Дракон замка Конгов - Павел Шумилов

Во дворе я кликнул двух солдат и повел за собой сменить Уртона.

— За этой дверью — Саманта, — сказал я им. — Будете сторожить ее, пока не вернется Уртон. Отвечаете за нее головой. Уртон, с тобой хочет поговорить леди Элана.

Уртон еще раз проинструктировал солдат и пошел за мной. Потом он долго спорил с тетей Элли. Я вышел в коридор. Думаете, за дверью решалась судьба Саманты? Черта с два! Там решалась моя судьба! Но тетя Элли, если по-настоящему захочет, кого угодно переубедит. Через четверть часа Уртон вышел, ошеломленно качая головой, словно не веря в то, что собирался сделать. Во дворе он приказал сержанту собрать на заднем дворе людей, а мы пошли к Стефану. Стефан порылся и разыскал ошейник, подходящий для Саманты. Проверил, как поворачивается в замке ключик, протер ошейник чем-то так, что тот заблестел как новенький, и мы пошли за Самантой.

В комнату к Саманте я не вошел. Не нужно было ей видеть меня раньше времени. Но все слышал.

— У твоей судьбы две дороги, — сказал ей Уртон. — Или ты завтра получишь клеймо воровки, или сегодня — ошейник рабыни. Что тебе больше по душе?

Саманта тоненько вскрикнула. Как подстреленный заяц.

— Не можешь сделать выбор. Нерешительность — свойство рабыни, — подвел итог Уртон. Послышались звуки возни.

— Нет! Не надо! Я сама пойду! — рыдала Саманта. Когда Уртон вывел ее из комнаты, руки были связаны за спиной, отчего груди поднялись и холмиками натянули рубашку, а на голове — плотный черный мешок. Все как полагается. Стефан с Уртоном взяли ее за локти и повели на задний двор. Задний двор не виден из окон отцовского кабинета, и там можно очень громко шуметь. Никто не обратит внимания.

Солдаты уже ждали нас. Сержант подал знак, и они начали ритмично ударять мечами по щитам. Уртон поднял руку, и наступила тишина. Громким, отчетливым голосом он рассказал о преступлении сэра Добура, и наказании, которое понесет за это его дочь. Стефан приподнял Саманту, взмахнул ею как ковриком и уложил на землю так, что лицом она уткнулась в носки моих сапог. Я нагнулся и защелкнул ошейник у нее на шее. Щелчок замка отчетливо прозвучал в предвечерней тишине. С этого момента она стала моей рабыней. Но Саманта еще не знала, кто ее хозяин. Готов спорить на все сокровища подвалов замка Конгов, мое имя ей и в голову не приходило. Солдаты опять застучали мечами по щитам. Стефан нагнулся, развязал тесемку и стащил мешок с ее головы. Потом взял за волосы на затылке и медленно начал поднимать. Саманта увидела носки сапог, голенища, штаны, пряжку ремня, плетку за поясом… Наши глаза встретились.

Никогда и ни у кого я не видел такого отчаяния в заплаканных глазах.

— Ты ничтожество! Ты слабак и трус! — кричала Саманта. — Ты пустое место без слуг! — тут она извернулась и плюнула мне в лицо, но не попала. Хорошо, что солдаты уже разошлись. Иначе мне пришлось бы послать ее на конюшню, чтоб ей всыпали десять плетей. Уртон, намотав на кулак волосы, пригнул ее голову к земле.

— Дай мне меч и докажи, что ты мужчина!

— Уртон, отпусти ее, — приказал я. — Дай мне твой меч.

Меч Уртона был шире и тяжелее моего, но лишь на два сантиметра длиннее. Я воткнул в землю перед ней оба клинка.

— Выбирай.

Она опробовала оба меча и выбрала мой. Клинок Уртона был тяжеловат для ее руки. Для моей — тоже. Кроме того, она хотела, чтоб я дрался незнакомым оружием.

— Будем драться до смерти. — Как она была прекрасна в этот момент.

Я покрутил восьмерки клинком Уртона, чтоб почувствовать его, определить точку равновесия. Меч Уртона был похож на своего хозяина: тяжелый, грубый, надежный.

— Зачем мне мертвая рабыня? Я не буду тебя убивать, я тебя выпорю.

— Сначала сумей меня победить. — Саманта оторвала юбку по колено, слева рванула от бедра почти до пояса. — Сними с меня ошейник! Я не хочу драться в ошейнике.

Я кинул ключ Уртону.

— Уртон, если она победит, она свободна.

— Отцу это не понравится, — произнес Уртон, но выполнил приказ. Кто же дерется на мечах со своим рабом?

Саманта, освободившись от ошейника, покрутила головой и встала в стойку. Позицию выбрала так, чтоб солнце светило мне в глаза.

— Ты готов?

Я отсалютовал мечом, встал в позицию, и в ту же секунду на меня обрушился град быстрых ударов. Слева, справа, снизу вверх, прямой рубящий, и тут же широкий, мощный мах по ногам. Саманта ожидала, что я отобью ее клинок, но я перепрыгнул через него, а когда она, чуть не потеряв равновесие, развернулась ко мне боком, не удержался и дал пинка под зад. Удар получился более сильный, чем я хотел. Тяжелым сапогом я попал прямо в копчик. Саманта вскрикнула от боли и яростно сверкнула глазами.

— Простите, леди, я забыл, что вы сражаетесь босиком. Больше ударов ногами не будет, даю слово.

Я отошел на три шага, давая ей время переждать боль. Саманта вновь бросилась в атаку, начала с колющего удара в грудь. Я отскочил в сторону, перехватил левой рукой ее запястье и несильно ударил плоской стороной меча в лоб. Теперь от ярости Саманта совсем потеряла осторожность. Дважды я мог переломить ее меч, когда кончик опускался к самой земле. Но ведь это был мой меч! Дважды я мог отрубить руку по локоть, но ведь это была рука Саманты. Парировать ее удары было несложно, и я просто ждал, пока она устанет. Правда, и сам уставал. Меч Уртона был для меня тяжеловат. Наконец она допустила ошибку. Я отвел ее клинок в сторону, бросился на нее грудью и сильно толкнул. Саманта чуть не упала на спину, рука, сжимающая рукоять меча, ослабила захват, и я выбил из нее оружие резким ударом сверху у самого эфеса. Несколько секунд Саманта ошеломленно разглядывала свою опустевшую ладонь, потом сжала кулаки и бросилась на меня. Я сделал шаг в сторону и подставил ей ножку. Подняться она не пыталась. Рыдала и колотила по земле кулаками.

— Ошейник, — приказал я Уртону. Он вложил его в мою ладонь. Я наклонился и защелкнул его на шее девушки.

— Плеть! — Уртон протянул мне плеть. Дважды я хлестнул девушку по спине и ребрам. Дважды вздрогнуло ее тело. Но потом я разобрал ее рыдания.

— Я свободная, ты не имеешь права, почему ты не убьешь меня? Убей меня, гад, я хочу умереть свободной!

Я намотал на кулак ее волосы и рывком поднял голову.

— Посмотри на меня. Я — твой хозяин, а ты — моя рабыня. Ты не умеешь сражаться ни мечом, ни на кулаках. Ты всего-навсего слабая девчонка, хотя вымахала в длину как осиновая жердь. Уртон, отведи ее в мои покои. Пусть подметет пол и вытрет пыль. Если будет противиться, свяжи и брось в угол.

Уртон заставил ее подняться и увел за собой. Я разыскал свой меч, вложил в ножны. Так гадко на душе еще никогда не было. Как я всегда восхищался Самантой. Почему она не поняла, что я пытаюсь спасти ее от клейма на щеке? Клеймо — это же на всю жизнь, это навсегда. А ошейник можно снять. Как она презирала меня, как старалась убить. За что? Если я не сломаю ее гордый нрав, если не подчиню себе, мы никогда не будем счастливы. А что я скажу тете Элли? Обещал, что пальцем не трону.