Пророчество Черной Исабель - Сьюзен Кинг

Сдержанная сила и грация движений Линдсея покоряли, затягивали в бесконечный круг, который снова и снова описывала его рука. Он принялся бормотать что-то ласковое, Исабель прислушалась и вдруг поняла, что ощущает сейчас сокол: с каждой минутой в нем росло доверие к говорившему с ним человеку, уверенность, что тот не обидит и защитит…

Девушка пожалела, что не испытывает к Линдсею тех же чувств, но тотчас об этом забыла. Мысли у нее в голове без остановки сменяли одна другую, кружась бесконечной чередой.

И вдруг среди этого потока проступил чем-то неуловимо знакомый образ, похожий на обрывок давнего сна: возле куста боярышника стоял широкоплечий мужчина с ручным соколом. Присмотревшись, Исабель вздрогнула: это был Линдсей.

Неужели он уже приходил в ее сны наяву? Она набрала в грудь воздуха, чтобы рассказать ему об этом, но не смогла произнести ни слова. Она хотела отвести взгляд от его описывавшей круги руки, но это было выше ее сил.

Залитая солнцем лесная поляна вокруг окончательно померкла, теперь Исабель видела только руку Джеймса. Края раскинувшегося перед глазами пространства вспыхнули и заискрились, прятавшаяся где-то в потаенной глубине сознания тьма начала расти, заполняя его, и в этой тьме перед Исабель открылся мир, невидимый простым смертным.

Она хотела крикнуть Джеймсу, чтобы он ее удержал, не дал уйти за черту, но язык будто прирос к нёбу. Тьма и свет смешались и закружились в водовороте, который стал с неимоверной силой затягивать Исабель. Она рухнула на колени.

Ее вдруг ослепил свет, яркий и прекрасный, какого не бывает в материальном мире. Волшебный, чарующий, теплый, он пульсировал и переливался, постепенно складываясь в картину…

Поднимавшийся от земли туман рассеялся, открыв мокрые от дождя церковные стены, куст боярышника и небольшой зеленый холмик под ним.

Возле куста стоял Джеймс Линдсей в плаще с капюшоном, с соколом на кожаной перчатке. Исабель не увидела себя, но почувствовала, что она тоже там: не касаясь ногами мокрой травы, она скользнула к Линдсею и встала рядом. Он посмотрел на нее, и она увидела в его глазах темное облако безграничной печали.

Он отвернулся и шагнул в сторону. Она рванулась за ним, как прежде, скользя над землей, но он исчез в наплывавшем тумане.

Исабель хотела последовать за ним, но что-то мешало ей это сделать, как будто ее приковали к месту цепью. Пытаясь понять, в чем дело, она обернулась и заметила возле боярышника еще одного человека.

Это был незнакомый рыцарь в зеленом плаще поверх доспехов, с красивым открытым лицом, плечистый, кряжистый и очень высокий: Исабель никогда прежде не видела таких высоких людей. Опираясь на рукоятку длинного меча, рыцарь наблюдал за Исабель серыми лучистыми глазами.

– Джейми жаждет покоя, – проговорил он низким звучным голосом, – и прощения. Но никто, кроме него самого, не в силах дать их ему, хоть он и не хочет себе в этом признаться.

– Кто вы? – спросила девушка.

– Друг, – ответил рыцарь. – Будь с ним терпеливой, Исабель, и он обретет то, в чем так нуждается.

Она кивнула головой и посмотрела туда, куда ушел Линдсей. Там никого не было, только клубился, поднимаясь к небу, туман. Исабель оглянулась на рыцаря. Он тоже исчез.

Тьма заволокла церковный двор и вновь отступила, открывая новую картину.

На Исабель повеяло холодом и затхлостью, она увидела сумрачные каменные стены и человека, скорчившегося в темном углу.

У девушки сжалось сердце – она узнала отца, хотя это было не так просто: грязный, косматый, худой, как щепка, и с бородой в пол-лица, он ничем не напоминал прежнего Джона Сетона. Прежними остались только голубые глаза.

Отец пошевелился и закрыл лицо дрожащими руками.

Исабель закричала. Он посмотрел вверх, и ей показалось, что в его глазах зажглась надежда.

– Отец! – воскликнула она, протягивая к нему руки.

Но видение исчезло, и все опять заволоклось тьмой, сверкавшей мириадами разноцветных звезд, а потом наступил полный мрак. Исабель потеряла сознание и упала ничком на землю.

Земля под щекой была твердая и прохладная. Она почувствовала мокрую траву между пальцами, острый запах дикого лука, росшего где-то поблизости. Ветер и солнце нежно касались ее лица и рук. Слышались трель жаворонка и негромкий клекот сокола. Исабель приподнялась и встала на четвереньки.

– Что с вами? – спросил полный тревоги и заботы голос Линдсея. И она повернулась на голос. – Исабель, что случилось? Вы больны? – Джеймс присел возле нее на корточки, она почувствовала исходившее от него тепло, а потом его руку у себя на плече.

– Со мной все в порядке, – пробормотала она, чуть задыхаясь, – в порядке…

Она начала медленно, неловко вставать, и его сильные руки поддерживали ее. Порыв ветра облепил подолом платья ее ноги, щекам стало тепло от нежарких солнечных лучей.

– Вы можете идти? – спросил Линдсей. Она кивнула. – Тогда давайте сядем, там вам будет удобнее.

Она снова почувствовала его теплые сильные руки: одна сжала ее пальцы и повлекла вперед, а вторая, поддерживая, легла на талию.

Исабель шагнула и покачнулась, споткнувшись обо что-то – камешек или корень. Руки Линдсея удержали ее от падения.

– В чем дело, Исабель? – снова спросил он с тревогой.

Чуть поколебавшись, – стоит ли говорить ему правду? – она все же призналась:

– Я ослепла….

10

– Ослепли? – изумился он.

– Да, – робко кивнула девушка.

Джеймс всмотрелся в ее лицо – яркое солнце придавало глазам девушки первозданную чистоту и прозрачность, но взгляд был пустой, рассеянный, она как будто смотрела в никуда. Линдсей помахал рукой у нее перед носом, чтобы на ее лицо упала тень. Исабель даже не моргнула. Она действительно ничего не видела.

– Но почему? – ошеломленно пробормотал горец. Он слышал, что такое бывает после ушиба или ранения головы – неужели Исабель ушиблась, когда испуганная лошадь унесла ее с места вчерашней стычки? – Вспомните, может быть, вы вчера ударились головой о дерево?

– Нет, ничего такого не было, – ответила девушка, глядя потухшими глазами куда-то поверх его плеча. – Я слепну, когда у меня бывают видения. Не волнуйтесь, это пройдет.

– Значит, когда вы вдруг упали на колени, вскрикнули и стали громко говорить, у вас было видение?

– Да, и за ними всегда следует слепота.

Пораженный и озадаченный, Линдсей в волнении провел рукой по волосам и вновь с сомнением посмотрел на Исабель:

– У меня просто в голове не укладывается, что такое возможно…

– Все пройдет, – спокойно ответила она, беря его за руку. – Я уже привыкла к этим приступам.