Третья причина - Николай Дмитриев

Замечание подруги чем-то задело Иртеньева, и он пренебрежительно фыркнул:

— Вот-вот, ты ещё негров сюда приплети… Вон их сколько по твоему Нью-Йорку бегает…

— О неграх ты правильно вспомнил, — Ревекка на секунду задумалась и с прежним жаром заявила: — Но мы покончили с рабством и сейчас указываем путь всему человечеству. Я уверена, скоро и Европа, и другие страны последуют за нами!

Иртеньев посмотрел на Ревекку долгим изучающим взглядом и вдруг подумал, что если русские мужики таким же валом повалят на Восток, как здешние жители рванулись на Запад, то, может, в словах женщины и есть свой, пока скрытый смысл.

Вслух же Иртеньев ни о какой России упоминать не стал, а наоборот, постарался увести разговор совсем в другую сторону и спросил:

— Мы что, так сидя и ночь коротать будем?

— Нет, — Ревекка загадочно улыбнулась. — Я приготовила для тебя сюрприз…

— Сюрприз? — насторожился Иртеньев. — Какой ещё сюрприз?

— А такой, — улыбнулась Ревекка и отвернулась к окну.

Полковник молча следил за ней, и прежние страхи, казалось, оставившие его, начали снова беспокоить Иртеньева. Впрочем, на ходу выпрыгивать было некуда и оставалось только ждать, что ещё скажет Ревекка.

Поезд тем временем миновал роскошные берега Гудзона, потом за окном проплыл мрачный индустриальный пейзаж, который страшно угнетающе подействовал на Иртеньева, и только когда вдали снова появились островки леса, полковник мало-помалу успокоился.

Обещанного сюрприза пришлось ждать почти до самого вечера. На осторожные намёки полковника Ревекка только загадочно улыбалась и наотрез отказалась сказать ему хоть что-нибудь. Правда, по её интонациям Иртеньев заключил, что никакой опасности вроде нет, и потому совершенно спокойно вышел вместе с подругой на какой-то заштатной станции.

Местность, как первым делом выяснил полковник, называлась Оукридж, но никаких дубов конечно же не замечалось, а вместо них кругом теснились самые разные, построенные с некоторой претензией домики. Зато хорошая, мощёная дорога вывела их минут через десять неспешной прогулки от крошечного вокзала прямо к дверям местной гостиницы с громким названием «Белый орёл».

Полковник думал, что они сразу займут номер, но вместо этого Ревекка сначала провела его на первый этаж, где разместился ресторан, больше похожий на типичный американский салун. Здесь ещё даже не было электричества, и помещение освещалось по старинке: развешанными по стенам большими керосиновыми лампами.

— Ну что, это и есть твой сюрприз? — со смехом спросил Иртеньев, усаживаясь за первый свободный столик.

— Не совсем… — Ревекка задорно тряхнула своим тюрбаном с пёрышком, села напротив полковника и принялась оглядываться по сторонам.

Тем временем краем глаза Иртеньев заметил, как от стойки бара отделилась весьма колоритная фигура и прямиком направилась к их столику. Мужчина средних лет в широкополой шляпе, «индейской» безрукавке и с револьвером у пояса остановился совсем рядом с полковником, и негромко спросил, обращаясь к Ревекке:

— Мисс Фишбер?

— Да, это я, — Ревекка протянула мужчине руку.

По тому, как тот пожал руку женщины, можно было понять, что незнакомец вовсе не неотёсанный мужлан, впервые попавший в приличное общество. Машинально отметив этот момент, полковник ждал, пока мужчина сядет за их столик и он сможет рассмотреть его получше.

Без всякого смущения Ревекка показала владельцу револьвера на свободный стул и кивнула Иртеньеву.

— Знакомься, Джек, это мистер Деллер. Он любезно согласился рассказать тебе о полётах братьев Райт.

Иртеньев повернулся всем корпусом к мужчине и коротко представился:

— Томбер.

— Кто?.. Томбер?.. Не может быть…

Деллер не успев сесть, так и замер, держась за спинку стула, а полковник Иртеньев, едва разглядев его лицо, инстинктивно вздрогнул. Перед ним стоял ни кто иной, а неизвестно как оказавшийся здесь, в салуне, слегка постаревший капитан Рид…

Фермерский шарабан, оборудованный мягким сиденьем, слегка покачиваясь из стороны в сторону, довольно быстро ехал по хорошо накатанной колее. Позванивала сбруя, мотали головами сытые лошади, а загородный воздух был насыщен осенними запахами.

Сидя рядом с Ревеккой, полковник Иртеньев глазел по сторонам, время от времени останавливая взгляд на спине самолично правившего шарабаном «мистера Деллера». Ещё вчера вечером, в салуне, едва выяснив, кто есть кто, Рид гостеприимно пригласил Иртеньева вместе с Ревеккой пожить с недельку в его загородном доме. Чем вызвано такое предложение Деллера, полковник не знал, и это ставило его в тупик…

Признаться, неожиданная встреча выбила Иртеньева из колеи, и он, теряясь в догадках, то подозревал Ревекку, то начинал думать, что за ним следят, да и ко всему прочему поведение англичанина тоже до некоторой степени сбивало полковника с толку.

По тому, с какой тщательностью Деллер обходил все острые моменты той давней встречи, Иртеньев понял, капитан Рид вовсе не заинтересован, чтобы его спутница узнала хоть что-нибудь об истинном характере их отношений.

Зато сама Ревекка, не менее Иртеньева изумлённая удивительным стечением обстоятельств, с упоением расспрашивала Деллера об Африке, словно собираясь писать репортаж, и, видимо, именно это в немалой степени способствовало решению Нормана Рида пригласить их к себе.

Загородная усадьба Деллера оказалась типичным английским домом в викторианском стиле, окружённым целым рядом служб, причём конюшню и каретный сарай от центральной лужайки отделяла декоративная решётка, сплошь увитая розами.

Лихо прокатив по дорожке, казавшейся красной от усыпавшего её битого кирпича, Деллер остановил шарабан у ступенек парадной двери и, наконец-то повернувшись к пассажирам, торжественно объявил:

— Приехали! Милости прошу.

Наскоро осмотрев усадьбу, слегка утомлённая дорогой, Ревекка отправилась приводить себя в порядок, а Деллер, проведя Иртеньева в гостиную, усадил полковника на широкий кожаный диван и, устроившись в таком же кожаном кресле напротив, напрямую спросил:

— Как вы нашли меня, Томбер?

Неожиданный вопрос Деллера заставил Иртеньева посмотреть на всё совершенно иначе, и он со всей искренностью ответил:

— Поверьте, это случайность. Я вообще не ожидал никакой встречи, но Ревекка заявила, что у неё для меня сюрприз… То, что я окажусь здесь, я и предположить не мог.

— Значит, вас удивило моё приглашение? — капитан Рид внимательно посмотрел на полковника Иртеньева.

— Отчасти…

Понимая, что Деллер сейчас скажет главное, Иртеньев напрягся.

— Видите, — чувствовалось, что Деллеру трудно даётся каждое слово. — Я бы не хотел, чтобы кто-то здесь дознался о моём прошлом.

— Даже так… — озадаченно протянул Иртеньев и тут же добавил. — Признаться, я тоже.

— Ну, это понятно, — криво усмехнулся Деллер. — Насколько я помню, ваше призвание — политика. Анархизм и всё прочее.

— Оставьте, — махнул рукой Иртеньев. — Это всё в прошлом.

— Даже так? — Деллер скептически посмотрел на полковника и не без ехидства поинтересовался: — Это с каких же пор?

— Да как только я понял, что истинная свобода — это просто карман, набитый деньгами.

— Тогда, Томбер, — Деллер развёл руками, — наши взгляды полностью совпадают, и мы можем поговорить о деле. Я получил телеграмму с просьбой помочь мисс Фишбер, но не думал, что полёты, как оказалось, ваш интерес.

— Да, я действительно интересуюсь воздухоплаванием.

Полковник прикрыл глаза и живо представил себе лицо Кованько,[31] лёгкую ивовую корзину и наполняющуюся перед полётом, густо пахнущую резиной оболочку шарльера. Тем временем Деллер зачем-то сделал паузу и только потом уточнил:

— Должен заметить, полёты братьев Райт не имеют ничего общего с воздухоплаванием.

— А они действительно летают? — оживился полковник. — Я слышал, они не слишком себя афишируют. Вы-то сами видели?

— Да, — с какой-то сухостью подтвердил Деллер и уточнил: — Год назад я случайно заехал в Китти-Хаук и сам всё видел. Им удаётся взлететь и, пролетев какое-то расстояние, садиться по собственному желанию.

— Фантастика! Как это им удалось?

— Видите ли, Томбер, ветер может поднять в воздух что угодно. Надо только, чтобы поток был плотным. Вам приходилось видеть летящий планер?

— Конечно!

— Так вот, они взяли большой планер, установили на нём мотор, а на крыльях два винта. Вращаясь, они создают поток воздуха, он обтекает крылья, и аппарат летит.

— Значит, — Иртеньев напрягся, — он может взлетать и садиться в любом месте?

— Не совсем, — Деллер сделал непонятную паузу. — Для взлёта им нужна специальная вышка, а сесть их аппарат действительно может на любую ровную площадку.