Звуки флейты - Лу Первис

— Патрик говорит, вы делаете деньги, торгуя сырьем, ценными бумагами, облигациями, драгоценными металлами, валютой…

— Патрик… Ваш партнер по бизнесу?

— Да. И он говорит…

— Судя по тому, как вы покраснели, он говорит что-то действительно интересное, — заметил Пол и подошел к ней еще на шаг. — Так что говорит Патрик?

На этот раз Кэрол взглянула на него испуганно. Она не хотела бы обсуждать с Полом ничего личного. В конце концов, они совершенно одни: Этсу занята делами, охрана на постах, Сэй Дадзай в своей комнате с сиделкой. А ей все труднее бороться с влечением, которое она испытывает к этому человеку… Но главное — сейчас она отчетливо понимала, что и он испытывает нечто подобное… А это опасно, очень опасно! Но единственное, что ей удалось сделать, — это освободить наконец свою руку.

Кэрол поймала на себе испытующий взгляд Пола. Нет, она не способна уклоняться от правды, особенно с ним. Она с трудом проглотила слюну и сказала себе: «Я взрослая и могу говорить с мужчиной о его любовницах не краснея!»

Но Кэрол все-таки покраснела.

— Ну, еще Патрик сказал, что вашими любовницами были самые красивые женщины Востока… — Кэрол смело и даже вызывающе посмотрела ему прямо в глаза. К ее удивлению, он казался таким потрясенным, что ей захотелось успокоить его. Она коснулась его руки, на ее лице появилось раскаяние. — Я очень сожалею. Мне не стоило этого говорить. И не следовало бы слушать Патрика…

Пол пребывал в непривычной растерянности. Ему и в голову не приходило, что она слышала о его любовных похождениях. А он, черт побери, не знал о ее жизни ничего! Но главное — он всегда был так осторожен! Никогда и ни с кем не говорил он о своих любовных победах.

— Откуда, черт возьми, этот Патрик знает о моих любовницах?

Кэрол почувствовала неожиданный укол боли — он признает, что у него были любовницы! Может, он жил, как средневековый барон? Неужели хотя бы часть рассказанных Патриком невероятных историй — правда?

— Я еще раз спрашиваю, откуда Патрик знает или думает, что знает о тех женщинах, с которыми я был связан?

— Мне бы не хотелось пересказывать его слова: не исключено, что все это просто сплетни. Может быть, вы сами расскажете мне что-нибудь, и тогда станет понятно, не ложная ли это информация, — предложила Кэрол, но по помрачневшему лицу Пола поняла, что он не станет этого делать. Кэрол вздохнула и неохотно начала перечислять: — Он сказал, что была женщина в Сингапуре, вы ее содержали как куртизанку, а после того, как расстались с ней, она связалась с племянником нефтяного шейха и уже поговаривают об их браке. До нее была стюардесса в Гонконге, а раньше — богатая вдова в Таиланде или где-то еще…

— Черт побери! — воскликнул он.

— Мне жаль, но так говорил Патрик…

Пол сердито сдвинул брови.

— Он что, следил за мной?

— Я думаю, ходит много слухов, — вздохнула Кэрол. — Видите ли, Патрик весьма удачно ведет дела по торговле ценными бумагами и другими финансовыми обязательствами, у него есть связи во всем мире. Он просто набирает номер телефона, говорит с коллегами на Тайване, в Токио и получает сведения обо всех, кто его интересует…

— А я его, стало быть, интересую? — спросил Пол, стараясь сдержать гнев.

Неужели он поторопился снять с Кэрол все подозрения? Если она связана с таким человеком, как этот Патрик, с ней надо быть осторожным. Может быть, эта девушка — просто сыщик или шпионка? А ее невинный вид — хорошо продуманная маска?

Кэрол прикусила губу, в который раз пожалев, что затеяла этот разговор. Но отступать было некуда. Нужно постараться все объяснить.

— У Патрика Бэрстоу одна из самых лучших коллекций японского искусства, которую я когда-либо видела. Он в основном собирает металл — оружие, мечи и аксессуары к ним. Я познакомилась с ним, как только решила заняться собственным бизнесом. Впрочем, он не распространялся насчет своей коллекции и предпочитал скрывать, где берет бесценные произведения искусства. Конечно, это можно понять. Большинство коллекционеров предпочитают анонимность при покупке вещей — чтобы не привлекать внимания воров.

— А какое это имеет отношение ко мне? — мрачно спросил Пол.

Он все еще не мог смириться с тем, что за ним шпионили. И досадовал на себя за то, что в отношении Кэрол интуиция так подвела его.

— Когда Патрик услышал, что мы с братом открываем Галерею азиатского искусства, он представился нам. И стал нашим другом и партнером. Он давал нам в аренду кое-что для особых случаев. И когда кто-то из его знакомых хотел продать вещь, он посылал его к нам в галерею.

— Но какое, черт побери, все это имеет отношение к моей личной жизни? — повторил Пол, тщетно пытаясь пробиться сквозь длинное объяснение Кэрол.

— Когда он увидел цубу и понял, какая это ценность, он заинтересовался и мечом. Он пытался выяснить о вас все, что можно, чтобы понять, как к вам подобраться. Он закинул удочку, и информация оказалась не только… не только финансовой… — Кэрол чувствовала себя ужасно. Все еще краснея от смущения, она добавила: — Мне правда жаль, что он копнул так глубоко. Я знаю, я сама бы страшно разозлилась, если бы кто-то начал копаться в моей личной жизни.

Пол почувствовал — гнев уходит. Такой ангел, как она, не мог врать. Ему захотелось обнять ее и целовать до тех пор, пока окружающее не перестанет существовать. Прижаться к ее мягкому нежному телу… Когда Кэрол вот так смотрела на него, Пол не мог поверить, что минуту назад сомневался в ней.

Ему с трудом удалось взять себя в руки и подавить возникшее влечение.

— А сказал он вам, что женщины вступают со мной в связь только при одном условии: они сознают, что связь эта временная и закончится, как только я захочу? — Пол говорил нарочито грубо.

Он увидел, как она вздрогнула, и понял, что мысль о таких безжалостных отношениях испугала ее.

— Нет, — пробормотала Кэрол. — Он об этом не упоминал.

— И это оскорбляет вашу чувствительность, мисс Стивенс? — цинично спросил он.

— Я… не знаю.

Он просто-напросто боится любви, подумала девушка. Очевидно, рано разочаровавшись, он так и не научился верить в любовь, в то, что она может быть надежной и прочной… Кэрол сама в какой-то мере разделяла подобную точку зрения: она так мало видела любви…

— Кажется, вы потрясены? — спросил он. — Полагаю, вам никогда не делали подобных предложений?

Она улыбнулась и покачала головой.

— Я не гожусь для этого.

— Да, я тоже так считаю.

Кэрол показалось, что она разучилась дышать. Они смотрели друг на друга как бы сквозь время и пространство, через жестокий опыт, через горькие воспоминания. Да, Кэрол никогда особенно не верила в любовь, но сейчас готова была поверить… Потому что чувствовала: если то, что она испытывает к этому человеку, не любовь, то, во всяком случае, нечто очень похожее. Впрочем, Кеннет, конечно, назвал бы это просто похотью.