Логово зверя. Исход зверя. Укрощение зверя - Василий Головачев

Этот голос будил воспоминания детства, воскрешал самые лучшие, счастливые и радостные моменты жизни, обещал удивительные переживания, воздаяние всем по справедливости, звал в будущее. От этого звучного бархатного баритона, полного внутренней силы и тепла, хотелось плакать и смеяться одновременно. От него задрожал остров, а по озеру побежали волны, складываясь в красивую интерференционную картину.

Максим взял высокую ноту:

– Све-е-ет сла-а-а-вый при-и-и-ди-и…

Голос оборвался, и люди шатнулись, как от удара.

Женщины всхлипнули.

Илья с удивлением обнаружил, что и его глаза полны влаги. Украдкой вытер слезы, встретил нестерпимо светлый взгляд Георгия.

– Устроение обретения веры, – проговорил Витязь странным хрупким голосом. – А я не верил… что мы дойдем живыми…

– Ты?! – изумился Илья.

Георгий кивнул, посмотрел за спину Пашина.

Илья оглянулся.

Светогор вдруг исчез. А из светового столба над рунным крестом шагнул на землю босоногий мальчишка в сияющей одежонке: белая рубашка, подпоясанная веревочкой, холщовые штаны… В руках – дудочка.

– Световид? – неуверенно произнес Влад.

Мальчик посмотрел на застывших землян светящимися голубыми глазами, улыбнулся. И они заулыбались в ответ, сбрасывая оцепенение, зашевелились, почуяв прилив сил, спокойствия и уверенности.

Остров под ногами людей вздрогнул.

Все снова замерли.

Мальчик прислушался к чему-то – Илья поймал себя на ощущении, что сквозь облик мальчика просматривается облик рыцаря в доспехах, – взмахнул дудочкой. Сорвавшееся с его ладошки световое перышко развернулось в туманную вуаль, которая за доли секунды превратилась в ладью без парусов. Мальчик вспрыгнул на низкую палубу эфемерного суденышка, сделал приглашающий жест.

– Садимся! – сказал Илья, не дождавшись команды Георгия.

Ходоки торопливо забрались на хрупкое с виду плавсредство, и ладья тут же поднялась в воздух, устремилась прочь от вздрагивающего и шатающегося острова, хотя тут же остановилась поодаль.

Остров начал изменять форму, плыть, превращаться в некое сооружение, в гигантский замок пирамидально-готических форм, напоминающий индуистский Бхитагаон. Цвет его тоже изменился с серо-серебристого, с бледными зеленоватыми разводами, до красного, багрового, фиолетового и черного.

– Боже мой! – прижала руку к груди Валерия.

Антон успокаивающе прижал ее к себе.

Замок окончательно оформился и вдруг посмо трелна ладью с пассажирами тяжело, угрюмо, недружелюбно.

Люди невольно сдвинулись плотнее, выразив этим движением единение и решимость отстаивать свое мировоззрение до конца.

– Что это?! – тихонько спросила Валерия.

– Черная Обитель! – пробормотал Влад.

– Что?!

– Знакомьтесь, Чернобог, – так же негромко ответил Георгий.

Мальчик со светящимися глазами, в которых играла и бурлила сила, оглянулся с улыбкой.

– Нет еще, это всего лишь виртуальная проекция Хлада.

– Морок, что ли? – поинтересовался Ратников.

– Очень близко.

– А вы… ты… кто?

Мальчик прижал к груди ладошку, слегка поклонился.

– Светич я, младший.

– Световид? – уточнил Антон.

– Лик его.

Замок вдруг плавно и быстро трансформировался в чудовище с налитыми тьмойглазами. Рядом с ним выросли две фигуры – волосатый гигант-медведь и женщина в черной вуали с прекрасным лицом богини. Чудовище разверзло огнедышащую пасть.

– Кто посмел меня потревожить?!

Ладья под ногами людей заходила ходуном от гулкого грохочущего баса. Землянам стало плохо. Ахнули Валерия и Владислава, пряча лица в ладонях.

Мальчик погрозил чудовищу пальцем.

– Не морочь голову, царь теней. Ты не смог остановить их там, в Яви, и здесь, в Нави, так что не надувай щеки.

Чудовище распростерло в стороны страшные лапы, угрожающе наклонилось над ладьей. Стало слышно, как Влад торопливо шепчет нечто вроде молитвы:

Поведися Чернобоже по наши надеждыПорядися Чернобоже во черны одеждыОпрядися Чернобоже могутой великойВеличайся Чернобоже гой тысячеликой…

Монстр замер… и исчез!

Ладья качнулась в последний раз и замерла.

Женщина и гигантский медведь исчезли мгновением позже.

Вокруг ладьи объявилась алая пустота, уходящая в бесконечность.

Антон прокашлялся, разжал кулаки.

– Я так и не понял, кто это был. Чернобог или Морок?

– Морок, разумеется, – пожал плечами мальчик.

– Но если это был только Морок… слуга его… каков же сам Господин?

– А каким вы его видите? – живо откликнулся мальчик.

Антон озадаченно посмотрел на Илью, пожал плечами.

– Абсолютное Зло?

– А вы что скажете? – обратился мальчик к остальным.

– В Родноверии существует несколько различных взглядов на Чернобога… – неуверенно начал Влад.

– А ваше собственное мнение?

– Чернобог – это не Зло, но отсутствие Добра…

– Замечательно! Еще?

– Это внешняя сила, – вставил слово Шурик, – противостоящая Ладу Всемирья.

– Тоже неплохо. Еще?

– Это Разрушение, – тихо сказала Валерия.

– Олицетворение Смерти, – добавила Валерия.

– Тайна Хаоса… – пробормотал Данила.

– Бог зимы и ночи, – сказал Максим робко.

Мальчик засмеялся белозубо, посмотрел на Георгия:

– Что молчишь, заступник?

– Чернобог не противостоит Белобогу, – негромко произнес Витязь. – Они дополняют друг друга. Зло, творимое Черным, равно как и Добро, творимое Белым, не более чем символы человеческого рассудка. В действительности не существует ни Абсолютного Зла, ни Абсолютного Добра. Эти понятия всегда относительны.

– Как же ты их различаешь?

– Мерою сердца, – просто ответил Георгий. – Мерою совести.

Илья шагнул к нему, обнял за плечи. С другой стороны Витязя обнял Антон. Ратников облапил всех троих.

Мальчик задумчиво склонил голову к плечу, поигрывая дудочкой, разглядывая мужчин и их спутников. Приложил дудочку к губам. Полилась тихая изумительно красивая мелодия.

Из сияющего багрового марева за ладьей вылетела такая же ладья, но – из черного тумана, на которой стоял сурового вида мужчина в черной струящейся одежде, седой, длинноволосый, с густыми бровями, усами и бородой. Чем-то он походил на Светогора.