Убийство в Верховном суде - Маргарет Трумен

— Давайте присядем. Так что же дальше?

— Кларенс частенько утверждал, что у него есть отмычка к каждому человеку в Верховном суде. Он знал о каждом судье что-то компрометирующее.

— Откуда он брал сведения?

— Точно не знаю, но, возможно, он просто умел слушать, находясь рядом с ними… Он работал с судьей Поулсоном и утверждал, что тот не более чем марионетка в руках Джоргенса и что он может доказать это.

— Ну, о Поулсоне так говорил не он один, Лори. Если уж на то пошло, подобные обвинения выдвигаются в адрес верховных судей на протяжении многих лет.

— Я думаю, что здесь нечто большее, — ответила Лори. — Одно дело, когда судья оказывается под влиянием политических идей президента, который, кстати, и назначил его на этот пост; и совсем другое — когда Белый дом через председателя Верховного суда прямо влияет на принятие решений по конкретным делам.

— С Поулсоном дело обстоит именно так?

— Кларенс утверждал это и говорил, что может подтвердить факты документально. Он сказал, что, если предать эти документы огласке, в действиях Верховного суда, да и Белого дома тоже, выплывет наружу масса скандальных вещей.

Сюзанна присвистнула.

— Я выпила бы еще кофе, — сказала она. — И немного бренди, если у вас есть.

— Есть.

Они продолжали разговор о судье Поулсоне и его связях с Белым домом. Лори не могла сообщить ничего конкретного, поскольку документов, на которые ссылался Кларенс, она не видела; однако, казалось, была убеждена, что эти документы существуют и представляют реальную угрозу для верховного судьи и даже для президента. Вполне достаточный мотив для убийства.

— Ну а остальные судьи? — спросила Сюзанна. — Вы рассказали мне о судье Коновере и о том, что у его жены был роман с Сазерлендом. Какой информацией располагал Сазерленд о других?

— Мне кажется, он знал что-то о каждом, Сюзанна. Я помню, как он однажды отозвался о судье Чайлдсе; он рассмеялся тогда и сказал: «Тоже мне, герой липовый! Жулик он и проходимец».

— Судья Чайлдс? Но его военные заслуги документально подтверждены…

— Я не знаю, что вам ответить. Однако нередко, просыпаясь среди ночи, я вижу лица членов Верховного суда. Мне снится, что все девять судей стоят перед судейской скамьей, а Кларенс сидит в кресле председателя… Точно так же, как он сидел в момент убийства. Он смеется им в лицо, называет дураками и мошенниками. И у каждого судьи в руке пистолет, кто-то из них стреляет и попадает ему в голову…

— Кто же?

— Не знаю. Слава Богу, это всего лишь сон, и я просыпаюсь.

— Ну а если следовать вашей интуиции, Лори, кого бы вы назвали?

Лори нервно усмехнулась:

— Не знаю, Сюзанна. Но если бы мне нужно было ограничить круг подозреваемых, я назвала бы Коновера, Поулсона и Чайлдса. Насколько я понимаю, у них были реальные мотивы. Я знаю, что сейчас много говорят об отношениях Кларенса с женщинами, но вряд ли его убила женщина. Я переиначила бы старую поговорку, Сюзанна: ищите мужчину…

Двадцать минут спустя Сюзанна сидела в своей машине. Она включила двигатель, крепко сжала в руках руль. «Ищите женщину, ищите мужчину, — сказала она себе. — Ищите кого угодно, где угодно, но только не здесь и не меня…»

Два человека закончили обыск в кабинете доктора Честера Сазерленда в его доме в Чеви-Чейзе.

— Вот они, — сказал один из них.

— Точно, — ответил другой. — Это и есть его досье по проекту МКАЛТРА, или как его там. Как раз то, что им нужно. Пойдем!

Глава 22

— Я в этом уверена, — сказала Вера Джонс доктору Честеру Сазерленду на следующее утро. — Посмотрите…

Он заглянул ей через плечо в открытый ящик шкафа, где хранились досье, с наклеенными на нем буквами алфавита.

— Вы точно помните, что вчера перед уходом его заперли? — спросил он.

Вера посмотрела на него:

— Доктор, я запирала и проверяла эти досье ежедневно в течение двадцати двух лет, и вчерашняя ночь не была исключением.

— Да-да, конечно, простите меня. Вы выяснили, не пропало ли что-нибудь?

— Пока нет. Я решила сообщить вам, прежде чем что-то предпринимать.

— Вы проверили мой кабинет?

— Нет.

Звонок Веры Джонс застал Сазерленда за завтраком, и сейчас он все еще был в халате поверх шелковой пижамы. Доктор вошел в свой личный кабинет, Вера следовала за ним по пятам.

— На первый взгляд все в порядке, — сказал он. — Вы проверили незапертый ящик с досье?

— Я же сказала вам, что…

— Да, да, я помню. Займитесь этим сейчас. Мне бы хотелось все здесь проверить.

Она повернулась, собираясь уйти, но внезапно остановилась, взглянула на него:

— Позвонить в полицию?

— Нет, сначала проверим, что именно пропало.

Вера закрыла за собой дверь. Сазерленд подошел к кушетке, дотронулся до обитой панелями стены, и она раздвинулась. За скрытой дверью находился встроенный в стену сейф и два запертых, отделанных деревом шкафчика для досье. Он проверил комбинацию на сейфе и убедился, что сейф надежно заперт. Заперты были и шкафчики. Сазерленд нашарил в кармане халата ключ и вставил его в замок верхнего шкафчика. Ящик, установленный на нейлоновых роликах, легко выдвинулся наружу, и доктор впился глазами в ряд красных пластиковых папок для досье с напечатанными на машинке наклейками. Даже не прикасаясь к ним, он понял, что не все на месте. Нескольких явно недоставало. Кронштейн внутри ящика поддерживал папки в определенном положении, так, чтобы они стояли аккуратно и прямо. Теперь же они завалились одна на другую.

— Черт подери, о, черт подери!

В дверь постучала Вера.

— Одну минуту, — крикнул он, запирая шкафчик и быстро возвращая в нужное положение панель. — Входите.

— Я проверила, — произнесла Вера. — Вроде бы ничего не пропало. Может быть, я все-таки забыла его запереть.

— Это так на вас непохоже.

— Я тоже человек.

Он сделал шаг в ее направлении, потом замер и направился к столику для кофе со стеклянной столешницей, который служил ему письменным столом.

— Здесь что-нибудь было потревожено? — спросила она.

— Нет-нет, отнюдь. А вы проверили, снаружи все в порядке?

— Да.

— Этот ящик для досье, ну, тот, что был не заперт… В нем хранились досье на букву «П». Досье судьи Поулсона там?

— Да, конечно.

— Хорошо. Вера, нам, пожалуй, следует поговорить начистоту.

— О чем?

— Об убийстве Кларенса.

— Зачем, для чего? Что еще тут можно обсуждать?

— Я бы назвал это реакцией непризнания реальности и недоверия к врачу.

— Доктор, прошу вас… Смерть Кларенса — это трагедия, это такой удар для всех нас. Мы все преисполнены горя, с трудом приходим в себя, пытаясь найти способ, как жить дальше…

— Давайте присядем, — он прервал ее и похлопал по кушетке рядом с собой. — Пожалуйста, сядьте на минуту.

Она нехотя опустилась рядом с ним на кушетку, разглаживая длинными, тонкими пальцами юбку на коленях. Он накрыл ее руку своею и улыбнулся.

— Мы долгое время вместе, Вера, многое сообща пережили…

Она молчала.

— Люди, у которых столько общего, неизбежно становятся близки друг другу, иногда даже ближе, чем родственники.

Она продолжала смотреть прямо перед собой, ее грудь вздымалась и опускалась под блузкой, застегнутой до самого подбородка. Однако рука ее, лежащая на колене, оставалась абсолютно неподвижной под его пальцами.

— Жизнь — это цепь отдельных эпизодов, Вера. Мы функционируем, движемся, существуем день за днем, и эту жизнь делит с нами небольшое число людей, которых мы к себе допускаем. Именно им мы и доверяем свои секреты.

Она повернулась, чтобы видеть его лицо.

— Если вы таким способом хотите проверить, не поколебалась ли моя верность вам и вашим секретам, то я должна сказать, что меня это задевает…

Он начал было отвечать ей, но она быстро продолжила:

— Нет, Честер, вам не стоит насчет меня беспокоиться, и я думаю, вы это знаете. Нас обоих затянуло в какое-то болото, в конце концов уничтожившее Кларенса. Теперь все кончено. Об этом позаботилась его смерть, какой бы трагической она ни была.

Сазерленд откинулся назад и нарочито пристально принялся изучать ногти на пальцах одной руки, упершись ими в ладонь другой. У него был вид ювелира, подыскивающего достойную оправу для драгоценных камней. Очевидно, удовлетворившись их состоянием, он посмотрел на Веру и спросил:

— Все обойдется, не правда ли, Вера?

— Конечно, доктор.

— Благодарю вас, Вера.

— За что? — сказала она, поднявшись и направляясь к двери. — Мы делаем то, что должны… Я имею в виду, что жизнь продолжается…

Когда она ушла, Сазерленд еще долго сидел на кушетке, не отрывая глаз от того участка стены, за которой скрывались шкафчики с досье и сейф. Потом он подошел к телефону, стоявшему в маленьком кабинете, полистал черную книжечку, которую достал из стола, и набрал номер. К телефону подошел Уильям Сток, шеф Управления по науке и технике ЦРУ, который в эту минуту играл с сыном на видео в звездных пришельцев.