Одержимый - Мэтт Рихтел

Велард выключил проигрыватель и включил радио. Нашел станцию, транслирующую легкий рок. Меня собирались пытать под песню Селин Дион.

— Исполняется по заявке Тимми Аравело, — объявил Велард, помянув копа, которого посадили в тюрьму не без моей помощи. И начал вертеть иголку в моем правом плече, готовясь воткнуть ее как можно глубже.

— Полегче, Эд, — подал голос Дэнни. — Аравело был ничтожеством. Так же, как и его братец.

— Братья по оружию, — ответствовал Велард. — А кроме того, не забывай, кто оплачивает твои медицинские счета.

Селин Дион сменила Уитни Хьюстон с песней «Величайшая любовь», и Велард начал подпевать. Он приставил иголку к моей шее. Я чувствовал, что он вот-вот надавит на нее. Сжался в предчувствии этого и осознал глубину своего страха: Саманта разместила на моей спине как минимум дюжину иголок. Он мог проткнуть меня и в пояснице, и в других местах, не говоря уже о локте или колене. Перед глазами у меня все плыло, похоже, я в любой момент мог лишиться чувств.

— Удовлетвори мое любопытство, — предложил Велард. — А не то отправишься в вечный заплыв по Тихому океану вслед за своей подругой.

Я не ответил.

— Не спеши, Эд. — Дэнни попытался успокоить своего напарника. Он ослабил хватку, но держал мои ноги достаточно крепко, чтобы я не смог внезапно вскочить. — Послушай, Натаниэль. Я пытался уговорить тебя на сотрудничество. Но эти парни… они такие нетерпеливые.

Он вновь играл роль доброго копа.

— Времени у нас в обрез. И они очень злятся на тебя. Ты пытаешься узнать то, чего никому знать не следует.

— Дэнни, скажите мне… чего они хотят? Чего хочет Гленн Киндл? Сделайте умирающему маленький предсмертный подарок.

— Если ты поможешь нам и отдашь ноутбук этого гомика, мы отстанем от тебя и займемся своими делами.

— Хорошо. Одну минутку. Я только отдышусь.

Я почувствовал, что он перестал сжимать мои ноги. У меня появился шанс на побег?

— Аравело… они не вернули его дело на доследование. Вы все выдумали, Дэнни.

Я почувствовал, как наручники приковали к столу одну мою ногу.

— Совершенно верно. Я хотел, чтобы у нас установились доверительные отношения.

— Да, хорошо, вам требовалась информация. Я понимаю. Ради этого можно и солгать. Но это непохоже на вас.

Дэнни отпустил мою правую ногу. Я попытался поднять ее, но в двух дюймах от стола в кожу врезалось железо.

— Это бесполезно, — вздохнул Дэнни. — Займись им.

— И о чем она только думала? — спросил Велард, когда Уитни Хьюстон взяла высокую ноту, приближаясь к финалу. — Как она могла выйти за такого говнюка, как Бобби Браун?

Я попытался еще раз воззвать к совести Дэнни:

— Вы же сострадательный человек, сержант. Я помню, что вы рассказывали об отце. Неужели он вырастил такого сына?

Он много рассказывал о том, как помогал хворающему отцу. Мучитель на такое не способен, не так ли?

— Он обрадуется, узнав, что появились деньги на его новую печень, — ответил Дэнни, а потом спокойно добавил: — Я для себя уже все решил.

— Достаточно, — буркнул Велард. — Я даю тебе еще один шанс. Мы тебя усыпим, как официантку.

— Эрин?

— С ней я оказал тебе услугу, — небрежно бросил Велард. — Они нашли в ее квартире какую-то гадость.

— Что? Так ее подставили?

— Ты, похоже, не догоняешь, приятель.

— О чем вы говорите?

Я попытался вырваться. Велард издал победный вопль, и тут же меня пронзила боль: он нажал на иголку. Но я продолжал вырываться.

— Подождите. Или это занятие более интересное, чем убивать лабораторных крыс?

— Угомонись, Шерлок.

— Ты сжег лабораторию. Ты уничтожил улики, касающиеся этого… странного неврологического эксперимента, — лепил я наугад. — Ты убил этих несчастных животных и устроил пожар. Ты — обезумевший… хрен.

Если какая-то моя часть еще и сомневалась в том, что мои догадки верны, то сомнения эти быстро развеялись.

— Интересная версия. — Я почувствовал, как иголка входит все глубже. — Но ты прав. Я — обезумевший хрен. Где ноутбук?

Я схватился за ножки стола, приготовившись терпеть боль. Обнаружил, что в голове бродят геройские мысли. Я прикидывал, есть ли у меня шанс спастись или мне не остается ничего другого, как погибнуть в гордом молчании.

Я мог сказать им, что отдал ноутбук Яблочку. Они бы выследили его и били по голове, пока он не признался бы, где ноутбук. А узнав от него и меня все, что им требовалось, они бы выпустили из нас кровь.

Но я, конечно, мог и молчать. Спас бы Яблочко и, возможно, Саманту. И вообще, много ли выпадает шансов стать героем?

Комнату заполнил нежный голос Норы Джонс. В этот самый момент за меня взялся и Дэнни. Я почувствовал, как он нажимает на иголку, воткнутую в икру.

— Дэнни, полдюжины человек знают, что я говорил с вами, — напомнил я. — Они первым делом придут к вам.

Велард сжал мне шею. Мне с трудом удавалось дышать.

— Пустые угрозы. — В голосе Дэнни слышалась усталость и смирение с неизбежным.

— Пожалуйста.

— Последний шанс, Нат.

Я понял, что все кончено.

— Не скажу, — как мог храбро, ответил я.

Почувствовал, что рука Веларда больше не сжимает мне шею. Коп наклонился ниже:

— Я тебя предупреждал.

Я с новой силой вцепился в ножки стола. Велард меня не разочаровал. С силой надавил на иглу в шее. Будто хотел острием достать до Китая. В этот момент у меня возник вопрос: задел он спинной мозг или нет? И тут же его сменила обида: ну почему я не могу умереть под Спрингстина?

Раскаленная добела боль ослепила. Но буквально перед тем, как я отключился, Велард вытащил иглу. Облегчение пришло сразу. Всепоглощающее.

— Я просто хочу взяться за нее получше, — объяснил мне Велард. — Готовься к новой встрече с толстой леди.

Я отпустил сознание в свободное плавание. И действительно представил себе женщину. Прекрасную, загорелую, не женщину — ангела. Энни. Потянулся к ней, глядя в глаза, ища в них ответ.

Когда иголка вонзилась в мое тело, я открыл рот и издал дикий крик. С губ не сорвалось ни звука. Сил не осталось.

Издалека до меня донесся грохот приближающегося поезда Мира. Перекрыл его голос: «Я его прикончу» — и металлический щелчок. Потом я услышал несколько выстрелов. Что-то упало. И я провалился в темноту.

Глава 40

Смерть — блондинка с пистолетом. И выглядит такой знакомой.

Мягкий свет окружает ее. Прилипает к ее коже, как хлебная корочка. Мерцает, когда она нагибается, чтобы смазать бальзамом твои раны. Когда кладет таблетку тебе на язык. Когда переворачивает твое обмякшее тело.

— Таблетка поможет тебе заснуть, — говорит она.

Может, все видят то же самое.

Потом она уходит. Но лишь после того, как кладет что-то на живот.

Мобильник. Даже в смерти без мобильника — никуда.

Глава 41

Фармацевтика справилась со сном. С чем они ничего не могут поделать, так это со сновидениями.

Снотворные таблетки отлично вырубают мозг. К сожалению, основа хорошего отдыха не в этом. Когда дельфины спят, они отключают половину мозга, тогда как вторая бодрствует. Отчасти потому, что в океане хищники перерабатывают, как в Нью-Йорке — таксисты. Но еще и потому, что дельфины любят играть. Вот и наши мозги отдыхают благодаря путешествиям в глубины подсознания.

Я провалился во что-то черное, как смерть, где не было ни сновидений, ни времени. Но не было и боли, которую я почувствовал, придя в себя: лежал в позе зародыша на залитом кровью полу студии Саманты.

С трудом разлепил один глаз. Тяжелый туман похмелья застилал мозг. А когда перевернулся на спину, боль резко усилилась, прострелила меня насквозь.

— Срань Господня! — простонал я.

Перекатился на живот, повернул голову, прижавшись к полу правой щекой.

— Однако живой.

Перед мысленным взором вдруг замелькали отрывочные образы.

Выстрелы. Падающий Велард. Сандалия под затянутой в джинсу ногой. Холодная рука, поворачивающая мою голову. Светло-карие глаза, изучающий взгляд. Потом чернота.

Неужели ангел-блондинка справилась с Велардом и Дэнни? Убила их? Я приподнялся, оперся локтями о стол Саманты. Глубоко вдохнул, заполняя легкие сладковато-горьким воздухом сражения. Пришли новые образы, нанизанные на мысленную веревку. Женщина промывает и дезинфицирует мои раны, снимает наручники, дает мне таблетки. Я говорю ей, что видел ее раньше. В ответ она протягивает мне мобильник:

— Мы тебе позвоним. Отдыхай.

«Мы». Кто эти «мы»? Кто она?

Я оглядел пол в поисках мобильника. Обычная безобидная модель-раскладушка — «Моторола». А чего я ожидал? Чего-то суперсекретного и шпионского?

— Черт! — Я все смотрел на мобильник. — Мне же придется нагнуться, чтобы поднять тебя.

Я потянулся левой рукой за правое плечо, чтобы оценить урон, нанесенный Уэллером и Велардом. Движение это отдалось болью, но я мог шевелиться, не падая в обморок.