Девочка и пёс - Донтфа Евгений Викторович

Ронберг, как и все, конечно, знал эту сказку с детства, но никогда всерьез не задумывался о черных лоя и их непростой судьбе. Для него, как и для большинства, они были просто глупыми низкорослыми дикарями, копошащимися в своих вонючих тоннелях и сочащимися едкой злобой к Белым лоя, Королеве Лазурных гор, а заодно и ко всему человечеству. Тем не менее и народ омо, и туру, и авры имели вполне устоявшиеся прочные торговые отношения с черными лоя, покупая у них руду, строительный камень, самоцветы, уголь и разного рода зелья, то в качестве лекарств, то в качестве ядов. Однако это никак не мешало им презирать уродливых дикарей. Особенно это чувство было распространено среди соплеменников Ронберга. Туру относились к этому гораздо проще, для них в первую очередь важна была выгода, а всякие там нюансы внешности, нравов и традиций их мало интересовали. Авры, хоть и частенько враждовали с лоя, причем как с белыми, так и черными, какого-то глубинного, чуть ли не физиологического как у омо отвращения к ним не питали.

Но став товарищем одному из черных лоя, Ронберг вдруг с удивлением узнал, что они не просто злобные тупые рудокопы, изготавливающие яды и ненавидящие весь белый свет, а довольно любопытные существа со своими переживаниями, рассуждениями, историей и даже надеждами и мечтами. Это изумило его до крайности. Всё равно как если бы он вдруг узнал, что лошадь, на которой он ездит, пишет книгу о своей непростой лошадиной судьбе. И при этом способно держать перо копытом!

Прежде всего он был поражен тем фактом, что у лоя нет мужчин и женщин. Он, конечно, никогда и не задумывался над тем как размножаются лоя, ему определенно не было до этого никакого дела. Но он все же полагал что это происходит как у всех. То есть от соединения мужчины и женщины. Он правда слышал какие-то слухи о том, что у лоя якобы и мужчина может родить, но считал это дичайшей нелепостью, пьяным вымыслом вздорного алкаша. Делающий Пыль в свою очередь был не меньше Ронберга удивлен тем, что ему это неизвестно. Возможно он был даже несколько обижен столь пренебрежительным невежеством своего нового друга, но эмоции черные лоя выражали очень скупо и в начале знакомства Ронберг не был способен распознать их. В общем он узнал, что у лоя, как белых так и черных, нет разделения по полу, все лоя были одного пола, включающего в себя как женские так и мужские черты и каждый из них был способен при определенных условиях зачать, выносить и родить ребенка. У Ронберга это в голове не укладывалось. Но в молодые годы он, если честно, и не очень-то пытался что-то туда укладывать. Лоя могли зачать только в один месяц в году, правда у них не было месяцев, но этот период длится 28 дней, так что Ронберг счел что это можно считать месяцем. Период этот выпадал на конец лета. И в это время тот кто хочет зачать должен услышать "пение гор". Он должен слушать это "пение" до тех пор пока его тело не откликнется на него и не зародит в самом себе новую жизнь. Ронберг ничего не понял, но его и не тянуло вникать в столь интимные сферы чужой жизни. Позже он, однако, узнал, что у черных лоя теперь дети рождаются очень редко. И всё потому что жестокосердная Королева лишила их "пения гор". Некогда в стародавние времена, когда Сандара еще заботилась о своём народе, лоя, желающие зачать, собирались в конце лета в определенных местах, в больших красивых гротах и подземных залах, и там на них лилась чудесная музыка, сотворенная волшебством их Королевы. И у каждого лоя, который слышал её, в животе возникала новая жизнь, маленькая и трепетная, а вместе с ней непередаваемое ощущение счастья. После рождения ребенка лоя не мог зачать нового в течении долгих лет, но это и не было ему нужно, ведь у него уже был малыш, требующий любви, внимания и заботы. Впрочем взрослели лоя очень быстро. Ронбергу слышать всё это было очень странно, но тогда он впервые понял, что черные лоя несчастны и их народ вымирает. И никто не знает почему Сандара так поступила. И может они и имеют право на свою озлобленность и ненависть. Впрочем тогда Ронберг особенно об этом не задумывался, чужие горести и несчастья мало волновали его и большой беды от того что с Шатгаллы исчезнут черные лоя он не видел. Гораздо более любопытным ему представлялся тот факт, что Сандара, оказывается, существует на самом деле. Он всю жизнь считал её абсолютно сказочным персонажем. Делающий Пыль лишь слабо усмехнулся, услышав его слова и сообщил, что много раз видел Сандару своими собственными глазами. И не только её саму, но и её механических созданий – асивов. И более того, Делающий Пыль совершенно точно знает, что Сандара действительно способна превращаться в кого угодно, он был свидетелем этому. Со временем Ронберг решил, что всё же его новый друг наверняка во многом привирает, чтобы пустить пыль в глаза. Но за долгие годы их знакомства он увидел и услышал еще много такого, что убедило его и в существовании жестокой Королевы Лазурных гор и её чудовищных механических созданий. Однако, что касается отсутствия у лоя мужчин и женщин, Ронберг всё равно, неизвестно почему, упорно воспринимал каждого из них как мужчину. Также собственно поступали все из народа Омо, большинство из которых верило, что своих женщин лоя тщательно скрывают от посторонних глаз. При этом сами лоя в речевых конструкциях также использовали по отношению к себе исключительно мужской род и потому Делающий Пыль всегда был "он", а не "она".

Кроме всего прочего Ронберг узнал, что Черные лоя действительно люто ненавидят Белых лоя. Последние не потеряли способность к деторождению, научившись воспроизводить "пение гор", а также они могли соединяться друг с другом для смешения семени и зачатия новой жизни в одном из них. Совершенно очевидно, что Сандара любит их больше и всё еще заботится о них, пусть и не столь явно. Вдобавок белые лоя не страдают от солнечного света и у них стройное изящное тело, а не та бугристая, комкообразная, будто сваленная груда камней, плоть, что у черных лоя. К тому же у многих из черных лоя совершенно неожиданно вырастали уродливые костные наросты, то в одном месте, то в другом, и избавиться от них можно было только жуткой болезненной ампутацией. Но слух о том, что их тела полностью восстанавливаются даже после самых чудовищных и смертельных ран также оказалась правдой. И потому ранить или убить черного лоя, учитывая его невероятно твердую грубую кожу было весьма непросто. Впрочем аврам это удавалось, их неестественно острые сабли – ятуны, пущенные в ход с удивительной скоростью и силой, которую никак не ожидаешь в таких тщедушных телах, с успехом рассекали грубую жесткую плоть черных лоя, доказывая что та сделана отнюдь не из камня. Но сами лоя не любили сражений, очень ценя жизнь каждого из своего немногочисленного племени и потому обычно уклонялись от прямых столкновении до последнего. Однако принимать это за малодушие и слабость было бы непростительной ошибкой, Ронберг довольно быстро понял, что черные лоя весьма коварны, хитроумны, по своему отважны и имеют в своем распоряжении немало уловок чтобы погубить врага. По большому счету они могут уничтожить кого угодно на этой земле, если займутся этим всерьез.

А еще лоя представлялись ему довольно забавными. У них не было нормальных имен и называли они друг друга всякими, по его мнению, нелепыми кличками, которые к тому же в течение жизни вполне могли меняться. И тот кого он знал последние тридцать лет как Делающего Пыль, неожиданно мог стать каким-нибудь Спотыкающимся О Камни или Многоговорящим. Правда на прежнее имя он тоже бы отзывался. Также лоя смешили его своим нескончаемым ворчанием по всякому поводу, большими подвижными ушами, постоянным почесыванием самых разнообразных мест на теле, стремлением всё засовывать в рот и пробовать на зуб, привычкой смачно плеваться, причем этим они умудрялись выражать массу разнообразных эмоций, смотря куда и как сделан был плевок: в сторону, под ноги, в ноги, в руку, в живот, в лицо. И далеко не всегда это означало оскорбление. Еще его удивляло как они спали. Никаких постелей или кроватей они не имели в принципе и с трудом понимали зачем те нужны. Желая отойти ко сну, они садились в какое-нибудь укромное местечко, обычно между камнями или привалившись к дереву, обхватывали колени, чуть наклоняли голову вперед и намертво застывали, словно и сами обращались в камень. Спали они очень тихо и чрезвычайно чутко. Они обладали феноменальным слухом и слышали такие звуки, которых для омо просто не существовало.