Лунная Заводь (ЛП) - Эндрюс Илона

— Я думал… — замялся Кармаш.

— Нет, пожалуйста, продолжай. Меня чрезвычайно интересует твой мыслительный процесс.

— Я подумал, что Лаверн будет адекватным, м'лорд, поскольку она всего лишь гражданское лицо. Я сказал ему, что это его шанс реабилитироваться. Я ошибался.

Паук закрыл глаза и испустил глубокий очищающий выдох. Лишь гражданская. Конечно.

— М'лорд…

Паук поднял руку.

— Тсс. Не говори ничего.

Кармаш снова ускользнул от него. Иногда одержимость этого мужчины своей собственной силой перекрывала приток воздуха к его мозгу. Его единственным спасением было то, что в данный момент у Паука не было никого, кто мог бы заменить его.

— Позволь мне кое-что тебе объяснить, — медленно и серьезно произнес Паук, стараясь, чтобы каждое слово было отпечатано в мозгу мужчины. — Ненавижу болото. Я ненавижу, как оно выглядит. Я ненавижу этот запах. Он меня отталкивает. Я вынужден бездействовать до тех пор, пока Джон не закончит процедуру слияния Женевьевы, и я сижу здесь, беспокойный и скучающий, в то время как моя лучшая истребительница навязчиво плетет корзины на моем пороге, потому что, если она не займется чем-то сложным, она может сломаться и убить всех нас.

Паук улыбнулся, обнажив зубы.

— А ты, по незнанию ли, по неумению ли, по умыслу ли, кажется, решил задержать меня здесь дольше, чем это необходимо, испортив задания, которые я тебе даю. Не давай мне повода интересоваться тобой, Кармаш. Не делай из себя то, что я выбираю, чтобы избавиться от скуки. Тебе это не понравится.

Глаза Кармаша расширились.

— Это не приказ, — сказал Паук. — Всего лишь дружеский совет. — Он встал и подошел к большому книжному шкафу, стоявшему у задней стены. На полках стояли разнокалиберные книги — одни большие, другие маленькие. Он провел пальцами по потрепанным корешкам и вытащил толстый том в кожаном переплете. На обложке позолоченными, золотыми, изогнутыми буквами гласило: «Империя: Третье вторжение».

Он протянул его Кармашу.

— Я понимаю, что ты не присутствовал при задержании Маров. Я хочу исправить эту оплошность. Почитай это. Это даст тебе базовое представление о том, что такое Сериза Мар, и какие потери мы можем потерпеть, имея с ней дело. А это уже приказ.

Длинные пальцы Кармаша сомкнулись на книге. Паук крепко держал книгу со своей стороны, пристально посмотрел на Кармаша и отпустил ее.

— Жаль, что ты этого не видел, — сказал он. — Густав Мар был поистине потрясающим зрелищем.

— Мне жаль, что я пропустил это, м'лорд.

Они упустили единственную возможность схватить Серизу, и она, скорее всего, скрылась за щитом защитных заклинаний, которые охраняли ее семейный дом. Тем не менее, шанс, что она по какой-то причине покинет комплекс, существовал, и его люди должны были что-то предпринять. Паук кивнул в сторону карты на стене, и Кармаш послушно повернулся к ней.

— Есть небольшая дорога, идущая на юго-восток от комплекса Маров.

— Тропа Белого цветка, м'лорд?

— Это единственный сухопутный путь из Крысиной норы в город. Остальные, как видишь, одно болото. Я хочу, чтобы ты посадил Вура и Эмбелиса прямо там. Они только и делают, что смотрят. Если она покинет комплекс, один должен будет последовать за ней, а другой — доложить.

— Да, м'лорд.

— На этот раз никаких ошибок.

— Да, м'лорд.

— Можешь идти.

Кармаш переминался с ноги на ногу.

— Вы хотите, чтобы я послал поисковую группу на поиски тела Лаверна?

— Нет. Я пойду сам. Думаю, свежий воздух пойдет мне на пользу.

Кармаш удалился.

Паук вздохнул. Возможно, девушка совершит ошибку. Он надеялся на это. Он хотел усадить ее и попытаться понять, как работает ее мозг. Из нее получилась бы очаровательная собеседница.

Паук подошел к двери и открыл ее. Вейсан бросила корзину, которую несла, и встала по стойке смирно, копна ее закрученных серо-голубых локонов рассыпалась по плечам, как гнездо тонких змей.

— Пусть починят стену. Мне также понадобится новый стол. — Сожаление кольнуло его… это был очень хороший стол.

— Да, м'лорд. — Ее лазурно-голубые глаза смотрели на него с лица цвета сырого мяса.

— И я сожалею о корзинах. Ты можешь продолжать их плести. Я устал и испытываю сильный стресс.

— Благодарю вас, м'лорд.

Он кивнул и прошел мимо нее.

Она повернула голову, следя за его движением.

— Куда вы направляетесь, м'лорд?

— Наружу. Я иду наружу. Я скоро вернусь. — Он продолжал идти. Возможно, ему удастся убить кого-нибудь во время поисков трупа Лаверна. Ему было так безжалостно скучно.

ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ

ПЕВА Ширил сидел, прислонившись к стволу сосны, и смотрел на темную воду. Вокруг него мягко шелестели бронзовые перья ржавого цвета папоротников, колеблемые ночным ветерком. Слева ухала кустарниковая сова, пытаясь спугнуть землероек из их укрытий. Старый эрваург лежал в воде, как наполовину затонувшее бревно.

Пева засел в засаде на ручье еще ранним вечером. Это был второй по скорости водный путь из Сиктри до Крысиной норы, он бы им сам воспользовался, если бы оказался на месте Серизы. У крысиной суки время поджимало. Утром у нее должно было состояться судебное заседание, и так как река, идущая вдоль хребта, была самой быстрой и, следовательно, слишком очевидной, а Язык священника был слишком петляющим и медленным, она должна была пройти этим путем. Поскольку ночное болото было слишком рискованным местом для путешествия на лодке, она, тихо и незаметно попытается пробраться домой с первыми лучами солнца, думая, что самая хитрая, и тогда она встретится с Осой и ее болтами. Он похлопал по ореховому прикладу арбалета. Осу мучила жажда, а у Серизы было много крови.

Было бы неплохо бросить ее тело у Крысиной норы. С его болтом, точащим из нее. Он попытался представить себе потрясенное горем лицо Ричарда, превратившееся из обычного надменно-спокойного в расслабленную маску скорби, и ухмыльнулся. Этому ублюдку давно пора было вспомнить, кто он такой — грязная крыса, точно такая же, как и десятки других, копошащихся, кусающихся, размножающихся в Трясине. Ни лучше, ни хуже всех полукровок Эджеров вместе взятых. Да, давно пора.

В его сознании лицо Ричарда каким-то образом превратилось в лицо Лагара. Черт. Интересно, что он увидит на лице брата, когда покажет ему тело? Если подумать, то лучше бы Лагар вообще не видел ее труп. В этом не было необходимости.

То, что происходило между Лагаром и Серизой, озадачивало его. Вряд ли она когда-нибудь перевернется для него на спину. Черт, Лагар даже не пытался этого сделать. Никогда не покупал ей подарков, цветов или чего-то еще, что нравится женщинам, но когда Сериза проходила мимо, Лагар смотрел на нее. И еще этот чертов танец. Кружась у костра, Лагар был пьян, его глаза безумны, Сериза усмехалась. Разве это не было чем-то особенным? Он представил себе их бок о бок и вынужден был признать, что если бы эти двое размножились, то у них получился бы прекрасный выводок.

В другой жизни.

Нет, в другом мире. Даже если бы они не враждовали, это был бы теплый день в аду, прежде чем их мать позволила бы кому-то, вроде Серизы попасть в семью. Старая ведьма не любила конкуренции. Будь ее воля, никто из них никогда не женился бы, разве что на тормозной глухонемой.

Так будет лучше, решил Пева. Убить Серизу быстро, выбросить тело и сказать Лагару, что это было сделано и сделано чисто, без боли.

В узком проломе между деревьями, где ручей делал крутой изгиб, мелькнул след движения. Он сосредоточился. Тень, более темная, чем остальные, скользила по воде. Лодка, да еще до рассвета. Черт. В итоге эта наглая сучка все-таки пробиралась ночью.

Ему сразу стало душно: сердце бешено заколотилось, во рту пересохло. Его охватило возбуждение. Он наклонился вперед, не сводя настороженных глаз с темного силуэта на носу корабля. Его дыхание замедлилось. Пева прицелился. Фигура сидела на катере ссутулившись. Небось устала от бессонной ночи. Все оказалось слишком просто.