Прародитель Магии. Том 2 - SWFan

“Я готовила ещё один подарок, чтобы скрепить наш договор, но пока мы говорили, он сбежал. Мы скоро должны его поймать. Согласишься ли ты пока стать моим гостем?”

Артур покачал головой:

“Мне нужно вернуться в своё королевство. Поскорее”. Девушка понимающе кивнула, очень медленно, и затем обратилась к Всаднику осени, внимательно смотря на него:

“Мелиард, скажи, у нас ещё остались те изобретение, чудесные машины предателя?”

“Три”.

Ответил эльф, не двигая ни одной мышцей лица:

Девушка кивнула.

“Наш друг хочет ей воспользоваться. Приготовь её к полёту”.

*********

Мария думала, как обустроить сад. Всю зиму, тёмную, мимолётную зиму она вынашивала свои планы. Девушка была уверена, что всегда полезно обдумать, прежде чем браться за любую работу. Бессчётные стихи, которые она переписывала по многу раз, совершенно растеряв первое сладкое впечатление, послужившее для них основой, были тому подтверждением.

Все свои задумки для сада Мария записывала, новые листы нарастали на старых и хоронили под собою третьи — вариантов было множество. Наверное, если бы девушка рисовала планы, и если бы кто-нибудь сложил потому все эти рисунки вместе, через множество листов просветился бы абсолютно чёрный квадрат.

Всё это напоминало ей работу над романом, который она уже давно подумывала написать. Мария была не вполне уверена, о чём этот роман должен быть. Она взялась писать его не потому, что ей пришла идея, главная мысль, но из простого желания попробовать себя в прозе. Поэтому девушка сгребала в безымянное произведение все свои находки.

Каждый раз, когда новая сцена или новый персонаж приходили ей в голову, она их запихивала в ещё не начатую книгу, — и она таким образом наслаивался и наслаивался, теряя всякую нить.

Ещё не бравшись за перо, Мария уже с теплотой вспоминала персонажей первых глав, давно состарившихся и погибших, — и потому погибших, что ей нужны были их останки ради сцены на кладбище, где случайные расхитители могил, главные лица третьего тома, их отрыли. Как интересно было бы написать историю тел когда-то живых и любимых героев! Уже мёртвые, они всё ещё персонажи первого плана…

И вот, именно так Мария каждый раз отвлекалась. Но однажды она проснулась не потому, что что её пятки опять вылезли из пухлого одеяла и замёрзли, но потому, что густые капли пота ползали по её телу словно слизни. Девушка отбросила одеяло и поняла — вернулось лето.

Этим же днём — после обретения слепоты Мария не видела нужды просыпаться утром — она собрала взволнованных придворных и распорядилась начать работу над садом.

Разумеется, больше всего Мария хотела чистоты, ясности; все цветы следовало рассадить рядом с себе подобными; клумбы должны были быть однородны; некогда пёструю картину следовало сгрести назад в ямочки палитры.

Люди бегали вокруг Марии с необычным рвением. Работы предстояло много, но девушка была уверена, уже вскоре она сможет пройтись по саду и рассмотреть благоухание всех цветов.

На второй день появилась нужда переделать тропинки. Они были слишком прямыми. Мария заметила, что теперь всегда клониться при ходьбе немного вправо — это следовало учесть. Чтобы разметить новые дорожки, она сама прошлась по всему саду. За ней бегали служанки и беспокойный архитектор.

Когда Мария устала, она остановилась и присела. Архитектор немедленно пометил, где должна стоять скамейка. Затем девушка приказала построить новую будку для садовника, где-нибудь на краю сада, а в старую сказала занести стол и всё нужное чтобы писать. И ванну.

Трейтий день Мария провела в своём новом домике. Она слушала работы за окном и строчила черновики.

“Город точка…”

…

На четвёртый день девушка приказала всем слугам уйти и впервые испытала новый сад в полном одиночестве. Она прошла по воображаемой дорожке, и дорожка действительно бежала у неё под ногами, пока девушка её воображала. Зачем Мария зашла немного в пруд. Тихий шум листьев над головой, эхо воды — всё это наполнило её чудесным умиротворением. Девушка стояла едва не час. Поэтический час, равный минуте, а затем развернулась и пошла назад. Но вдруг, после очередного поворота, она ощутила не запах роз, которые должны были расти рядом, но тюльпаны.

Всё вокруг тотчас смешалось и стало меркнуть. Иллюзия распадалась. Мария шагнула назад, прошла немного, словно убегая от наступающей со всех сторон тьмы и вдруг зацепилась и упала. Её вдавило в свежую грязь. Девушку пробрал холодок. Болела нога. Вокруг была сплошная тьма. Пахло влажной землёй.

Девушка не могла подняться. Она подвернула ногу.

Мария вздохнула и закинула голову.

Какое сейчас было небо?

Вдруг девушка что-то услышала, развернулась, улыбнулась и сказала: “Добрый день, Артур”.

Ей неожиданно подумалось, что если бы жизнь была книгой, сейчас было бы самое время завершить главу, пока она ещё тут, упирается локтями в грязь.

К счастью, это не так.

Мария представила рядом юношу. Наверное, он задумчиво смотрел на неё и ему было очень интересно, почему она валяется в белом платье на земле. Наверное, ему очень хотелось вздохнуть.

“Не двигайся”. Сказал он и девушка почувствовал, как её обхватили за спину и за ногу, и как она взмыла над землёй. Мария податливо размякла на руках. Волосы повисли у неё за спиной. Её платье всё ещё было мокрым и грязным, как лужа.

“Рядом домик садовника”. Заметила девушка.

Артур как-то пошевелился, возможно кивнул, и сказал:

“Хорошо”.

И они пошли. Вся дорога была совершенно непонятна для Марии — она видела, как Артур несёт её среди густого тумана. Затем скрипнула дверь, и туман развеялся, вокруг открылась тёплая лачужка. Она была вся завешена цветами, места в ней было мало, и вообще помещение это было весьма уютное. Мария помнила стол, небольшой высокое окошко и прямо под ним — ванну.

“Мне сейчас очень нужно искупаться, Артур”. Сказала девушка, и прибавила, ясно и быстро:

“Пожалуйста”.

Затем всё вокруг закружилось, и Мария оказалась на стуле. Рядом повеяло паром. Девушка всё поняла и стала стягивать платье — оно было мягким и щекотало кожу. Вдруг Мария задумалась. Её пришла очень интересная идея. Если она когда-нибудь — как странно, что у неё раньше не было такого замысла — будет писать о слепом человеке, можно будет, если настанет время неприличной сцены, описать её, приличия ради, с точки зрения самой слепой.

Очень ловкий приём, подумала Мария, снова взмыла, не заметив даже прикосновения на голую кожу, и опустилась из холода в горячую воду.

К её губам прибило пенку.

60. Странное чувство

В белой ванне, покрытая пенкой, лежала девушка. Её рыжие