Девочка и пёс - Донтфа Евгений Викторович

Он принялся медленно обходить монументальную фигуру Великого Навигатора – демиурга, сакральной культурного героя для всего народа Омо, ибо он тот кто провел человечество сквозь холодную тьму безжизненной черной пустыни и вывел к благословенным землям Шатгаллы. И Мастон Лург уже был готов молить сказочного полубога, дабы тот вернул ему черноволосую синеглазую девочку. Судья делал вид что рассматривает памятник, упираясь взглядом в его странные высокие ботинки с толстой рифленой подошвой. У ботинок не было ни шнурков, ни пуговиц, а лишь пара каких-то широких полосок, говорят скульптор лепил фигуру Навигатора по каким-то древним загадочным картинам, якобы чудесным образом запечатлевшим образ великого проводника человечества. Совершенно мимолетно Мастон отметил, что обувь Навигатора весьма напоминает ботинки Элен. Однако судья не задержался на этой мысли, нервно высматривая среди людей на площади высокую фигуру Галкута. И то и дело ему мерещилось, что он уже видит своего слугу и сердце графа радостно замирало. Но через миг вожделенный образ исчезал. И когда он действительно увидел Галкута, то сначала не поверил. Но через секунду, увидев и державшего его за руку ребенка, Мастон Лург буквально просиял. Безумный приступ счастья захлестнул его, затопил, закружил в радостном водовороте облегчения. Он едва не бросился им навстречу. Счастливая мысль о том что всё закончилось хорошо и впереди его ждут многие лета абсолютно свободной и приятной жизни звучала дивным серебряным колоколом у него в голове, отдаваясь сладким эхом в каждой частице его существа. И ему уже хотелось смеяться и петь, обнимать и целовать каждого встречного. И он едва ли не с нежностью глядел на этих двоих, высокого худого мужчину и хрупкую шестилетнюю малышку, таких вроде бы нескладных и беззащитных, но столь милых и дорогих его сердцу людей.

Они появились из хаотичного скопления разномастных экипажей на южной стороне площади, а вовсе не из одной девяти улиц, как ожидал судья. Ну конечно же, радостно думал он, так было мудрее и безопаснее, приехать сюда в карете и ждать в ней, оставаясь абсолютно скрытым от всех, Галкут молодец!

Он всё-таки не выдержал и пошел к ним навстречу. Остановившись друг перед другом, все трое некоторое время молчали. Судья счастливо разглядывал их. Галкут и Элен конечно же сразу обратили внимание на сияющее лицо судьи и оба поняли, что по-видимому тому удалось всё о чем он мечтал. Но ответить ему тем же они не могли. Оба выглядели уставшими, хмурыми и какими-то поникшими. Мастону даже показалось, что кровоподтеки и ссадины на лице Галкута приобрели еще более яростные цвета, опухшие места увеличились в объеме и его слуга выглядит еще жутче чем прежде. Обширный синяк на скуле девочки также вроде бы набрал силу, потемнел и отливал фиолетово-глянцевым свечением. Но это конечно ничего не значило.

– Всё в порядке? – Спросил Мастон, глядя на Галкута.

Тот кивнул.

– У тебя всё нормально? – Едва сдерживая улыбку, поинтересовался Лург у девочки.

Элен неприветливо поглядела на него. Очевидная радость этого человека была ей неприятна. Но говорить ему какие-то гадости, выказывать ему своё презрение ей совершенно не хотелось или скорее не было сил. Весь этот день её мучил страх, она пыталась убедить себя что для этого нет причин, но тщетно. Предстоящая крутая перемена её судьбы, неизвестность того как всё это будет, встреча с верховным претором, с тем кто купил её словно собачку и намерен использовать её в своих интересах с каждым часом пугали её всё больше и больше. Она пыталась как-то справиться с этим, но получалось плохо, в её прежней безопасной уютной жизни ничего подобного испытывать ей не доводилось. Страх встал комом в горле и уходить никуда не собирался. Тем не менее, пока они шли с Галкутом от кареты к судье, она с интересом разглядывала огромного, высотой метром 15, каменного человека, стоявшего на полутораметровом квадратном пьедестале. Она, конечно, сразу обратила внимание, что запечатленный в граните мужчина облачен в то что очень напоминает астрокостюм, универсальный технический комбинезон астронавтов со множеством карманов, застежек и магнитных держателей, а на ногах гравиботинки с липучками. Причем на левом предплечье мужчины определенно был прикреплен какой-то устаревший юнипад, планшетный биоинтерфейсный компьютер, а на груди висел электронный бинокль.

– Кто это? – Спросила Элен, указывая на памятник.

– Великий Навигатор, – охотно объяснил судья, – легендарный герой нашего народа, проведший человеческое племя через бескрайние мертвые пустыни и темные ледяные моря к обетованным берегам Шатгаллы.

"Неужели это кто-то из штурманов-навигаторов с корабля звездных переселенцев?", с удивлением подумала девочка. Судя по деталям его облика, скульптор явно видел какие-то изображения реальных астронавтов. Но Элен не понимала почему память народа Омо выделила какого-то одного человека из большой команды досветового корабля-ковчега, ведь наверняка каждый из этой команды внес свой вклад чтобы люди благополучно добрались до нового мира.

– Идемте, – позвал судья, – нас ждут.

Элен тут же напряглась.

– Кто?

– Человек герцога, его, так сказать, личный адъютант. Он в моей карете. – Мастон хотел предупредить девочку, чтобы она не болтала лишнего при нём, но не стал. Что такого лишнего она может сказать? Да и в конце концов теперь это всё уже не имеет значения. Ребенок ему больше не принадлежит и у Боки, как у представителя герцога, в какой-то мере теперь на него больше прав.

Подойдя к знакомой черной карете с красно-золотой эмблемой на двери, они остановились. Судья сказал вознице, молодому гвардейцу из Восьмого свода Палаты, что тот может возвращаться в Свод, его услуги больше не нужны. Затем повернулся к Галкуту и ободряюще улыбнулся.

– Ну что, прокатишь меня последний раз? – Весело спросил он. – До дома герцога на Тихом бульваре и обратно, в гостиницу "Этоли ривс"?

– Конечно, – Галкут взялся за скобу, собираясь взобраться на козлы.

Но судья вдруг положил руку ему на плечо.

– Галкут, – тихо сказал он с непривычной теплотой заглядывая в глаза своего верного слуги, теперь уже бывшего слуги, – всё закончилось. Ты свободен и богат. Твои деньги в гостинице.

Галкут медленно кивнул.

– Хорошо, господин инрэ, – также тихо проговорил он, собственно даже не понимая что он чувствует.

Элен, забираясь в карету, твердо пообещала себе, что даже не взглянет на человека герцога. Но очутившись внутри, ощутила на себе такой жадный и любопытный взгляд незнакомца, что не выдержала и посмотрела в ответ.

Молодой мужчина ей не понравился. Ни что-то конкретное в нём, а весь его образ в целом, равнодушный, жестокий и даже злой. Хотя она и сама затруднилась бы сказать из чего сложилось такое впечатление. Ни в его лице, ни в его фигуре, ни в его ауре не было чего-то такого, явно говорящего о дурном, свирепом, злобном нраве. Напротив, его открытое круглое лицо с большими зелеными глазами с высоким лбом и бровями вразлет в первый миг даже казалось добродушным и приятным. А его аура выглядела вполне незамутненной и без каких-либо ярких образований порочной натуры. И шрамы, самый длинный через левую скулу от виска и почти до носа, не уродовали его лицо, не пугали, не создавали мрачный ореол тяжелого прошлого, а скорее наполняли сочувствием, что, мол, вот, однажды парню не повезло. Но эта приятность длилась лишь первую секунду. А затем Элен словно оттолкнуло от него. Она остро ощутила его холодность, неприветливость, угрюмость, которые словно вплавились в выражение его лица, въелись в его темную загорелую кожу, в его безжизненные глаза, в его тонкие презрительные губы, в его короткие рано поседевшие волосы. И его аура, при более внимательном рассмотрении производила впечатление какой-то издерганности, измученности, двуличия, скрытности и на ней проступали пятна внутренней ожесточенности, почти озлобленности. Вкупе с его черной глухой одеждой всё это сливалось для девочки в отчужденный, бессердечный, гнетущий образ неприятного человека. Она не увидела на нём никаких украшений, орнаментов костюма, личных аксессуаров, никакого оружия и вся эта безликость лишь усиливала неприязненность его образа. Лишь на тыльной стороне правой ладони она увидела что-то личное, вытатуированную надпись, уходящую от костяшек пальцев под рукав камзола. На виду были только буквы: "Не вер".