Капкан на мечту - Наталья Андреева

– Подпишите протокол и идите. Спасибо вам, гражданка, за сотрудничество, – тот пальцем указал, где надо расписаться.

Женщина торопливо поставила в указанном месте крючок и исчезла.

– А что все-таки случилось? – допытывался Хорьков, пока они ехали в отделение.

– Там все узнаешь, – отвечали ему.

– Может быть, вам теща звонила? – не унимался он. – Ну, так вы ей не верьте. Моя теща – ведьма!

Менты переглянулись и хмыкнули.

– Да ей сам черт в подметки не годится! – приободрился Хорьков. – Она мне утром звонила, обещала в тюрьму засадить. Так это все вранье. Она всегда меня ненавидела.

– Тещи все такие, – заметил водитель, молодой еще парнишка. – Все как одна – ведьмы!

– Ты-то откуда знаешь? Вроде не женат, – его коллеги переглянулись и засмеялись.

– Потому и не женюсь!

– А ну, тихо! – прикрикнул усатый. – Задержанный может получить из ваших разговоров ценную информацию. Никто нам не звонил. Обыск и задержание произведены на основании результатов экспертизы.

– Какой еще экспертизы? – насторожился Хорьков.

– Узнаешь в кабинете у следователя. Советую тебе хорошенько подумать. Чтобы не было лишних проблем – пиши явку с повинной.

– Но я никого не убивал! – возмутился Хорьков.

– Все так говорят, – опера понимающе переглянулись.

Вот теперь Хорьков наконец почувствовал, что ветер поднимается. Только непонятно, откуда он дует? С какой стороны? О сделке, которую предложила ему Ульяна Схованская, Хорьков благоразумно умолчал. Не слишком привлекательно он будет выглядеть в глазах общественности, если вдруг выяснятся подробности. Сначала надо узнать, как и что? Почему они вдруг вцепились в этот пузырек из-под снотворного?

Идя по коридору вдоль ряда дверей к кабинету следователя, Хорьков вдруг почувствовал волнение. Оказывается, это были не пустые угрозы.

«Когда-нибудь ты сильно об этом пожалеешь… И не говори тогда, что я тебя не предупреждала».

И вот его задержали по подозрению в убийстве.

Но что такого могло случиться?!

«Я чист, – уговаривал он себя, берясь за дверную ручку. – Я ее не убивал. И Схованского убивать не собирался. Не докажут».

– Хорьков? Проходите, садитесь.

Следователь ему сразу не понравился. Сразу видно, бабник. Почему вдруг Хорьков так подумал, он и сам не знал. Просто решил, что симпатии следователя будут на стороне Ульяны Схованской.

Он сел.

– Курите?

Хорьков слегка задумался. Как лучше-то? А вдруг следователь некурящий? Или, напротив, курящий?

– Вы над каждым моим вопросом будете так долго думать, Юлий Каевич? – с улыбкой спросил вдруг следователь. Улыбка у него была хорошая, открытая. – А ведь я невинную вещь спросил: курите вы или нет? В чем загвоздка-то?

– Я недавно бросил. То есть давно бросил, а недавно снова начал. Ну, это… курить.

– Значит, курите, – удовлетворенно кивнул следователь. – Тогда курите, – и он пододвинул к Хорькову сигареты. Тот с опаской покосился на пачку. Внизу крупными буквами было написано «Курение убивает». – Что, не такие? Вы другую марку предпочитаете? Наверное, самые дорогие?

«И где тут подвох?» – подумал Хорьков и замотал головой:

– Нет-нет! Меня все устраивает! – Он торопливо вытащил из пачки сигарету и закурил.

– Что же вы так волнуетесь? – сочувственно спросил следователь. – Значит, есть причина?

– Но я никого не убивал! Да и не мог я убить! Я был дома, у родителей. Меня все видели. И в магазине, где я покупал дорогой коньяк. Самый дорогой, между прочим! И когда я из дома выходил. В смысле, из дома, где я живу с Розалией. Жил, – тут же поправился он.

– Я знаю, что вы отлично подготовились, – кивнул следователь. – Но вы, видимо, не сильны в медицине. Вы кто по образованию?

– Бу… Пищевик. Но работаю в бухгалтерии. Хотя по профилю. Или нет? – он наморщил лоб. И опять подумал: «Как лучше-то? Мне же надо ему понравиться! То есть вызвать симпатию». – Знаете, главное ведь не деньги, – умильно добавил он. – Работа должна быть к душе.

– Ага. Понятно. Я вот тоже для души здесь сижу… – «Кажись, сработало!» – Что ж, Юлий Каевич, придется вас просветить. Экспертиза установила, что ваша жена умерла в период с девяти до десяти часов вечера. Даже до девяти сорока пяти. Как раз в начале десятого вы, Хорьков, вышли из дома. Рассчитывали небось, что время смерти с точностью не установят, – грустно сказал следователь. – Потому и не спешили «найти» жену. Не забеспокоились до самого утра, хотя ее телефон не отвечал. Хотя… Вы ведь ей вообще не звонили. Странно… Любящий муж и вдруг не забеспокоился? Почему, мол, жена любимая не звонит? – с иронией спросил он. – Не забеспокоились, потому что знали наверняка: она мертва. Доза снотворного, которое вы дали жене перед уходом, была смертельной, поэтому она и умерла.

– Постойте… – он дрожащей рукой достал носовой платок и вытер пот со лба. – Какая такая доза? Мою жену задушили подушкой! И не в девять, а в… – он осекся, поняв, что сболтнул лишнее. Имя Ульяны Схованской пока еще не было названо.

– Это ваша версия. Жена приняла снотворное, легла спать, и во сне ее задушили, а потом ограбили. Я же сказал, Юлий Каевич, что вы не сильны в медицине. Вот заключение патологоанатома. Читайте.

Следователь сердито пододвинул к нему папку. Хорьков пытался читать, но буквы прыгали у него перед глазами. Он в толк не мог взять: а что, собственно, происходит?!

– …умерла от остановки сердца вследствие передозировки сильнодействующего лекарственного препарата… А вовсе не от асфиксии. То бишь удушения. Эй, что это с вами? Юлий Каевич? Вы в порядке?

– Воды… – прохрипел он. – Дайте мне воды…

Десять метров в секунду

– Но как такое может быть? – спросил он, жадно осушив стакан.

– Похоже, что умные преступники остались только в книжках, – усмехнулся следователь. – Я не понимаю, на что вы рассчитывали? Ограбление инсценировали грубо, да плюс ко всему вам не повезло. Удача, Юлий Каевич, не на вашей стороне. Так что пишите явку с повинной.

– Это все ложь! – замахал он руками. – Не буду я ничего писать! Я никого не убивал! Ну почему вы мне не верите? – он говорил это искренне, так что на глазах выступили слезы. Но следователь ему не посочувствовал. Сказал жестко:

– В театральную студию ходили? Долго готовились? Я вам, как Станиславский, скажу: не верю! А как все было на самом деле… Не хотите рассказывать – слушайте. Я вам сам расскажу. Женились вы по расчету. Говорят, жена ваша была редкая стерва. Хоть о покойниках плохо не говорят, но мы это делаем в интересах следствия. Чтобы установить истину. Поэтому нам можно. – Он тоже достал из пачки сигарету и закурил. Хорьков во время этой паузы нетерпеливо ерзал на стуле. – Вы, Юлий Каевич, забыли простую истину, – неторопливо заговорил следователь. – Убили мужа – в первую очередь подозревают жену. Убили жену – под подозрением муж. Особенно, когда речь идет о большом наследстве…

«Где-то я это уже слышал. Слово в слово, – напряженно думал Хорьков. – Ах да, конечно… Схованская…»

– Но сначала вам надо было увериться в том, что это наследство будет. Поэтому пятнадцать лет вы, Хорьков, терпеливо выжидали. Работали, как вы сами сказали, для души, в то время как ваша супруга занималась бизнесом, зарабатывала деньги. Ей, в отличие от вас, везло. Все говорят о Розалии Карловне как о женщине хваткой, деловой. Судя по тому образу жизни, который вы вели, себе вы с супругой ни в чем не отказывали. Да и на черный день Розалия Карловна наверняка прикопила. Но силы-то ведь не безграничны, а, Хорьков? И терпение ваше лопнуло. Действовали вы топорно. Подложили жене в чай сильнодействующее снотворное. Сыпанули весь пузырек… – «Я только две таблетки!» – Она ведь пила лекарственный чай, с добавками. А он горький. Поэтому Розалия Карловна ничего не почувствовала, выпила всю чашку. Ей стало плохо. Возможно, что она испугалась и попросила вас вызвать «скорую». Но вы этого не сделали. Или сказали, что позвонили и «скорая» уже едет. И, глядя, как жена отключается, начали орать и топать ногами. Соседи слышали в основном вас. И очень удивились. Розалия Карловна говорила тихо и, как им показалось, плакала. Обычно, говорят, Хорьков тихий такой, в основном она кричала. А тут разошелся не на шутку. Что так изменило ваше поведение, Юлий Каевич?

– Я не… – он сглотнул. – Терпение лопнуло… Я решил от Розалии уйти…

– Уйти, как же, – усмехнулся следователь. – От таких-то денег! Да ни в жизнь не поверю! И никто не поверит. Нет, вы не уйти решили. Вы решили убить свою жену и завладеть ее собственностью. Для чего вы и инсценировали семейную ссору. Вашей жене становилось все хуже и хуже. Вы помогли ей дойти до кровати. А как только увидели, что она не двигается, поспешно стали наводить в спальне бардак. Потом прошлись по гостиной, кредитки брать не стали, зачем они вам? То есть грабителям. Вы и так все по ним получите, до копейки. Кстати, я проверил. Все деньги с этих счетов сняты. Аккурат в тот же день, когда Розалию Карловну нашли мертвой. Поздно вечером вы зашли в банк, где банкомат работает круглосуточно, и выгребли с кредиток все, подчистую. Это где-то… – следователь зашелестел бумагами, перебрасывая листы в папке. Хорьков с ужасом заметил, что папка эта довольно толстая. – Тысяч двести… Рублей. Много ваша супруга на карточках не держала, предпочитала наличные.