Зеркальные миры. Перерождение (СИ) - Лёнок Линни

— …ну, туда и дорога, — вдруг донёсся до Мари обрывок фразы, вырвавший её из мыслей.

Задумавшись о своём, она не сразу заметила, как по группе пробежалась волна шепотков: феи с убойной долей ехидства то и дело посматривали в её сторону. Но, что самое странное, ровно таких же взглядов удостаивалась и Нойль, которая уже успела отойти на порядочное расстояние, отвлекшись на своих коллег.

— Собралась в восьмой отряд, Мари? — опасно блеснув глазами, спросила Хильда, заметив, что та смотрит на них.

Мари чуть нахмурилась, но кивнула. Странно, что одногруппницы вообще заговорили с ней первыми — обычно такого не случалось без крайней необходимости.

— Какое счастье! — Хильда, казалось, искренне улыбнулась. — Грустно представить, как бы чувствовали себя настоящие, — она специально выделила это слово, — охотницы, окажись они в восьмом отряде. А так…

— Что ты имеешь в виду? — настороженно прищурилась Мари; она и раньше слышала эти шепотки по поводу отряда Нойль, но никогда ещё не натыкалась на столь явное пренебрежение.

— Так ведь все знают, — встряла другая фея, стоящая рядом с Хильдой. Она была на целую голову ниже, но, казалось, никаких проблем ей это не доставляло. — Восьмому отряду достаются самые неприглядные задания. Такие ни один уважающий себя отряд не берёт.

Мари вдруг фыркнула:

— Этим ведь всё равно нужно кому-то заниматься, — она покачала головой, впервые за долгое время с превосходством оглядывая фей. — То, что только у Нойль достаёт решимости взяться за то, от чего малодушно отказываются другие, должно вызывать уважение, как по мне.

Хильда резко шагнула вперёд. Лицо у неё при этом было такое, будто бы она готова лично придушить вконец обнаглевшего человека. Мари титаническим усилием воли заставила себя остаться на месте. Взгляд, правда, блуждал по лицу феи, не в силах задержаться в одной точке, но и это в её случае уже считалось маленькой победой.

Раньше Мари при любых возникавших спорах или конфликтах только и могла, что сжаться в комочек и, прикрыв голову руками, стараться не заплакать. Внутри всё переворачивалось и пекло от несправедливости, обиды… и ещё чего-то горького и колючего, что никак не удавалось опознать. С появлением Ирнеста, правда, стало гораздо лучше: у Мари словно бы появился живой щит, за которым можно было спрятаться, а после — выплакать все накопившиеся эмоции, но теперь она вновь осталась одна. Вот только на сей раз Мари твёрдо решила стать собственным защитником… и крохотные изменения — победы над собой — радовали её даже сильнее, чем успехи на занятиях.

К счастью, долго выносить почти физически ощутимое раздражение фей не пришлось. Организационные дела, наконец, разрешились, и к группе подошла одна из жриц. Мари в который раз подивилась их странным одеяниям: в наслоении тканей чётко нельзя было разглядеть даже глаз феи. Интересно, почему Лиэтель ни разу не показывалась перед ней в подобном облачении?

— Все собрались? — голос жрицы звучал мягко и тепло, что совершенно не вязалось с общим впечатлением. — Подойдите поближе, я расскажу вам, в чём состоит задание первого этапа. Да… вот так.

Мари пришлось почти вжаться в последний ряд кандидаток, чтобы хоть что-то услышать из слов жрицы. На сей раз, несмотря на всеобщее прохладное отношение к человеку, феи даже не одарили её недовольными взглядами — всех захватило волнение перед экзаменом.

— Первый этап — всего лишь небольшое вступление, — продолжала жрица. — Проверка базовых навыков и сил.

Краем глаза Мари заметила, как ухмыльнулась самодовольно Хильда, что-то прошептав на ухо стоящей рядом подруге. В носу чуть засвербело. Верно — ни у кого не должно было возникнуть проблем с первым этапом. Ни у кого, кроме неё. Как-то совершенно некстати вспомнилось, что в прошлом году некоторые задания охотниц были связаны с преодолением препятствий — сделать это без крыльев представлялось довольно непростой задачей, когда как феи играючи перемахивали через искусственные рвы или взбирались по отвесным стенам.

— На этот раз этап будет индивидуальным для каждой. Перед тем, как приступать к командным заданиям, следует показать, чего вы стоите поодиночке.

На этих словах феи недоумённо зашептались. Раньше первый этап проходили все вместе, поэтому была возможность оценить своих товарок или помочь подругам. Теперь же некоторые феи казались не такими уверенными, как поначалу.

— Первый этап начнётся, как только вы войдёте, — жрица, не обращая внимания на смятение стоящих перед ней кандидаток, махнула куда-то назад. Только сейчас Мари разглядела между корней дерева чернеющий проход, который переливался на свету так же, как и плёнка защитного барьера снаружи. — Не бойтесь… мы будем наблюдать за каждой из вас. И если вы поймёте, что задание оказалось вам не по силам, подбросьте в воздух сигнальный порошок.

Откуда-то из складок одеяния женщина вытащила маленький тряпичный мешочек на длинных завязках. Она взмахнула рукой, и в воздух взметнулось нечто ярко-оранжевое, расцвечивая пространство над группой. Феи разом попрятали головы, но цветное облако даже не думало опадать: частички порошка застыли на месте, едва заметно покачиваясь и мерцая.

— Сделать это возможно лишь раз. Помните — ваш экзамен будет окончен в тот момент, когда вы подадите сигнал о помощи.

Ещё две феи, закутанные в тёмные ткани, подошли к группе, вручая цветной порошок всем кандидаткам. Мари, повертев вещицу в руке, крепко подвязала её к поясу, втайне надеясь, что та и вовсе не понадобится.

— Теперь, когда все готовы, — жрица кивнула своим товаркам и посторонилась от входа на арену первого этапа. — Мы можем начать.

Феи разом засуетились, выстраиваясь в очередь. Кто-то проталкивался вперёд, надеясь поскорее приступить к заданию, кто-то — напротив, жался в стороне, ожидая, когда всё само как-нибудь разрешится. Мари же просто осталась стоять как есть: она всё равно оказалась прямо напротив входа, поэтому уже занимала какое-то место в очереди. Позволить феям самим выстроить шеренгу вокруг неё казалось неплохой идеей.

На испытание будущие охотницы входили по одной. Жрица отмеряла необходимые промежутки времени, стоя у прохода, не давая горячим головам спешить, но и не позволяя замяться дольше положенного. Чернеющий провал между корнями всё приближался, но Мари, как ни странно, была охвачена более всего любопытством. Воображение рисовало невероятные испытания и тут же — триумфальное возвращение, после которого на неё перестанут смотреть свысока, а Нойль потреплет ласково по волосам и скажет, что…

Мари совершенно на автомате шагнула вперёд, совершенно не заметив, что земля резко пошла под уклон, и, неловко взмахнув руками, кубарем свалилась прямо в проём. К счастью, падать оказалось недалеко: Мари чудом приземлилась на ноги, отозвавшиеся тихой болью, и, опершись одной ладонью о холодный камень, встала. Как глупо! Она прижала кулак ко лбу, моля память тут же выкинуть неловкое воспоминание, хотя прекрасно понимала: самыми навязчивыми мыслями обязательно были те, за которые мучительно стыдно.

Тяжело выдохнув, Мари задрала голову: злополучный проход мерцал где-то в двух метрах над ней, скрытый тёмной, дрожащей плёнкой. Впереди же, насколько хватало глаз, простирался коридор. Абсолютно пустой и мрачный. Мари поморщилась. Слишком уж голые каменные стены напоминали больничные коридоры, с одним лишь исключением — здесь не было обшарпанных дверей с дверцами для еды и лекарств, что, впрочем, даже шло ему на пользу.

Предусмотрительно дождавшись, пока глаза привыкнут к полумраку, Мари шагнула вперёд. Здесь не было каких-то видимых источников света, но, казалось, сам камень мягко разгонял тьму — ровно настолько, чтобы можно было идти, не натыкаясь на стены. Вокруг стояла звенящая тишина; даже почти бесшумная обычно поступь мягких сапог отдавалась гулким стуком. С каждым шагом гнетущее напряжение всё нарастало. Внутри будто бы поселилась туго скрученная пружина, готовая распрямиться в любую секунду.