Повесть дохронных лет - Владимир Иванович Партолин

Последние фразы Катька произнесла, делая выразительные паузы. С такой интонацией, что я и Салават, как небыли ошеломлены Катькиным «вояжом», уловили всю их двусмысленность. Придя, наконец, в себя, потенциально возможный Руслан, слез с «седушки», подобрал вислую губу, обнажавшую нижний ряд крепких в мясистых красных дёснах зубов, и сказал:

— Гадюкой ты будешь не только в других жизнях, но и в этой. На гориллу с наушником я без высоких каблуков похож? Потому Марго сама от меня откажется? Эти что есть, короткие ноги, дай тебе волю, укоротила бы. Так?

— И не потому совсем откажется, — спешила найтись Катька, — Если даже предположить то, что она действительно в тебя влюблена, а не хитрит, чтобы заполучить невестино имя «Людмила», а после логин «Кастро», то и в этом случае рано или поздно откажется. Предел её мечтаний, все знают, — разводить в прериях Амазонки пингвинов и скармливать их пираньям. Это рыбки такие: нырнёшь к ним, — один скелет от тебя оставят. Ты же за ней в джунгли не поедешь?.. Ну а если всё-таки влюблена, я эту блажь из неё выбью. Да так преуспею, я тебе обещаю, она первая заявит, что устала, прошла любовь. Будьспок.

— То есть, украсишь меня страусовым пером! — уточнил Катькины доводы Салават.

Ой, Гадюкой! Змеюкой станешь, соглашался я с Хансом и Батыем.

— Настоящая любовь требует жертв, — убеждала Катька. — Да и чего ты хотел! Влюбился в малолетку, и не просто в красавицу, а в милашку, всеобщую любимицу… Да и какой здесь другой выход? Я не вижу. Забрать стишок у Марго и Мальвине отдать? Гусеницы в постели сожрут бедняжку! Да ты радуйся, что всё так приключилось. Машке одиннадцать лет, дать обет верности такой пацанке! Извини, Батый, это не просто поспешно — это неблагоразумно. Многие, знаю, влюблены в неё, но никто же до сих пор не объявил об этом всему свету, не назначил сваху. Даже тебя презрели бы за такую ретивость. А уж дуэлей и разборок сколько бы было! Будьспок. Чесслово.

Салават окончательно пришёл в себя, молчал раздумывая. Предложения Катьки были необычными и, возможно, — выходом из создавшегося положения.

— Но ведь… это подло незаслуженно украшать петушиными перьями, — всё же выразил он сомнение.

Я понял так, Салават уже согласился с Катькиной идеей.

— Ты не знаешь Марго, — грациозно, оттопырив мизинец, большим пальцем вытирая крем в уголках рта, успокаивала Салавата сестра. — Ведьму обуревает одна страсть. Недавно с Мальвиной узнали… случайно… В полёт она берёт коробочку с клопами. Разводит этих вонючек…

— Марго летает!? — перебил Катьку Батый.

— Не на метле — мальчишки, осчастливленные покупкой парубка, в «первый полёт» на стену берут. Так вот, разводя вонючек, ведьма приучает их к керосину. Пацаны, прикиньте, чем потом начинают вытравливать клопов из машины? Тем, что под рукой — керосином из бака. А с очередным своим воздыхателем Марго летит пожинать плоды предыдущего, вчерашнего, полёта. На стене, поодаль от популярных её мест, сидит одинокая вертушка без пассажира в кабине, а пилот с наружи и чего-то там копошиться. Ведьмин воздыхатель думает, что это лётное происшествие и вынужденный ремонт, запрашивает борт, нужна ли помощь. Не знает, дурень, что и он не минует такой же участи, так же — с такими же предосторожностями от чужих глаз, в своём парубке — будет вытравливать керосином лазутчиков Марго. Запросит борт, получит, естественно, в ответ благодарность и отказ в приёме помощи. А Пульхерия тем временем всё пишет на видеокамеру. Ну, кто из «укушенных» пожелает предъявить ей счёт? Несколько раз пытались выкрасть записи. Мальвину подговаривали. Меня не просили. А я б согласилась, и ох бы за дорого. Сделала бы копии с кассет, и всех-то делов. Прикинь.

Ничего такого я не знал! Салават, тот слушал сестру с не меньшим интересом.

— «Укушенные» очередных претендентов на полёт, естественно, не предупреждают, — продолжала Катька. — Пульхерия своё «…предназначение, выкреслять охоту у паскудников на корню — в младости» начала расчётливо, с умом. Сначала полетала с моделаторами и комиссарами, после — с классными авторитетами. Потом — с гордыми там всякими. Будет комиссар и авторитет кого предупреждать? Что смешно, «укушенные» всё друг о друге знают: они — дурни! — в одном списке на очередь полетать с Марго состояли. Но не сознаются, скрывают свою принадлежность к облапошенным. Мы с Мальвиной не один раз наблюдали, как вчерашний воздыхатель теперь «укушенный» встречает отказника в помощи и, так, будто между прочим, допытывается: «Что за поломка-то была? Хотел помочь». На что получает уже традиционно стандартный ответ: «Да так — пустяк. В сиденьях винты поослабли — дребезжали». У Марго компромата — целая коробка кассет. Как-то оставила свой закуток открытым, с заступом прибранным, мы с Машкой и обнаружили случайно. Кого только там нет: моделаторы из нашей школы — все поголовно, кроме Истребителя; все комиссары; из классных авторитетов только тебя, Салават, нет; из гордых там всяких… Франца нет. И не только из одной нашей школы: принялась ведьма за мальчишек из Мирного и Быково. Так вот, теперь, когда заполучит имя «Людмила» и логин «Кастро», а твои свидания с ней будут редкими, она снова поддастся своей страсти. Ты же знаешь, при желании невеста может прокатиться в парубке с любым, в присутствии и с разрешения свахи, конечно. А я буду разрешать… Видеокамерой прикинусь. Только снимать буду не только виды из кабины, но и всё, всякое общение пилота с пассажиркой. Будет, будет у меня Марго на стену летать, рип мотать и глазки строить. А скажите, кто из «паскудников» не поведётся. А в ступе с метлой, ты прав Салават, Марго летает. Слух прошёл, её за этим делом Глашка-головастая застукала… Да что ты, Салаватик? В инете. Но и вживую Марго ведьма поряд-шная. Чесслово.

— Да, не боюсь я… Я с Мальвиной хотел бы встречаться.

— Ничем не интересней, — уверяла Катька. — О вышивании и степе трещать всё будет. Так что, лучше потерпеть. Всего-то, тройку лет. Пока о жаростойких пингвинах и пираньях послушаешь.

— Ты считаешь, я спешу, а меня ведь могут опередить — завтра кто-нибудь признается Мальвине в любви, сваху назначит. Из мирнянской или быковской школы.

— Да, медлить, пожалуй, не стоит. Тут один «бык» заявляется, вид делает, будто в нашей школе учится, а я точно знаю, живёт он в Быково. Здоровый. Кстати, ты с ним Фра дрался и проиграл. На глаза не попадается потому, что где он ошивается — а это там где Мальвина на переменках отдыхает — вас там не бывает. Петушиными перьями я немедленно запасусь… Подкинешь деньжат,