Дело о пеликанах - Джон Гришэм

В пятницу утром Вашингтон находился под впечатлением статьи Грантэма о Камеле. В ней не упоминалось ни о записке, ни о Белом доме, поэтому самые горячие споры разгорались по поводу источника информации.

Особенно жаркими они были в здании Гувера. Эрик Ист и Льюис К.О. нервно ходили по кабинету директора, в то время как сам Войлз говорил по телефону с президентом, уже в третий раз за последние два часа. Войлз сыпал проклятиями, не прямо в адрес президента, а предназначенными его окружению. Он клял Коула, а когда этим же ответил президент, Войлз посоветовал тому установить детектор лжи и пропустить через него каждого из администрации, начиная с Коула, чтобы выяснить, откуда происходит утечка. Да, черт возьми, да, он, Войлз, тоже пройдет проверку, как и каждый, кто работает в здании Гувера. Войлз покраснел и вспотел. И отнюдь не от того, что он орал в телефонную трубку, которую на другом конце провода держал президент. Он знал, что где-то сидел и слушал его Коул.

Президент, очевидно, овладел собой и пустился читать долгую нотацию. Войлз вытер лоб платком, сел в свое древнее кожаное кресло и начал делать дыхательную гимнастику, чтобы понизить давление и успокоить пульс. Он перенес один инфаркт и готовился к другому. По этому поводу он не раз говорил Льюису К.О., что Флетчер Коул и его идиот босс в конце концов сведут его в могилу. Но то же самое он говорил про трех последних президентов. Он наморщил лоб и совсем утонул в кресле.

— Мы можем сделать это, господин президент. — Теперь он был почти вежливым.

Войлз был человеком быстрых и резких перемен настроения, и теперь он превратился в саму учтивость. Настоящее обаяние.

— Благодарю вас, господин президент. Я буду завтра.

Он мягко положил трубку и сказал с закрытыми глазами:

— Он хочет, чтобы мы установили наблюдение за этим репортером из «Пост». Говорит, что мы делали это прежде, и спрашивает, сделаем ли теперь? Я сказал, сделаем.

— Какого рода наблюдение? — спросил К.О.

— Давайте просто последим за ним в городе. Круглые сутки, используя двух человек. Посмотрим, куда он ходит ночами, с кем спит. Он холостяк, не так ли?

— Развелся семь лет назад, — ответил Льюис.

— Смотрите, черт побери, чтобы нас на этом не поймали. Используйте переодетых сотрудников и меняйте их каждые три дня.

— Он что, действительно считает, что утечка происходит у нас?

— Нет, я так не думаю. Если бы утечка происходила у нас, зачем ему надо было, чтобы мы следили за репортером? Я думаю, он знает, что это делает кто-то из его людей. И хочет поймать его.

— Это было бы любезно с его стороны, — добавил Льюис с надеждой.

— Да. Смотрите только не попадитесь, о’кей?

Контора Метью Барра была запрятана на третьем этаже неухоженного и ветшающего административного здания в Джорджтауне на М-стрит. Вывесок на дверях не было. Вооруженный охранник в куртке и галстуке направлял людей к лифту. Ковер был потертый, а мебель старой и покрыта слоем пыли. Было очевидно, что здесь не особенно тратились на хозяйственные нужды. Барр возглавлял подразделение, являвшееся неофициальным, законспирированным филиалом комитета по переизбранию президента. У комитета была огромная фешенебельная квартира за рекой, в Росслине. Штаб-квартира имела открывающиеся окна, секретарей, которые улыбались, и горничных, которые делали уборку каждую ночь. В этом притоне ничего подобного не было.

Флетчер Коул вышел из лифта и кивнул охраннику, тот тоже кивнул в ответ, не сделав больше никаких движений. Они были старыми знакомыми. Пройдя сквозь лабиринт убогих кабинетов, он подошел к помещению, которое занимал Барр. Коул гордился тем, что всегда был честным с самим собой, и сейчас он честно считал, что не боится никого в Вашингтоне, за исключением, может быть, только Метью Барра. Иногда он боялся его, а иногда нет, но восхищался им всегда.

Бывший морской пехотинец, бывший цээрушник, бывший шпион, он имел две судимости за махинации, связанные с государственными секретами, на которых он заработал миллионы и надежно их укрыл. Он работал несколько месяцев в одном из загородных клубов, но совсем недолго. Коул лично нашел его, чтобы поставить во главе подразделения, официально не существовавшего. Оно имело годовой бюджет в четыре миллиона, которые поступали только наличными из различных фондов для подкупа влиятельных лиц и проведения предвыборных кампаний. С помощью этих денег Барр руководил небольшой бандой головорезов экстра-класса, которые тихо делали свое дело.

Дверь Барра, как всегда, была заперта. Он отомкнул ее, и Коул вошел. Встреча, как обычно, будет короткой.

— Дай мне сообразить, — начал Барр. — Ты хочешь обнаружить утечку?

— В некотором смысле да. Я хочу, чтобы ты последил за этим репортером Грантэмом и выяснил, с кем он встречается. Он получает очень жирные куски, и я боюсь, что они перепадают ему от нас.

— У вас течет, как из дырявого корыта.

— У нас есть кое-какие проблемы, но история с Камелем была подброшена сознательно. Я сделал это собственноручно.

— Я так и думал. Уж слишком все чисто и в точку.

— Тебе доводилось когда-нибудь сталкиваться с Камелем?

— Нет. Десять лет назад мы были уверены, что его нет в живых. Похоже, что его это устраивало. У него нет собственного «я», поэтому он никогда не будет схвачен. Он может жить в картонной хижине в Сан-Пауло шесть месяцев, питаясь кореньями и крысами, затем вылететь в Рим, чтобы убить дипломата, а затем отбыть в Сингапур на несколько месяцев. Он не читает газетные вырезки о себе.

— Сколько ему лет?

— Почему ты заинтересовался?

— Я заинтригован. Мне кажется, я знаю, кто нанял его, чтобы убить Розенберга и Джейнсена.

— На самом деле? Ты можешь поделиться этой сплетней?

— Нет. Пока нет.

— Ему лет сорок — сорок пять, что не так уж много, но он убил ливанского генерала, когда ему было пятнадцать лет. Так что у него за плечами большой опыт. Все это легенда, как ты понимаешь. Он умеет убивать рукой, ногой, ключом зажигания, карандашом, чем хочешь. Великолепно стреляет из всех видов оружия. Говорит на двенадцати языках. Ты все это слышал, не так ли?

— Да, но это смешно.

— О’кей. Он считается самым квалифицированным и дорогим убийцей в мире. В молодые годы он был обычным террористом, но оказался слишком талантливым, чтобы просто бросать бомбы. Таким образом, он стал наемным убийцей. Теперь он немного постарел и убивает исключительно за деньги.

— За какие деньги?

— Хороший вопрос. Где-то в пределах от десяти до двадцати миллионов, и мне не известен никто другой из этой категории, кто бы оценивал свою работу в такие суммы. Кое-кто считает, что он делится этими деньгами с другими террористическими группировками. Хотя в действительности никто ничего не знает. Дай мне сообразить, ты что, хочешь, чтобы я нашел Камеля и привез назад живым?

— Оставь Камеля в покое. Мне в некотором смысле даже нравится то, что он здесь сделал.

— Он большой талант.

— Я хочу, чтобы ты проследил за Грэем Грантэмом и выяснил, с кем он встречается.

— Какие предположения?

— Два. Есть такой человек по имени Милтон Харди, который работает уборщиком в западном крыле. — Коул бросил на стол конверт. — Работает уже давно и прикидывается полузрячим, но я думаю, что он видит и слышит много чего. Последите за ним недельку или две. Все зовут его сержантом. Прикиньте, как его вывести на чистую воду.

— Здорово, Коул. Теперь мы будем тратить деньги еще и на слежку за слепыми неграми.

— Делай, как я сказал. Даю вам три недели. — Коул встал и направился к двери.

— Так ты знаешь, кто нанял убийцу? — спросил Барр.

— Мы близки к этому.

— Подразделению более чем не терпится помочь вам.

— Я думаю.

Глава 19

Дом принадлежал миссис Чен, которая сдавала его вторую половину студенткам юридического факультета уже пятнадцать лет. Она была привередливой, но тихой и позволяла им жить до тех пор, пока все было пристойно. Дом находился в шести кварталах от университета.

Было уже поздно, когда она подошла к двери. На крыльце стояла молодая привлекательная леди с короткой стрижкой и нервной улыбкой. Очень нервной.

Нахмурившись, миссис Чен ждала, когда она заговорит.

— Я Алиса Старк, подруга Дарби. Можно мне войти?

Она бросила взгляд через ее плечо. На улице было тихо и спокойно. Миссис Чен жила одиноко и держала дверь и окна плотно закрытыми. Но перед ней стояла приятная девушка с невинной улыбкой, и, если она подруга Дарби, ей можно доверять. Она распахнула дверь и впустила Алису в дом.

— Что-нибудь случилось? — спросила миссис Чен.

— Да. У Дарби небольшие неприятности, но мы не можем говорить об этом. Она звонила сегодня утром?

— Да. Она сказала, что какая-то молодая женщина посмотрит ее квартиру.