Пропасть - Наталья Берзина

— Помыться — да, но вот поспать… Это сложно, ты не представляешь, как я изголодалась!

— Что, муж уже совсем ни на что не способен? — поинтересовался Гарик, цинично ухмыляясь.

— Да ну его… Меня он и раньше никогда не привлекал как мужчина. А теперь и подавно — сидит в своем банке, деньги пересчитывает…

— Чего же ты за него замуж пошла?

— Время пришло, с прошлым нужно было рвать, вот и выскочила за первого встречного.

— Я могу тебе сказать, что ты очень удачно выскочила, как сыр в масле катаешься. Денег небось куры не клюют.

— Брось! Он мог бы и больше зарабатывать. Только что с голоду не пухнем.

— Ну, ты так точно не пухнешь! — воскликнул Гарик, ущипнув ее за едва прикрытую легкой блузкой грудь.

— Не сейчас, успеешь еще, пошли в ванную.

— А твой когда вернется?

— Не знаю, да и какая, к черту, разница? Он на мою половину вообще не заходит. Спим-то мы все равно раздельно.

— У, как у тебя все запущено!

— Сегодня твоя очередь, дорогой. Придется постараться! У меня настоящего мужика уже давно не было.

Пока Гарик сидел в ванне, она рассказывала ему о своих проблемах. Муж не позволил Марьяне поехать на Новый год в Таиланд. Не захотел поменять ей машину. Ущемляет даже в мелочах.

— Да, ничего не скажешь, трудная у тебя жизнь. Как думаешь существовать дальше? Может, тебе к нему по-своему, по-женски подкатиться, он и размякнет, — ухмыльнулся Гарик.

— Можно подумать, ты не знаешь! Он же способен только слюни распускать! Гладит, уговаривает, а как до дела, ни то ни се! — Она зло сплюнула прямо на пол. — Не мужик, а недоразумение какое-то. То ль дело ты, наглый, сильный, без сантиментов и китайских церемоний. То, что нужно! Хватит плавать, плавники вырастут, пошли! — приказала она.

Гарик, довольно улыбаясь, пошлепал следом, оставляя мокрые следы на роскошном паркете.

Вскоре он уснул со счастливой улыбкой. Утро началось с чашки горячего кофе в постели и почти непрерывных утех. Марьяна, по-видимому, сказала правду, мужика у нее давно не было, и теперь, словно стараясь наверстать упущенное, она не выпускала Гарика из постели.

— Представь! Мой придурок вчера вечером захотел со мной о чем-то поговорить! Царапался в дверь, скулил. Ну, увижу я его, ввалю так, что забудет, как его зовут!

— А чего вчера к нему не вышла, могла уже навалять, — лениво отозвался Гарик.

— Ты смешной, я же голая была и вся в твоих лапах, ты мне с голодухи синяков наставил везде, где можно и нельзя!

— Покажи, где нельзя? — потянулся Гарик.

— Сейчас увидишь!

На следующий день Лику неожиданно вызвали в холл. Удивление ее было безмерно: приехал Николай Владимирович. Едва заметив спускающуюся по лестнице Лику, он поднялся и решительно направился к ней:

— Здравствуйте, Лика! Как вы себя чувствуете?

— Спасибо, нормально, — ответила она, не понимая, чем вызван визит по сути совершенно незнакомого мужчины.

— Я уже узнавал, сейчас у вас пока нет процедур и назначений. Не согласитесь вы со мной немного поговорить? — спросил Николай Владимирович, уверенно беря девушку под руку.

— Хорошо, но только я не понимаю, о чем?

— Я сейчас все объясню. Давайте пройдем на террасу.

Он остановился у окна, внимательно разглядывая уходящую вдаль дорожку. Вековые сосны, освещенные ярким весенним солнцем, слегка раскачивались. Николай Владимирович проводил взглядом шуструю белку, которая, перебежав от одной сосны к другой, начала стремительно карабкаться по стволу.

— Так о чем мы будем разговаривать, Николай Владимирович? — нетерпеливо спросила Лика.

— О нас. Мы будем говорить о вас с мамой и обо мне. Простите, Лика, мне трудно решиться. Я вроде тщательно все продумал, подготовился, а сейчас вдруг растерялся и совершенно не знаю, с чего начать разговор.

— Попробуйте сначала, — усмехнулась Лика. — Мама мне всегда подсказывает такое решение, когда я растеряна.

— Может, вы и правы. Лучше всего начинать с самого начала. Вы ведь знаете, что ваша мама работает у меня достаточно давно. Не могу сказать, что мы с ней хорошо знакомы или дружны. Долгое время она была для меня просто сотрудником, одним из многих. Но так случилось, что… — Николай Владимирович замялся.

— Ну и что же случилось? Вы стали любовниками? — ехидно поинтересовалась Лика.

— Нет, что вы! Совсем нет! Наоборот! — окончательно растерялся Николай Владимирович.

— Простите, а что означает ваше «наоборот», — что вы раньше были любовниками, а теперь разошлись — или что-то иное?

— Простите, Лика, я, наверное, что-то не то говорю. Дело вот в чем. Я люблю вашу маму. Мне очень непривычно говорить эти слова, тем более что она об этом еще ничего не знает. В том смысле, что я ей еще ничего не говорил.

— Почему не говорили? Решили отрепетировать на мне?

— Нет, разумеется, нет, я скажу ей это, возможно, сегодня. У меня есть проблема, она заключается в том, что я пока женат. Вчера вечером я пытался поговорить с женой по поводу развода, но, к сожалению, ничего не получилось. Она уже приняла снотворное и совершенно не воспринимала то, что я ей говорил. Я решил ей сказать это сегодня днем. Но прежде хочу переговорить с вами. Лика, вы не будете возражать, если я предложу вашей маме выйти за меня замуж?

— Даже так? Не спрашивая ее согласия? Не признаваясь в любви? То есть вы хотите просить руки моей мамы у меня? Не зная, что она вам ответит? Очень интересно! Это несколько неожиданный ход. Только я не понимаю, зачем вам мое согласие? Если вы считаете возможным сделать моей маме предложение, так делайте! Я здесь при чем?

— Дело в том, что это напрямую касается и вас, Лика. Я не хочу конфликтов. Если Вера Ивановна даст согласие, нам придется жить одной семьей. А это значит, что мы должны дружить.

— Вы все же странный человек, Николай Владимирович. Я никогда не слышала о том, чтобы согласие на брак с матерью спрашивали у дочери. Вы понимаете, что решать вам, вернее, ей, но могу сказать одно: я в жизнь мамы вмешиваться не собираюсь. С кем ей жить и как, решать будет она сама. Вы уж сами, пожалуйста, разберитесь со своими проблемами. С женами, любовницами и прочим.

— Свои вопросы я решу, мне важно ваше принципиальное согласие. Надеюсь, что я его получил. Извините, что я побеспокоил вас, Лика. Но для меня действительно важно, чтобы мы не стали врагами. До свидания, — попрощался Николай Владимирович и быстрым шагом удалился, оставив Лику в полном недоумении.

— Знаете что, ребята, а ведь материал-то убойный. Вы представляете, что раскопали? — спросил Егор, отсмотрев уже смонтированный, готовый к эфиру репортаж.

— Вполне. Только на свободе этих уродов оставлять нельзя. У тебя есть люди в прокуратуре? — уточнил Казимир, закуривая.

— Разумеется. Запускать ваш фильм будем только после того, как передадим копию властям, пусть они чешутся по поводу следствия и арестов. Но и нам нельзя упускать время. Свои деньги мы должны зарабатывать. Делаем так. Копируйте фильм, все материалы, что добыли, — ко мне на стол. Нужно сегодня же их передать. А в эфир фильм запустим, скорее всего, послезавтра. Сегодня начнем рекламную акцию. Все, отдыхайте, я поехал домой, а тебя, дружище, пусть жена из дома не выпускает, ты у нас человек горячий, почти прибалт, посиди дома, а то, не дай бог, и у нас в городе начнут происходить несчастные случаи, как там, в тайге.

Егор позвонил поздно вечером. Казимир как раз ужинал с Лизой. У них давно не было романтического ужина. Горели свечи, из изящного серебряного ведерка выглядывала бутылка шампанского, прямо на ковре стояла ваза с фруктами, поблескивали бокалы. С кухни тянуло ароматом жарящегося мяса. Лиза не могла отказать себе в удовольствии съесть сочный бифштекс. Настроение у обоих было соответствующим. Материал сдали, дело закончено, нужно немного расслабиться. Тем более что возможностей для отдыха у них почти не было. Бешеная работа, постоянная гонка, вечный недосып, порой времени не хватало даже для простой близости.

Звонок Егора прозвучал неожиданно и, естественно, весьма не вовремя. Казимир переворачивал на сковородке мясо, а Лиза, разгуливающая по квартире в одних трусиках, мило ворчала по поводу отсутствия подходящей к случаю одежды.

— А зачем тебе одежда, если у тебя такое роскошное тело! — удивлялся Казимир. — Ходи всегда так, я буду только восхищаться! Лиза! Возьми трубку! У меня руки грязные!

— Локис, ну почему всегда я?! Это, скорее всего, тебе звонят! Сам подумай, а вдруг тебе дама звонит, а тут я, в таком виде. Представь ее шок, — продолжала дурачиться Лиза, но трубку взяла. — Да, Егорушка! Что ты говоришь! Так это же замечательно! Ура-а-а! Я счастлива. Да, конечно, сейчас Казимиру передам. Что? Нет! Я думала, ты сам ему что-то хочешь сказать. Ладно, тогда бывай! Пока!