Гаврюша и Красивые - Андрей Белянин

– Всё, что вы мне говорите, я слышала сотни раз, – медленно, с ухмылочкой начинала Светлана Васильевна, глядя в потолок. С той стороны начинали терпеливо объяснять, что они не такие, как все, и их ёлки в стопятьсот раз лучше!

– Я хочу знать, откуда взялась ваша цена? – втолковывала она шуршанию в трубке.

В трубке пускались в сложные подсчёты доставки голубых елей спецрейсом из приамурской тайги.

– Девушка, вы себя когда-нибудь слушаете?

Бабушка многозначительно улыбалась, отпивая отвар шиповника. При громкости голоса бабули девушка наверняка мало что и вряд ли что понимала.

– Сертификат должен быть всегда, не морочьте мне голову! – напирала Светлана Васильевна, стуча ногтем по журнальному столику.

Доказывать ей, что с ёлками не растут сертификаты качества, было бесполезно.

– Ха, это мы ещё посмотрим! – пророчески обещала бабуля, откидываясь на спинку дивана.

Какой там присмотр за внуком, о чём вы…

Пятикомнатная квартира батрахолога Иннокентия Ивановича пахла новым ремонтом и болотным запахом тины. Аквариумы были повсюду, даже на кухне, в туалете и в ванной. И в каждом сидело по жабе. Зелёные, коричневые, тёмно-серые, бородавчатые, страшные, как жизнь в глубинке…

Гаврюша с замиранием сердца пробежался по всем комнатам, предвкушая знакомство с будущей женой. По идее можно поцеловать и не одну. Но надо ли жениться на всех или всё-таки можно выбрать? А то так ведь и целый гарем за ним побежит, а потянет ли он гарем?

Хорошо бы с первого раза угадать себе правильную жабу, да и дело с концом, только вот загвоздка с этим угадыванием… Жаб было слишком много!

И все они молча косились на чужаков из-за стёкол аквариумов. Кто тут царевна заколдованная, а кто натуральная лягушка для отвода глаз, домовой понятия не имел. Хотя царевны, конечно, при желании могли бы и подсказать, да, видать, не хотели…

– Хоть одна бы словечко квакнула! – праведно возмутился Гаврюша, заглядывая то в одну пару выпученных глаз, то в другую.

– В сйавнении с мийовой йеволюцией мой хвост, йазумеется, – ейюнда! – подал голос кот, пытаясь вырвать-таки свой хвост из Егоркиных рук. – Но если вы его отойвете, то оба пйедстанете пейед хозяйкой! Мне что, пйотезом её обмахивать пйикажете?! Этого она вам никогда не пйостит!

– Ой, котик! – Красивый-младший совсем забыл про Маркса, пока с открытым ртом разглядывал животный мир четвёртой квартиры. Мальчик разжал пальцы и погладил усатого баюна по спине. – Прости, пожалуйста! Я могу наложить шину на хвост, знаешь, такая палочка, которую обматывают бинтом?

– Йазйешаю наложить колбасы в мою миску, когда вейнёмся, – сторговался Маркс и подул на больное место.

– Эх, была не была! – неожиданно решился домовой, сунул руку в ближайший аквариум, приподнял жабу, выдохнул и чмокнул между глаз. – Женюсь!

Кот и мальчик в шоке уставились на Гаврюшу. Тот зажмурился и осторожно приоткрыл правый глаз. Снова зажмурился и посмотрел уже левым глазом. Увы, ничего не изменилось – на ладошках у него сидела всё та же обычная жаба, дрыгала задней лапой и молчала. То есть даже не квакнула в благодарность за поцелуй.

– Тьфу, гадость! – Расстроенный домовой вытер губы и вернул фальшивую царевну на место. – Это ж надо было так нарваться…

– Ещё йазочек, – съязвил Маркс и подмигнул Егору. – Один йаз не АВТОВАЗ!

– А вы чего стоите? – решившись, прикрикнул Гаврюша. – Гляньте, сколько тут животины нецелованной! Помогайте! Вон видишь ту толстую, сердитую?

– Я? – уточнил кот, тыча в себя лапой. – Допустим, вижу, товайищ. И что?

– Иди займись! Если будет царевна, скажи, что это я. – Гаврюша стукнул себя кулаком в грудь. – Я тебя послал, а ты вроде как ни при чём.

– Как ни пйи чём? – Кот фыркнул в усы. – Целовать, значит, мне, а если цайевна, так я ни пйи чём?

– А ты идейный, тебе с царями и прочей аристократией не по пути.

– А я из пйинципа!

– Слушай, баюн, давай честно. Тебе так уж нужна царевна? – напрямую спросил домовой.

– Мне нужны колбаса, «Дйюжба» и вежливое обйащение! – гордо заявил Маркс и, задрав хвост, потопал выполнять поручение.

Гаврюша тем временем переключился на Егора:

– А тебе царевна нужна?

– Вроде нет…

– Тогда кого ждём? Помогай давай!

– А давай наперегонки! – загоревшись, предложил мальчик, поднял самую симпатичную жабу, чмокнул и, не дожидаясь результата, помчался за второй.

Гаврюша резко занервничал, потому что маленькому сорванцу вдруг ни с того ни с сего везло со страшной силой. Царевны выскакивали из лягушачьих шкур, как грибы после дождя: первая, вторая, третья… пока не дошло до седьмой.

– Хва-атит! – заорал перепуганный Гаврюша. – Уймись, окаянный!

Егорка вернулся сияющий и добил друга вопросом:

– А у тебя сколько? Ни одной?! Я по-бе-ди-и-ил!!!!

Царевны в длинных парчовых платьях, с кокошниками и косами на прелестных головках дружно обступили прыткого спасителя.

– Это он ради меня, ради меня вас целовал! От имени и по поручению! – подпрыгивая и поочерёдно заглядывая каждой в глаза, чуть не плача, доказывал домовой. – За меня замуж выходите!

– Ишь чё выдумал, сморчок рыжий! – возмутилась одна, уперев руки в боки.

– На чужой каравай пасть свою не разевай! – поддержала вторая, грозно засучивая рукава.

– Кто меня поцелуем спас, тот и замуж возьмёт, а подмазываться стыдно! – конкретно высказалась третья, проводя руками по бёдрам.

– Сам, значит, побрезговал рептилию трогать, а мальчонку крохотного заставить морда не треснула?! – подключилась четвёртая, укоризненно потрясая пальчиком.

– Не для тебя, козла, моя репка отросла! – резюмировала пятая, повернувшись к домовому той самой «репкой», и все остальные поддержали её дружными аплодисментами.

– Да я… да я… да я… – Гаврюша едва не задыхался от обиды. – Ничего я не побрезговал! Вот, смотрите!

И в доказательство за две минуты перечмокал всех оставшихся жаб. Даже тех, что в туалете.

– Видали?! Видали?!!

– Да уж поздно прыть любовную демонстрировать, – решительно обрезала шестая царевна, поглаживая Егорку по голове. – Опосля драки кулаками не машут.

Гаврюша задумался, выдохнул, оправил рубаху и сказал прямо:

– Ну и дур-ры вы все! На кой вам дитё малое для брака? Сказки ему на ночь читать?

– А зато слушаться будет! – легко отразила удар седьмая красавица. – Мы его тарелки сызмальства мыть выучим! Носки не разбрасывать! Мусор выносить! И волосы из носу выщипывать!

– Получше тебя вырастет! – подытожили все царевны хором.

– А делить его как? – не сдавался упрямый Гаврюша. – Вас во-он сколько, а он – один!

Тут девицы приплыли, опомнились и впервые сцепились между собой.

– Сначала он меня поцеловал! – заявила первая.

– Нет, меня! – топнула ножкой вторая.

– Врёте, врёте вы всё! Я у него первая была! – взвизгнула третья, и понеслось…

Царевны разбуянились, посшибали кокошники набекрень, похватали друг дружку за косы – вот и кончилась хвалёная женская солидарность…

Егорка еле вырвался из этой куча-малы. Да и не такой уж «малы», если вдуматься. Царевны попались рослые, высокие, кровь с молоком, пустые пластиковые аквариумы и обломки мебели так и летели во все стороны. Драка шла от всей широты богатой русской души и со сказочным размахом!

Пока они мутузились, кот-баюн пытался одолеть свою упёртую жабу. И с этой стороны подлезет, и с той, а она шипит, не даётся. Он и спинку выгнет, и на бочок завалится, а она – лапой по его усатой морде. Обидно стало Марксу: столько жаб вокруг, а ему каратистка бешеная досталась!

Но изловчился кот, сделал обманное движение, подпрыгнул и лизнул пупырчатую в нос. И что вы думаете? Случилось чудо! Только вот не царевной обернулась та жаба, а царевичем!

Здоровенным таким, кучерявым парнем в красной рубахе с бисерной вышивкой, синих шароварах и роскошных сапогах, с хохломской росписью.

– Видать, по ошибке сюда попал. Непойядок, – пробормотал кот и уселся вылизывать хвост. Про Гаврюшино наставление о том, что надо сказать, если жаба расколдуется, он вспомнил не сразу…

– Уважаемый цайевич! Я ни пйи чём, это всё он. – Кот кивнул в сторону Гаврюши. – Он меня послал, это ему на вас жениться не тейпится. Повтойяю! Официально вас поцеловал домовой Гавйила, а я умываю лапы!

– Час от часу не легче! Кого же мне под венец вести-то?! – выдохнул добрый молодец, покосился на домового, на кота и отвернулся. – А-а… идите вы со своим Гаврилой знаете куда?! Я вон лучше к девкам подамся.

Волосы царевич имел кудрявые, плечи широкие, глаза голубые, баритон зычный, дамскому слуху весьма приятственный. Видя, как душевно дерутся красны девицы, как за косы друг дружку дерут, пальцы в рот положил и свистнул! А потом, когда все на него резко зыркнули, взял и запел, будто Николай Басков: