Озаренные солнцем - Валентина Герман

– Ну все, – сказала Иллиандра, отходя на шаг и любуясь своей работой. – Сейчас еще только немного пудры и кармина – и никто не устоит перед тобой, будь он хоть трижды королем.

– Илли, – смущенно проговорила Диадра, заливаясь краской.

Иллиандра усмехнулась, но на мгновение в ее глазах блеснул грустный огонек. «Зачем я вновь делаю это?.. – виновато подумала она. – Ох, Ди, милая, прости меня… я так запуталась. Я знаю, как ты обидишься, если узнаешь, что я чувствую к нему… а между тем, какая разница?.. Мы обе живем лишь напрасными надеждами… он ведь король, Ди. Он король. Кто мы для него?.. Всего лишь две провинциальные девушки, которые по случаю слишком надолго загостили в его дворце…»

Иллиандра быстро оделась и, почти не глядя в зеркало, нарочно небрежно заколола волосы.

«Вот так, – злобно сказала она себе. – В таком виде можешь и не надеяться, что он обратит на тебя внимание».

– Эй, Илли, что ты сотворила у себя на голове? – спросила Диадра, подходя к ней и вытаскивая из ее волос все заколки. – Садись, я сделаю тебе нормальную прическу.

– Ди, зачем ты это сделала? – расстроено проговорила Иллиандра. – У меня была хорошая прическа.

– У тебя волосы торчали в разные стороны, – ответила Диадра, беря в руки расческу. – Или ты ослепла, или перетрудилась над моей головой.

Диадра постаралась на славу, но Иллиандре это не принесло радости.

– Илли, что с тобой? – заботливо наклонилась к ней Диадра.

– Что? – Иллиандра вздрогнула, но тут же улыбнулась. – Все в порядке, Ди. Просто задумалась, – Иллиандра встала. – Давай я тебя накрашу.

Бал был не очень пышным – после нападения на Авантус денег все еще было немного, да и те король хотел потратить на более разумные цели. Тем не менее, шампанское и музыка делали свое дело: к полуночи веселье было в самом разгаре.

Иллиандра танцевала вальс с Плоидисом. Она дала себе слово, что не будет танцевать с ним больше одного танца – и тем не менее, это был уже третий, и она чувствовала, как трясина отчаяния все больше затягивает ее. Зачем, зачем она позволяет себе это?.. Как же должна она справиться с этими глупыми чувствами, когда видит так близко его теплые глаза?..

– Вам уже наскучили танцы, Илли? – спросил вдруг Плоидис, и Иллиандра удивленно подняла брови.

– Вовсе нет, Ваше Величество. Отчего Вы так решили?

– Мне показалось, Вы выглядите немного отрешенной. Что-то случилось?..

– Нет, отнюдь, – Иллиандра улыбнулась. – Я прекрасно провожу время.

Плоидис улыбнулся уголками губ.

– Что ж, простите. Вероятно, мне показалось.

– Вероятно, Ваше Величество.

Танец закончился, и Плоидис, поцеловав девушке руку, задержал на ней проницательный взгляд.

– Не грустите, Илли, – тихо сказал он и, внимательно глядя ей в глаза, добавил: – Если захотите поделиться чем-то, я к Вашим услугам.

Иллиандра ошарашенно взглянула на него, и только когда он, улыбнувшись, отпустил ее руку, запоздало произнесла, присаживаясь в реверансе:

– Благодарю, Ваше Величество…

Лишь только он скрылся из виду, как Иллиандра, развернувшись, поспешила к стеклянным дверям длинного балкона, где стояли, кутаясь в покров ночи, лишь несколько пар. Ей было душно, щеки горели.

«Глупо, как же глупо, – с досадой подумала она, опершись ладонями на каменную балюстраду и подставив лицо прохладному ночному воздуху. – Влюбиться в человека, в которого давно влюблена подруга… в человека, который выделил тебя из толпы, предложив неплохую дружбу… зачем, зачем же разрушать все это, Илли? Пойми же наконец, он король… ни ты, ни Диадра никогда не будете ему достойной парой. А ты из-за своих бессмысленных чувств можешь вскоре потерять их обоих…»

Иллиандра бросилась обратно в зал, но, не останавливаясь, направилась к выходу. Внезапно перед ней возникла Диадра.

– Илли, вот ты где! Я тебя потеряла.

– Да… – рассеянно пробормотала Иллиандра. – Ди, я выйду. Мне душно.

– Ты плохо себя чувствуешь? Может быть, выпила лишнего?

– Наверное, – Иллиандра помнила, что пригубила шампанское, лишь когда все гости поздравляли принцессу Иоланту. – Я прогуляюсь немного и вернусь, хорошо?

– Ладно. Знаешь, Илли… напрасно ты старалась, – грустно добавила Диадра. – Он не смотрит на меня.

– Ди… – устало проговорила Иллиандра.

– Ладно, беги, – сказала Диадра. – А то ты того гляди упадешь в обморок.

Иллиандра не возвратилась на бал – так и не нашла в себе силы. Вместо этого она вернулась к себе в комнату и тяжело опустилась на софу. Как же она допустила это? Как могла позволить себе влюбиться в него – влюбиться в короля?

Иллиандра безучастно подошла к зеркалу и вгляделась в отражение. Темные волосы, изогнутые черные брови, выразительные глаза. Ее черты чуть более резкие, чем у Диадры, но они строги и красивы.

Неважно, все равно – она не должна была позволять себе этого!

Иллиандра медленно разделась и распустила волосы, старательно стирая с лица косметику. Теперь она точно не сможет вернуться на бал. Эта мысль заставила ее вздохнуть с некоторым облегчением. Она выстроила стену, отгородившую ее на время от подруги и любви, оставив наедине со своими мыслями.

Она всегда считала себя сильнее Диадры, всегда помогала ей преодолевать невзгоды и решать проблемы, какими бы разными они ни бывали. Она уже настолько привыкла к этому, что редко просила у Диадры совета, считая, что именно она в их дружбе покровительствовала. И вот теперь она хотела бы спросить у кого-то совета – и не могла. Ей нужно было опять решить все самой, без помощи, без подруги.

«Ах Диадра, милая Диадра, прости меня… я не хотела влюбляться в него, клянусь, я пыталась запретить себе. Но, видимо, я, все-таки, слишком слаба…»

Иллиандра взглянула на свечи, пламя которых колебалось от легких дуновений воздуха. Потом взяла перо и вывела на листе бумаги:

«Плоидис»

Она долго еще сидела, выводя линии аккуратно, медленно, старательно, обводя его имя и заключая его в чернильное сердце, потом пририсовывая зачем-то листья, цветы, стрелы, языки огня. Она хотела бы, чтобы все ее чувство к нему вылилось сейчас на лист бумаги и никогда больше не возвращалось в ее сердце. Она раз за разом окунала перо в чернила и продолжала рисовать; ее темные волосы золотились в неярком свете свечей, пеньюар чуть приспустился с плеча и лег складками по ее фигуре.

Она закончила, когда луна уже светила в ее окно – значит, было далеко за полночь. Иллиандра несколько мгновений рассматривала рисунок, потом положила его на столик рядом с кроватью и забралась на высокую постель.