Однажды будет ветер - Диана Ибрагимова

– Кажется, он далеко отсюда… Пап, это где-то на севере?

«Не совсем», – поколебалась часовая стрелка. – Тогда на северо-западе? Или на северо-востоке?

Угадав со второго раза, Рина достала карту и монокль, а дальше с папиной помощью выбрала нужный округ. После этого ей не составило труда найти Уверхольм среди красных точек: он был довольно крупным городом.

– Так далеко! – неприятно поразилась Рина, проследив глазами путь до новой цели. – Дедушка Натан предупреждал, что подсказки находятся на большом расстоянии друг от друга, но я не думала, что настолько… Если пешком идти, наверное, целый месяц уйдет… Надеюсь, туда можно доехать на поезде.

Следующие пару минут Рина внимательно изучала железнодорожные пути, ведущие из Эрге, и наконец с облегчением выдохнула:

– Ура! Туда можно добраться на поезде! Надо поехать на вокзал и проверить тот состав, который мы видели.

«Отлично!» – бодро дзинькнул Клим.

Мама и папа тоже обрадовались и вразнобой нарисовали дуги-улыбки. Альберт закрутился вправо, показывая, что страшно взволнован.

– Только я передохну минутку, ладно? – попросила Рина. – Кажется, у меня нервное истощение. Столько всего произошло со вчерашнего дня…

Еще недавно Рина была взбудоражена и ликовала, а до этого была вне себя от ярости, а еще раньше была напугана до смерти. После такой лавины эмоций она вдруг почувствовала себя чудовищно усталой и разбитой.

Рина устроилась на скамейке под зонтом и закрыла глаза, изо всех сил сопротивляясь мысли о том, что нужно ехать на вокзал, а там, возможно, ждет еще одна опасность. Город стих, словно пожалел ее, и сквозь полудрему Рина услышала далекий звон колокольчика. Она успела испугаться, что Клим куда-то уехал и попал в передрягу, поэтому испуганно подскочила, уронив зонт. Но Клим стоял рядом, а звенел тот самый, или похожий на него, серебристый велосипед-почтальон. Только обезьянки на сиденье в этот раз не было, а в передней корзине вместо ящика для писем, из которого появлялись пастилки, лежала коробка, полная круглых, уже чуть подтаявших кусочков льда, похожих на стеклянные бусины. В них было воткнуто мороженое.

– Это фруктовый лед? – не поверила своим глазам Рина, вынув наугад клубничный в шуршащей розовой обертке. – Да как же он сохранился до сих пор? В городе ведь нет электричества!

Велосипед не двигался, наверное, ждал, пока Рина возьмет еще.

– Спасибо! Мне одной штучки хватит, боюсь горло застудить.

Услышав это, почтальон повернулся к ней другой стороной, и Рина увидела, что во второй корзине лежит дождевик из тонкой, но плотной черной ткани.

– Ого! – Рина тут же примерила его к себе. – Это намного лучше любого зонта! Вам, наверное, весь город пришлось проехать, чтобы его найти. Спасибо! И горожанам спасибо огромное! Передайте от меня, пожалуйста.

Велосипед, звякнув, уехал, а Рина осталась сидеть на скамейке, блаженно поедая мороженое. Теперь жара перестала казаться такой уж невыносимой. Рот заполнил клубничный вкус, небо заполнили облака, мысли заполнил покой.

«Жизнь – прекрасная штука, – подумала Рина. – Особенно в перерывах между тем, как тебя пытаются убить».

Только тут она вспомнила, что со вчерашнего вечера так и не поговорила толком с семьей.

– Вы, наверное, испугались, да? – обратилась она к часам.

Впервые на памяти Рины стрелочная семья была единодушна. Все ответили утвердительно, даже Альберт не стал кривляться.

– Ужасно было, – вздохнула Рина, обсасывая палочку. – Но мне, и правда, везет! Я все еще жива-здорова и нашла подсказку. Наверное, мой талант в том, чтобы легко выпутываться из неприятностей. Значит, и в будущем все будет хорошо, так что сильно не переживайте.

Сожалея о том, что не взяла добавку, Рина сунула палочку в урну и нехотя вылезла из-под зонта. – Нам пора, Клим. Лучше хорошенько осмотреть вокзал, пока солнце еще высоко и все хорошо видно. Вечером я туда зайти не рискну.

«Садись», – тут же подкатил к ней велосипед.

Почти всю дорогу они ехали с ветерком: Клим спускался к северной окраине Эрге, где за чередой двухэтажек и небольшой площадью с уличными ларьками стояло увенчанное стеклянным куполом здание в три этажа. По цвету стен сразу было видно, что их сложили из кудесничьих кирпичей: обычные были белого, серого, оранжевого, блекло-желтого или песочного оттенка. Должно быть, строительство такого огромного здания из укрепленного магией материала заставило город выпотрошить все карманы. Поэтому на позолоте каркаса сэкономили. Она обсыпалась, истерлась и была слишком пыльной, загаженной птицами и сухими лозами, чтобы производить хоть какое-то впечатление.

Клим остановился на разумно безопасном расстоянии от вокзала. В наступившей тишине Рина различила шум реки за городской стеной. Откуда-то ярко пахло апельсинами, но идти на их поиски смысла не было: аллергия на цитрусы – мерзкая вещь.

– Почему-то я уверена, что там все спят, – сказала Рина, прикрывая глаза от солнца ладонью, чтобы рассмотреть вокзал.

Его окна были огромными, но такими грязными, что вряд ли пропускали внутрь много света, да и в целом вид у здания был неряшливый. Неподалеку разрослась гигантская яблоня с крупными красными яблоками. Они уже поспели, и часть обсыпалась, а другая висела, поклеванная птицами, и над ранками жужжали осы.

– Думаю, яблоки сладкие, – сделала вывод Рина. – Надо набрать в дорогу, а то неизвестно, когда мы теперь разживемся едой. Бабушкину картошку придется сегодня же съесть, пока не пропала от жары.

Встав на велосипед и держась одной рукой за ветку, Рина набрала полную сумку яблок. Они были такие крупные, что едва умещались в ладони, и, если потереть матовый бок о ткань, под ним открывался алый глянец кожуры, и яблоки казались натертыми воском.

– Только глянь, Альберт! – восхитилась Рина, показывая самое крупное часам. – Кажется, лучший сорт для твоей коллекции нашла я! Назовешь его в мою честь?

– Еще чего! – завредничал Альберт.

– Узнаю своего братца, – хмыкнула Рина и еле сдержалась, чтобы не сказать: «Но если я все-таки умру, а ты выживешь, назови, ладно?»

Как ни крути, эта жуткая мысль никуда не уходила и пульсировала в голове все сильнее с каждым шагом, приближающим Рину к вокзалу.

– Если учитывать, что Ветродуй запустили ночью, народу там должно быть мало, – постаралась она успокоить себя и остальных.

Судя по карте Эрге, станция находилась в самом здании, так что обходить его не было толку. Рина поднялась ко входу по ступенькам главной лестницы, а Клим въехал по пандусам для тележек и чемоданов. Парадные двери были выкованы из металла, покрытого густой вишневой эмалью, на котором находилось невообразимое количество цветов, кораблей и птиц с облезшей позолотой.

– Доброе утро! – поздоровалась Рина, но двери не распахнулись.

Тогда она осторожно