Дороже жизни - Светлана Дениженко

— Куда?! — возразил Алексей, обещали прислать самолет, но погодные условия не позволили, и вот теперь приходиться делать выбор между теми, кто плох и очень плох. Но встретившись с взглядом просящего, он уступил, — Что с ним?

— Ранение в грудь…

Вертолет был забит ранеными, которым в походных условиях не выжить, только больница, специальное оборудование, медикаменты могли помочь этим людям. Взять еще одного, спасти еще одну жизнь…

Алексей, перекрикивая гул моторов, обратился к пилоту:

— Еще один! — показал указательный палец, тот задумался на миг, потом кивнул в ответ:

— Давай!

Спустя пять-десять минут поднялись в воздух, оставив высокие хребты и войну позади себя…

Внезапно их захватила вспышка света, взрыв, в ушах раздался громкий крик, затем наступила тишина.

Алексей очнулся на груде камней, во рту — привкус гари, едкий дым щипал глаза. Тяжелая голова шла кругом.

"Вертолет…я же был в вертолете, с ребятами…" — он сделал попытку оглядеться и едва снова не потерял сознание, теперь уже от нестерпимой боли в вывихнутом локте. Приподнимаясь, Вешняков понял, что не чувствует, придавленных деревом ног. Совсем. Будто их нет.

— Вертолет… что с ним? Где ребята? — тихо проговорил, крутя головой по сторонам и пытаясь сдвинуть с себя дерево здоровой рукой. Но не удалось даже качнуть его.

Вокруг Алексея — только густая черная пелена, да высокие сосны упирающиеся верхушками в осколок неба.

— Эй! Есть кто живой?! — крикнул Вешняков что есть мочи и закашлялся…

Ему никто не ответил. Показалось, что наверху где-то в небе прокричал дрозд. Алексей откинулся на камни, прижимая больную руку к груди, улетел вслед за зовущей его птицей.

Сознание возвращалось не сразу, несколько раз оно, запутавшись в тенях и сновидениях, ускользало от него. В душной комнате мелькал приглушенный свет, как от свечи. Пахло овцами и еще чем-то устойчиво-неприятным, кислым. Он попытался осмотреться — темная круглая комната с низким потолком, с которого свешиваются пучки каких-то сухих трав.

"Где это я?" — спросил Алексей у самого себя и не смог ответить на этот вопрос. Силы оставили его там, недалеко от упавшего в горах вертолета, и он совсем не помнил, как мог оказаться в другом месте.

Голова его была перемотана какой-то тряпкой, рука почти не болела, она была крепко перебинтована. Ноги… он почему-то по-прежнему их не чувствовал и не мог ими пошевелить. Мысли о возможной травме позвоночника Алексей отгонял от себя, но они упорно крутились вокруг него.

— Нет, не может быть, не может…, - шептал он себе, а сам видел, что может и еще как. Ноги не отзывались на его телодвижение, не соглашались повиноваться своему хозяину.

Отвернув полог на входе, в хижину просочилась тоненькая девушка — черноглазая, с длинными, рассыпанными по плечам локонами черных волос. За ней ворвалось солнце и золотыми лапами последовало за гостьей Алексея.

Девушка приветливо улыбнулась, заметив, что он следит за ней взглядом:

— Доброе утро!

— Доброе. Кто вы и как я оказался тут?

— Я — Дарида. Местная знахарка. А вас Рашид привез чуть живым.

От девушки пахло цветами и полевыми травами, а её улыбка была солнечной и теплой, что невольно Вешняков залюбовался ею.

— Давно я здесь?

— Две недели прошло. Рашид доктора к вам привозил из города, боялись, что не выживите, — она присела у его ног, откинула одеяло. Вынула заколку из волос и ткнула ею в ступню Алексея, — Чувствуете? Хоть что-то?

— Нет, — качнул он головой, потом собрав все свое мужество, задал тревожащий его вопрос, — Что со мной?

Девушка строго посмотрела на него, потом сказала, подбирая слова:

— Врач из города сказал, что после таких аварий не выживают. Вы — живы, но есть вероятность, что поврежден позвоночник и…

— Я не смогу ходить? ТАК?! — выкрикнул он, сжимая кулаки.

Она не ответила. Но это было понятно и без лишних объяснений. Алексея захватила волна отчаяния. Нет, он не хотел в это верить, не хотел сдаваться просто так. Его ждала любимая, Анжелика. Вместе они смогут найти лучшего врача. Он СМОЖЕТ ходить. Он будет ходить. ОБЯЗАТЕЛЬНО!

— Вы сказали, я тут две недели? — обратился он вновь к Дариде.

— Да.

— Надо сообщить. Меня же, наверное, ищут…

— Рашид нашел вас на второй день после аварии. Вас никто уже не ищет. Все погибли… там.

— НЕТ! Нет, меня должны искать. Я врач. Военный врач. Нужно сообщить на базу и моей жене. Она же с ума сходит от беспокойства. Нужно сообщить! — резкая боль в спине заставила плотно стиснуть зубы.

— Успокойтесь, обязательно сообщим. Только успокойтесь…, - Дарида оказалась рядом, уложила его, сорвавшегося с места, на подушку, приладила на лоб, прохладную тряпку, — У вас — жар. Что же вы наделали? Так же — нельзя. Надо выздоравливать, а потом все будет, потом…

Алексей не мог ей ответить, его колотила лихорадка с такой силой, что он при всем желании не смог бы сейчас связать и два слова между собой. Чудом девушке удалось влить в него какую-то микстуру, большую часть которой она расплескала на одеяло. После лекарства ему стало немного легче и Вешняков смог уснуть.

Анжелика улыбалась ему, целовала в губы, дарила нежность и ласку. Он шептал её имя, отдавая всего себя возлюбленной. Они были вместе. Как прежде, делили ночь на двоих…

Утром Алексей познакомился с Рашидом. Тот привел с собой врача. После осмотра диагноз был поставлен неутешительный, оказалось, что у Алексея травмирован позвоночный нерв…

— И? Что это значит? — спросил Вешняков, сидящую перед ним женщину лет сорока в белом врачебном халате, — Я смогу… ходить?

— Чтобы это точно определить, нужно провести полное обследование и поместить вас в больницу, лучше перевести вас в Москву. Но сейчас — это пока невозможно. Вы еще слишком слабы и можете не вынести такую нагрузку.

— Когда?

— Не раньше, чем через месяц.

Через месяц прошел страх, и пришло понимание, что уехать отсюда у него не получится никогда. По той простой причине, что являясь НИКЕМ — без документов, без подтверждения его личности Алексей не сможет ни то, что лететь в Москву на обследование, но даже купить билет на самолет.

Рашид на следующий же день после приезда врача попытался найти военную часть, в которой служил Вешняков. Но данные, по которым его ориентировал Алексей — оказались устаревшими. Военная часть перебазировалась на другое место. Куда — Рашиду выяснить не удалось.

— Было бы странным, если бы ты их мог найти… и что мне теперь делать, Рашид? Кто я? Призрак без прошлого…, без имени.

— Свяжись с женой. Она сможет узнать тебя, — предложил горец, не понимая, что как раз Анжелике в таком виде Алексей показываться совсем не хотел. После, когда сможет побороть свой недуг, он вернется к ней, но не сейчас.

— Я не могу, Рашид. Только не с ней. Не сейчас.

— Тогда оставайся здесь. Ты умеешь лечить, а нам доктор очень как нужен.

— Лечить? Смеешься? Я же не могу ходить!

— Разве лекаря — ноги кормят? — возразил горец и, прищурившись, добавил, — Голова и руки — это то, что тебе нужно, чтобы дарить здоровье. А ноги… я привезу тебе.

Алексей тогда не понял, про что говорил ему Рашид. Но буквально через два дня, горец появился вместе с инвалидной коляской, которая с того момента заменила Вешнякову ноги.

— Лучше бы ты привез мне паспорт.

— Паспорт не могу, я же пастух, а не бандит какой, — оскорбился Рашид, — Это только в кинах, каждый горец может что угодно достать и оружие, и паспорт, и наркотики.

— Прости. Не подумал, — извинился Алексей, рассматривая карету, — Спасибо.

— Не за что. Садись, испытай транспорт.

Первые испытания "повозки" прошли успешно, но очень утомили Алексея. Он и представить себе не мог, как это нелегко управлять инвалидной коляской без определенной сноровки. Автомобиль водить намного проще.

Оставшись наедине с собой очень тяжело было признаваться в том, что он не сможет вернуться домой. Лика и все, что имелось в его жизни раньше — осталось в другом мире, в том, где Алексей был здоровым человеком. Теперь же приходилось каждый день начинать с борьбы с самим собой. То, впадая в жуткую депрессию, то выбираясь на некоторое время из нее, он иногда давал советы Дариде, как и чем лечить тех людей, которые приходили к знахарке за помощью.

Эта девушка старалась поддерживать Алексея. Помогала ему бороться с его бедой. И всякий раз натыкалась на холодную стену отчуждения и нежелания что-либо менять.

— Врач сказала, что вы сможете ходить, если сами захотите этого. Нельзя заставить, нужно захотеть.

— Что ты понимаешь! Захотеть?! — прорычал Вешняков в ответ, откинувшись на подушки, он уже около часа наблюдал за паучком — мелким трудягой, который быстро перебирая лапками (и как только не путался в них) плел свою ажурную паутину. И совсем не обращал никакого внимания на Алексея. Продолжая следить за пауком, мужчина медленно продолжил, — Ты же НИЧЕГО не понимаешь. Кто я теперь? Инвалид. Беспомощный ка-ле-ка, — словно поставил на себе клеймо — последнее слово, каждый слог, как печать. Повернув голову, он зло посмотрел в широко распахнутые глаза девушки. Дарида резко развернулась и выбежала из хижины. Усмехнувшись ей вслед — "Тоже ускакала прочь!", Алексей вернулся к своим нелегким мыслям.