Уйди из моей жизни - Маргарет Майо

— Все выглядит так, словно мы оба с тобой сорвали банк.

Байрон нахмурился.

— Что ты хочешь этим сказать? — Что касается его, то весь проект галереи оказался катастрофой. И несмотря на то, что ответственность за недосмотр с него сняли, никто не мог остановить слухи, которые уже стали распространяться. Если этим слухам поверили, то можно считать, что это — начало конца его карьеры.

— То, что мы встретили настоящих женщин, с которыми можно провести вместе всю оставшуюся жизнь.

— А, это. — Его помолвка совсем вылетела у него из головы.

— Саманта очень красива.

Байрон кивнул в знак согласия.

— Сколько лет прошло с тех пор, как рухнул твой брак с Даниэллой?

— Почти десять, — резко ответил Байрон. Он пришел сюда не для того, чтобы обсуждать свои личные дела.

— Так долго жить в одиночестве, — произнес Род. — С тех пор как умерла моя жена, прошло восемь лет. Знаешь, встретив Эву, я почувствовал, что как будто родился заново. Ты такое испытываешь?

Байрону хотелось, чтобы Род прекратил задавать ему подобные вопросы.

— Думаю, да, — ответил он, скорее чтобы сделать приятное Роду, нежели потому, что это было на самом деле. Да, он любил Саманту, и у него не было сомнения, что их брак может быть счастливым, — если, конечно, этот брак на самом деле будет заключен. В нем до сих пор жила слабая надежда на то, что… Он тут же отбросил эту мысль. Даниэлла больше ему недоступна, он должен об этом помнить.

Когда Род наконец перешел к делу и рассказал Байрону о вероятности сноса галереи вообще, тому захотелось плакать. По утверждению частного детектива, которого он нанял, Джон Смит должен был иметь представление о том, что происходит.

Байрон снова спросил Рода об этом несчастном случае, и на этот раз, хотя и очень неохотно, Род признался, что в смерти Джона есть загадочные обстоятельства, о которых не сообщалось.

— Я ходил в полицию, но они не захотели меня слушать. Они сказали, что нет причин думать, что это было убийство. Наверно, я должен был настоять на своем и мог бы, если… — Внезапно он уронил голову на руки.

Видя, как Род расстроился, Байрон не стал настаивать, хотя, конечно, сам он не собирался успокаиваться до тех пор, пока не раскопает эту историю до конца.

Когда он соберет достаточно доказательств, когда найдет того парня, который явился причиной смерти Джона, — тот, естественно, попытается скрыться, — он пойдет в полицию. Он не может позволить себе отмахнуться от предположения Рода.

Казалось, что Рода чем-то в полиции сильно припугнули. Возможно, когда-то у него были неприятности. Может быть, какое-нибудь транспортное происшествие? Что-нибудь мелкое, но способное заставить его держать язык за зубами.

Байрон решил, что кое-что можно рассказать Даниэлле. Сейчас он ждал лишь подходящего момента. Зря волновать он ее не хотел, хотя до сих пор считал, что ей следовало бы знать правду.

Он подумал о Саманте. Интересно, как две женщины поладили между собой. Его сообщение накануне вечером стало для Даниэллы громадным потрясением. Таким громадным, что она была вынуждена держаться за спинку стула, чтобы не упасть. Ей, вероятно, показалось, что он ничего не заметил, но она ошиблась — он видел все. Он не упускал ничего, что касалось Даниэллы.

Да, с его стороны было несправедливо навязывать ей сегодня Саманту, но это была собственная идея Сэм, а ему, Байрону, давался еще шанс увидеть Даниэллу. Он помнил каждую черточку ее лица, каждый дюйм тела — он никогда этого не забывал. И даже зная, что сейчас она для него потеряна навсегда, он не желал терять еще одну возможность видеть ее, говорить с ней, вдыхать ее сладкий, волнующий аромат.

Когда они с Самантой вышли из машины, Даниэлла выглядела так, словно почти не спала всю ночь, и ему хотелось думать, что это все из-за потрясения от его помолвки. Но Байрон знал настоящую правду — это свинья Тони не давал ей спать, устроив ей еще одну ночь любви.

Когда он остановился на дорожке у ее дома, лицо его приняло мрачное выражение. Байрон непроизвольно взглянул в сторону паддока и увидел, что загон пуст. Он позвонил в дверь дома, но ответа не последовало. Тогда Байрон прогулялся вокруг дома и, никого не обнаружив, удобно устроился в подвесном гамаке Даниэллы, дожидаясь возвращения женщин.

Он провел бессонную ночь, так как думал о Даниэлле и о том будущем, которое он спланировал для себя. Он не успел опомниться, как уже спал.

— Байрон!

Ему снилась Даниэлла и то, что они снова женаты, но когда он открыл глаза, то его плеча касалась Саманта. Байрон огляделся, но Даниэллы нигде не было видно.

— Вставай, соня, — улыбаясь и целуя его, сказала Сэм.

— Который час? — Он сел.

— Время ленча. Даниэлла пригласила нас остаться. Она по-настоящему очень милая и добрая, Байрон. Я так рада, что познакомилась с ней.

А что сама Даниэлла думает по поводу Сэм? Но он знал, что никогда не посмеет у нее об этом спросить. Она, вероятно, была рада за него. Она должна радоваться, что он нашел себе другую женщину, ведь это означало, что он больше не будет ее преследовать.

Даниэлла застыла у кухонного окна, уставившись на улицу невидящим взглядом. Известие о том, что Байрон предложил Саманте стать его женой только накануне вечером, почти уничтожило ее. Его визит к ней в магазин должен был быть последней попыткой наладить отношения между ними. А она так преуспела в своем стремлении отделаться от него, что он тут же связал себя помолвкой с другой девушкой.

Как ей сохранить невозмутимый вид за ленчем? Сейчас ей хотелось исчезнуть, забиться в какую-нибудь норку, спрятаться в какой-нибудь уголок. Даниэлла сама не знала, зачем она предложила им остаться. Может быть, потому, что ей очень понравилась Саманта, и пригласить ее на ленч казалось так естественно?

Сэм оказалась замечательным человеком, открытым и дружелюбным. У нее не было ни манерности, ни жеманства, она вела себя просто и естественно. Сэм смирилась с тем, что Даниэлла когда-то была женой Байрона; она не была ни завистливой, ни злобной и поэтому не видела причины, которая помешала бы им быть друзьями.

Как ни странно, Даниэлла даже завидовала Сэм. Она вдруг неожиданно для себя поняла, что эти двое могут быть счастливы вместе. Это было как раз то, что Байрон заслужил после стольких лет одиночества. Была ли Саманта его увлечением или Байрон любил ее по-настоящему, Даниэлла отказывалась выяснять. Единственное, что ей было важно — хотя мысль об этом заставляла ее плакать, — это то, что Байрон решил завести с Самантой детей. Сэм была совершенно поглощена этой мыслью, когда рассказывала об этом Даниэлле.