образом, взрывались. Хотя лишь незначительная часть массы корабля была разрушена, это приводило, естественно, к гибели всего судна. В эти несколько минут была погублена почти половина кандемирского флота.

Таркамат, бесспорно, один из самых гениальных флотоводцев в истории Галактики, сумел вывести из боя оставшиеся корабли и собрать их вне досягаемости союзного флота. Он понял, что – увы! – его флот слишком ограничен в выборе дистанции, чтобы продолжать борьбу, и отдал приказ отступить на Майаст-2.

Таркамат, повелитель Кандемира(В звоне трубы – презренье богов!),Сказал своим людям:«Мы проиграли, Но завтра возьмем свое.

Вожди кочевые, не падайте духом(Рожденье времен – словно боли крик)И, в наши пределы со мной отступая,Наденьте достоинства лик!»

И снова – чары, смертью рожденные(Горек, пронзителен звезд свет),Голос имели они гремящийИ страх рождали в ответ.

Как смерть от молнии, был внезапен(В шторма вое печаль слышна)Капитана голос в чужих кораблях,И звенела звука его волна.

Таркамат, повелитель Кандемира(Рожденье времен – словно боли крик),С остатками армии слушал голос,Что из пепла Земли возник.

На молекулярном уровне пространственно-интерференционный излучатель был также эффективен и обладал большим радиусом действия. Карл Доннан просто вызвал небольшую вибрацию в корпусах вражеских кораблей, модулированную через микрофон его голосом, и наполнил каждый кандемирский корабль звуком своей речи.

«Мы разбили вас здесь, под Брандобаром(Горек, пронзителен звезд свет).Не сдадитесь – тогда мы помчимся дальше,К Кандемиру – за вами вслед.

Но нам совсем не нужны пепелища(В шторма вое печаль слышна),Пусть никто никогда не владеет нами,Пусть вам будет свобода дана.

Восстаньте – и небо на вас мы обрушим(В звоне трубы – презренье богов!),Сдадитесь – увидите возле порогаСвободу, невесту ваших снов».

Свершилось! Войне конец, и тиранам(Рожденье времен – словно боли крик),Скорби конец, и пред нами сияетЗемли оживающий лик.

Таркамат достиг интерференционной полосы и отступил со сверхсветовой скоростью. Союзный флот, хотя и превосходящий теперь по численности, не преследовал его. Они не были уверены в возможности захватить Майаст-2. Вместо этого они отправились к небольшим кандемирским аванпостам, захватывая их без особого труда. Таким образом Майаст был изолирован и лишен влияния.

Слова Доннана произвели огромное впечатление. Не только его голос, неожиданно послышавшийся ниоткуда, сломил и без того пошатнувшийся дух кандемирцев; он предложил вассалам путь к свободе. Помоги они свержению ига кочевников, и они не только были бы приняты победившей стороной, но и получили бы независимость, даже поддержку. Немедленного окончательного ответа не последовало, но первый шаг был сделан. В скором времени агенты союзников внедрились на их планеты, чтобы вести пропаганду и организовывать подпольное движение в лучших традициях истории Земли.

И это все для военных комментаторов. Но ученые-литераторы найдут в этой балладе много больше. На первый взгляд она кажется грубоватой и незаконченной. Более тщательное изучение опровергает это. Тот простой факт, что до сих пор не существовало ни одного произведения на уру, достойного упоминания, говорит о многом. И структура баллады также наводит на размышления. Архаическая и преувеличенная образность, часто банальные описания взывают не к утонченным раздумьям, но к чувствам, простым и понятным любой расе космических путешественников. Песня могла доставить удовольствие любому грубоватому астронавту – представителю рода человеческого, ворлакцу, монвенги, ксоану, ианнту, и более того – всем обитателям планет, где известен язык уру. И хотя движение между отдельными группами планет не было ни оживленным, ни регулярным, все же оно имело место. Несколько кораблей в год рисковали отправиться в дальние путешествия.