Никто не узнает (СИ) - Никандрова Татьяна Юрьевна

— Я люблю тебя, Богдан, — произносит Карина, двигаясь на мне сверху.

Говорит, а сама в глаза смотрит. Пристально, неотрывно, цепко. Это не похоже на порыв или на излияние под действием момента. Взгляд у нее осознанный и прямой. Неужели действительно любит?

Потому что я-то ее наверняка. Так люблю, что самому иногда становится страшно.

Поймите правильно, я — парень, и в моей системе ценностей любовь никогда не стояла на первом месте. Карьера, заработок денег, возможность быть независимым — именно к этому я стремился и этого хотел. По крайней мере, на данном этапе жизни.

Но с Кариной мой мир перевернулся с ног на голову. Не проходит ни дня, ни минуты, чтобы я не думал о ней, чтобы не воссоздавал в памяти ее прекрасный образ. Я живу от встречи к встрече. Как маньяк, залипаю на ее фотках в моменты разлуки. А когда мы вместе, у меня мозги кипят от наслаждения. Не только чувственного, но и ментального. Вы понимаете, о чем я говорю?

Возможно, в двадцать два это звучит странно, но, кажется, я реально однолюб. Из тех, кому, как в великой цитате Хабенского, не хватает жизни, чтобы любить одну-единственную женщину.

Одно ловкое движение корпусом — и Карина уже подо мной. Бедрами навстречу моим толчкам подается, дышит тяжело и вместе с этим требовательным взглядом пытает. Неужто тоже хочет услышать признание в ответ? А то и так не знает. Ведь знает же, по-любому. Не может не знать. Умная же до чертиков.

Я раньше этого вслух не говорил только потому, что передавить боялся. Ну, и по уши втрескавшимся пацаненком выглядеть не хотелось. Она же замечает, как я на нее смотрю, — на инстинкты исхожу и слюнями обливаюсь. А сама всегда такая гордая, неприступная…

Сейчас я вам открою один секрет. Вы, наверное, об этом не догадывались, но с такими женщинами порой немного страшно. Легко разыгрывать роль мачо на коне, когда общаешься с наивной глупышкой, не имеющей ничего, кроме смазливой мордашки.

А вот попробуй быть мужиком с яйцами, когда рядом с тобой не просто красивая женщина, но и сильная личность. Когда ты не сиськи в первую очередь видишь, а харизму. Когда в ответ на колкую реплику не глазками влажными хлопают, а нахрен посылают.

Не знаю, почему, но меня всегда тянуло к бабам с характером. Взять ту же Вику Рябинину. Сука, конечно, редкостная, но со стержнем. За словом в карман никогда не лезла, всегда знала, чего хочет от жизни, по головам шла.

Карина, разумеется, не такая. Она тоньше, глубже, интеллигентней. Но даже сейчас, будучи в разбитых чувствах, она пришла ко мне не для того, чтобы я ее жалел, вытирая слезы накрахмаленным платочком. Она пришла трахаться. Чтобы через секс, через грубые животные эмоции выпустить наружу свою боль.

Не каждая так сможет.

— И я тебя люблю, детка, — говорю тихо, но твердо. — Всегда буду любить, слышишь?

— Не зарекайся, — Карина выдавливает слабую улыбку. — В жизни всякое бывает. Мне достаточно твоей любви сейчас, в эту минуту.

Вот вроде умная, а при этом дурочка такая. Невдомек ей, что «один раз и навсегда» — это не сказка и не вымысел. Что так тоже бывает. Даже в этой говеной жизни, которую она ругает.

Но я не спорю. Не переубеждаю ее. Сейчас не время, да и слова ничего не значат. Такие, как Карина, не ведутся на пафосные фразы и обещания. Это все шелуха, обертка, пустышка.

Доказательством служат лишь поступки. Именно они всегда были моим оружием.

Глава 32

Мы лежим в кровати и курим. Сигарета неспешно перемещается из рук Богдана в мои, а затем возвращается обратно. Есть что-то интимное и сокровенное в этом ее кочевании. Делить сигарету — это то же самое, что делить постель. Может быть чертовски приятно, если рядом правильный человек.

— Карин, тебе надо развестись, — Богдан говорит совершенно спокойно, будто не от мужа уйти предлагает, а в картишки переброситься.

— Развод — это легко только в теории, — вздыхаю я. — А на деле нас с Олегом слишком много связывает, чтобы вот так взять и разбежаться. Тут и деньги, и бизнес, и имущество…

— То есть ты и дальше собираешься спать с нами обоими? — парень приподнимается на локте и направляет на меня взгляд. Синий и проницательный.

Как бы я хотела сказать, что он ошибается. Что я сплю только с ним, а с Олегом у нас лишь формальное сожительство. Но это, увы, будет неправдой.

Конечно, я могла бы соврать, но Богдан уже не ребенок. Несмотря на молодость, он чертовски хорошо разбирается в отношениях, и облопошить его не получится. Да я и не хочу, если честно.

Я прекрасно осознаю, что заслуживаю осуждения. Но по факту не так-то просто без объяснения причин отлучить законного супруга от тела. К сожалению, с появлением любовника привычки, сформировавшиеся в браке, никуда не деваются, и мужу по-прежнему нужен секс.

Нет, разумеется, все это время я старалась свести контакты с Олегом к минимуму, но напрочь исключить их, сами понимаете, невозможно. После того, как я связалась с Богданом, интим с мужем стал для меня чем-то вроде неприятного обязательства, которое я выполняю только из уважения к прошлому.

Ни возбуждения, ни удовольствия, ни оргазма — ни-че-го. Я лежу под Олегом натурально как бревно, да и он, надо сказать, не сильно старается. Может, чувствует мое нежелание, а, может, просто не замечает, что между нами пробежала кошка.

— Нет, не собираюсь, — выдерживать нестерпимо острый взор парня становится все труднее, поэтому я в смятении отвожу глаза. — Я понимаю, что нужно со всем этим заканчивать, но… Мне требуется время, Богдан. Необходимо продумать план дальнейших действий, понимаешь?

— А что тут продумывать? — он удивленно вздергивает бровь. — Подаешь на развод, собираешь вещи, переезжаешь ко мне. Чего здесь сложного?

Говоря откровенно, его немного детская риторика меня раздражает. Легко рассуждать о разводе, когда тебе чуть за двадцать, а длительность всех предыдущих отношений не превышает срока хранения полуфабрикатов.

— Да много чего! — я недовольно скидываю простыню и встаю с кровати. — Или ты думаешь, что Олег так запросто даст мне развод?

— Но ты ведь расскажешь ему все, как есть. Правду, — настаивает парень. — Разве у него будет другой выбор?

— Боже мой! Ты хоть сам себя слышишь? Если я вывалю на него правду, то мирного развода мне точно не видать! — я всплескиваю руками, и окурок, который был зажат между моими пальцами, взмывает в воздух.

Очертив небольшую дугу, он приземляется на пол, и пепел серо-бурой крошкой рассыпается по паркету.

Наверное, в глазах Богдана разыгрываемая мной драма выглядит до противного дешево. С ним мне спать не совестно, а признаться во всем мужу — стыд гложит. Вот и ищу всевозможные отговорки. Ну не лицемерка ли?

— Хорошо, — парень по-прежнему сохраняет невозмутимость. — Тогда ответь, какие пути выхода из этой ситуации видишь ты? Возможно, я действительно чего-то не понимаю.

Я опять злюсь. Наверное, потому что в столь непростом вопросе именно Богдан встал в позицию взрослого. В то время как я упорно разыгрываю роль поехавшей истерички. Не могу взять себя в руки и фонтанирую неуместными эмоциями.

Кончено, я всегда понимала, что рано или поздно терпение Богдана лопнет и он поставит вопрос с Олегом ребром, но трусливо предпочитала не думать о будущем, наслаждаясь эфемерным настоящим.

И вот наконец решающий момент настал. Парень ждет от меня конкретных действий или, как минимум, вразумительных объяснений, а я пребываю в полнейшем ступоре. Не знаю, как вести себя дальше и что говорить.

Черт возьми! Как бы мне хотелось переложить ответственность на чьи-нибудь плечи. Ничего не решать и желательно вообще не думать. Залезть в скорлупу и забыться.

Раньше я всегда считала себя волевой и смелой, а на деле трусость и инфантилизм зашкаливают.

Браво, Карина!

— Я… Я не знаю, — Карина нервно мечется по комнате, собирая с пола свои вещи. — Во-первых, нужно дождаться возвращения Олега из командировки. Я же не могу ему по телефону такое сказать!